Материалы к альтернативной биографии
Шрифт:
– Видели? Продолжайте.
То был орнамент из виол и незабудок - тонкая, мелкая цветная гладь.
– Что ещё за затея!
– нервно пробормотал доктор, - Он думает, что может всё!...
– И правильно, - поддержал Перси, - Человеку действительно всё доступно...
– Ай ты чёрт!
– вскрикнул Джордж.
–
– Укололся, - он вытащил левую руку из-под моего батиста, сунул палец в рот и почему-то заулыбался.
– Покажите, - заглянула Клара (мимо предоставленного злосчастного пальца), - АА! Мэри! Он нам всё испортил!
Я осмотрела вышивку и нашла на самом изящном завитке, вокруг самого крупного синего цветка тёмно-красное пятно, небольшое, но непоправимо броское.
– Это он нарочно! Варвар!
– разозлилась сестра, а доктор схватил своего пациента за руку и, едва попрощавшись с нами, поспешно увёл.
***
Новая встреча состоялась на том же озере. Мы катались на лодке. Наступал вечер, на небе было много звёзд. Перси читал свои новые стихи, такие нежные, проникновенные... Едва он закончил и безмолвно предложил оценить, как Джордж расхохотался, припав головой к спине моего бедного милого поэта. Потом обнял его, ошеломлённого, за шею и сквозь неунимающийся смех, торопливо выговорил:
– Не сердись! Я просто вообразил нашу траекторию за время твоей декламации. Боюсь, она не понравилась бы даже пастору Стерну, - размашисто описал рукой, оставляющей белый след в воздухе, диковинную загогулину, - Надо что-нибудь двухстопное читать, когда гребёшь, только без спондеев и прочих финтов.
– Пиррихиев, - ледовито уточнила Клара.
Мне тоже хотелось подколоть насмешника, и я напомнила:
– Когда-то кто-то обещал нам спеть.
Стало тихо.
– Или под таблицу умножения гребётся лучше?
– съязвил в свою очередь Перси.
– Я, конечно, могу спеть, - сказал Джордж, - но только что-нибудь... фольклорное.
– Шотландское?
– Шампанское, - буркнул доктор.
– Албанское!
– эвристически объявил оригинал.
– О Господи!
– вздохнула Клара, а Перси сердито на неё кашлянул.
– Но вы, пожалуйста, забудьте всё, что знали прежде о песнях.
Никогда за всю жизнь я не слышала ничего более потрясающего. Эффект такой, словно над самым ухом грянул гром, хотя это был разряд небесного электричества, а голос живого существа. Как только он - такой!
– мог родиться в маленькой мягкой гортани! Я ощутила звон и дрожь внутри костей. На далёком берегу свалилось сухое дерево. Перепуганные птицы взмыли в тёмное небо, вторя криками тому нечеловеческому воплю.
***
Ещё через три дня Джордж принёс нам продолжение своей поэмы и новую скатерть. Перси, облизнувшись над рукописью, убежал с ней в кабинет. Я укрыла стол зелёным шёлком, расшитым молодыми золотыми месяцами разной величины.
– Их тут ровно столько, сколько вы прожили, Мэри, - пояснил мне даритель, - Вот этот, самый большой - сегодняшний. ... Мне кажется, скоро случится что-то особенное.
– Уже случилось, - вмешалась Клара, - Я жду ребёнка.
– Как раз в этом ничего особенного нет, - проскрипел её горе-любовник и удалился, мертвенно бледный.
***
Мы страдали. От рыданий Клары у Перси разболелась голова. И та, и другой требовали врача, а пригласить его можно было только из трёхэтажной виллы, где засел враг всякого спокойствия и благочестия. Наконец я отважилась пойти туда.
Стоял сухой, но хмурый полдень.
На крыльце бастиона мировой скорби резались в карты четверо дюжих, неопрятных лакеев, ещё трое наблюдали и комментировали игру не самыми лирическими фразами.
– Вы к кому, мэм?
– соизволил поинтересоваться самый седой и бакенбардистый, пока его сосед тасовал колоду между партиями.
– К тому, кто здесь живёт - к вашему хозяину.
– Наш хозяин уж давно не живёт, а только мается. Не велено никого пускать.
– Оставьте парня в покое!
– прибавил смуглый усач с такой страстью, словно имел в виду самого себя.
– Мне, собственно, нужен не сам лорд, а его доктор.
– Занят он. Своих заводите, - отрезал чёрствый старик.
– Но необходима немедленная медицинская помощь моему... гражданскому мужу, замечательному человеку и поэту!