Материалы к альтернативной биографии
Шрифт:
– Не смей при мне орать на даму, - сказал Джордж трясомому праведным гневом Перси.
– Он считает это своей прерогативой, - жужжал из-за спины моего друга Уилл.
– Отпустите!
– билась я, - Этот человек - мой муж, и я люблю его!!!
– Ты негодяй! Мы будем стреляться!
– рыдал Перси с отчаянием.
– Постреляйтесь с доктором, - отвечал бесстрастно его обидчик, - С меня
***
Меня унесли в дом, двери которого тотчас были заперты. Слуга передал на руки меня своему господину, в тот усадил на диван. Я вскочила, причём не на пол, а на диванную подушку. Мне хотелось казаться выше в окружении этих диких мужчин.
– Теперь, значит, я ваша пленница!?
– спросила вызывающе.
– "Твоя", - ласково поправил Джордж на старинном языке, - Апартаменты на втором этаже - направо четвёртая дверь по белой стороне.
Спорхнув, я побежала вверх по лестнице.
***
Стены - одна белая, другая чёрная - все исписаны углём и мелом. Там были и лирические наброски, и восхваления, и ругательства, и арамейские заклинания, и какие-то иероглифы, и рисунки зверей - особенно занятен пёс, понурившийся над человеческим черепом. На канделябрах висели колокольчики со шнурками до самого пола.
В отведённой мне комнате над изголовьем кровати красовался цветок хризантемы, составленный из кинжалов, подвешенных на магниты. Я немедленно взяла один, прилегла и задремала от усталости.
***
– Проснись, Мэри. Нельзя терять эту ночь.
Похититель сидел возле меня. На нём была чёрная рубашка, забрызганная розовой пастой, поверх неё - пурпурный камзол без рукавов с золотыми нашивками, широкие белые штаны, из-под них - тёплые носки из серой шерсти, а голову он обвязал красной косынкой.
Я погрозила кулаком с зажатым кинжалом:
– Даже не надейся! Я люблю Перси!
– Знаю. Я затем и разбудил тебя, чтобы вернуть последние часы способности любить... живого человека.
Сказав это, он вышел.
***
Я спала не раздеваясь поверх покрывала, чем по утру втройне огорчила хозяина, сидевшего в изножье с блюдом пирожных:
–
– По-моему она сделана в прошлом веке.
– В самом начале его! Ручная, сердечная работа! На ней почивала и почила мать одного профессора из Оксфорда... Я всегда стараюсь покупать подержанные тряпки, помнящие чей-то пульс... Жизнь избыточна там, где она есть, и нам совсем не трудно прокормиться.
Я взяла с тарелки тартинку:
– Да, наверное. Ты уже завтракал?
– может быть, бездумная фамильярность оттолкнёт его?
– Хочешь чаю?
– не оттолкнула.
***
В столовой мы расселись как можно дальше друг от друга. Мне принесли обещанный чай, Джорджу - парного медвежьего молока в серебряной пиалке. Отпивая, он заметил:
– Это лучшее средство вытравить гордыню, а мне она сейчас особенно мешает.
– Милорд, соперник ваш! И доктор с ним!
– доложили слуги от окон.
– Эх! Давно мы не играли в "Укрощение строптивой". По местам! Вы - на ролях, вы двое - к двери. Фрэнк, объясни всё леди Мэри...
Первый слуга:
Сэр, я совсем не помню роли!
Джордж:
Жить надоело тебе что ли!?
Второй слуга:
А можно мне сыграть другого лорда?
Джордж:
Нельзя, кривая твоя морда. Прошу - с "картины любишь..."
Меня вывели на кухню, сунули мне руки раскрытого Шекспира и сказали:
– Вам надо из себя изобразить мальчишку, который - якобы его жена.
– Чья?
– Его светлости, который как бы медник Слай, которого по пьяни вельможей нарядили. Учите поживей слова.
– А как же Перси и Уильям?
– Их - хе-хе-хе!
– комедиантами представят!
– Я не могу так!...
– Ну, возьмите с собой книжку и по ней читайте, только не мешайте нам.
<