Материалы к альтернативной биографии
Шрифт:
Х
Я вышел на балконную галерею, тянущуюся вдоль по всему фасаду и застал мисс Байрон прогуливающейся во мраке с ружьём. Она сказала мне негромко:
– Ещё рано. Отправляйтесь на боковую.
– Не могу, никак не спится. Давайте
– Нет, если вы намерены колобродить, я пойду спать.
– Подождите! Я имею вам рассказать что-то очень важное!...
Выслушав историю Стирфорта, Альбин проговорила:
– Из вас получился бы хороший разведчик.
– Мы ещё очень много не знаем о нём, но уже сейчас хочу вас предостеречь: вы к нему неравнодушны, а между тем он может быть вашим сводным братом.
– Исключено. Леди Стирфорт готова была перегрызть горло моему Джорджу после того, как он чуть не расстроил её свадьбу.
– Каким же образом?
– Он заявился на венчание, и, когда священник по обычаю призвал того, кто знает, почему этот брак не может быть заключён, поднялся и крикнул на всю церковь: "Я знаю, что этот человек женится не по любви". То есть на самом деле его речь была длинней и сложней, но общий смысл таков.
– И всё же церемония состоялась?
– Да. Все рассудили: это ж Байрон, что с него взять?...
– Но он был прав?
– Конечно. Джонатан любил другую женщину, но безответно... Или она умерла... Я не знаю точно.
– А кто может знать?
– Огаста, мистер Х., слуги, если кто-нибудь из них до сих пор жив. И вот ещё - во Франции у Джорджа был какой-то независимый конфидент. Они познакомились на Средиземноморье. Тот вёл торгово-дипломатическую компанию с Россией...
– Россией?
– И Турцией. А потом задаром поставлял оружие сулиотам. Широкий был человек.
– Может, попробуем его найти?
– Попробуем, если нас тут не перебьют.
С этими словами Альбин передала мне ружьё и удалилась; я остался один.
Луна, начинающая таять с левого бока, всплывала над горами, высветляя их и небо. Звёзды пришли в движение: млечный путь стал как стая светлячков, устремлённых от горизонта к горизонту; пояс Ориона сложился в треугольник. Остывшее, казалось, кострище стало источать белый дым, застилающий площадку перед домом, и средь этого седого морока явилась человеческая фигура в серебристо-тёмном одеянии, медленно идущая к гостинице.
Я зажал себе рот рукой - она была как ледяная!
– и взмолился Создателю...
У пепельной границы призрак остановился, склонился
Как ни безмерен был мой трепет, любопытство и вера в лучшее пересилили, и я вошёл сначала в дом, потом спустился по жуткой лестнице, бегом пересёк зал и оказался на улице (не всегда уместное выражение, но я не знаю, как ещё сказать), шагнул с крыльца, приблизился к пепелищу и, задыхаясь от изумления, увидел невредимой книгу, которой малодушно хотел отомстить за мою собственную незрелость, прижал её к сердцу. Наверное, так повёл бы себя Онегин, если бы Зарецкий сказал о Ленском: "Убит!... А, нет, целёхонек!".
До утра я сидел со свечой в блаженной тиши кухни и перечитывал со сладкими слезами и волнением, большим, чем когда-либо. Прежде Манфред был дорог мне как моя собственная воображаемая ипостась, теперь же я видел его со стороны, как другого человека, жалел, любил и понимал, как другого, и знал, что не Охотник, не Фея, не аббат, а я один могу спасти его.
XI
Проснувшись, я приподнял голову, и страница, прилипшая к моей щеке, отклеилась, словно кто-то легонько щипнул меня. В комнате без окон трудно было угадать время. Я вышел в гостиную и понял, что утро в самом разгаре. Где же мои товарищи? Наверняка Альбин будет злиться на меня, покинувшего пост, а может, она ещё спит и нечего не узнает... Повесив по-охотничьи ружьё на плечо, сунув книгу за пазуху, взошёл наверх, на балкон. Солнце плеснуло мне в глаза рыжим светом. Поворотив взгляд, я увидел прекрасную разбойницу, которая, уцепившись за перекладину под самым навесом, подтягивалась и опускалась, видимо, чтоб развить силу в мышцах рук. Бёдра её были обтянуты штанами, сквозь тонкую сорочку просвечивал стан, и я опять почувствовал себя очарованным, подумал, пусть эта девушка не скромна и не добра, но её отваги, стойкости, искренности так не хватает всем салонным богиням и усадебным ангелам!
– С добрым утром, мисс Байрон!
Она соскочила пантерой и ринулась на меня.
– Где вас черти носили всю ночь!?
Я попятился. Альбин остановилась, упёрлась кулаками в боки и расхохоталась:
– Полюбуйтесь на этого храбреца! Со стволом подмышкой - и готов пятками сверкать! Не бойтесь. Вас и надо бы вздуть, но я не трону того, кто держит эту книгу.
– Мне захотелось ещё раз прочесть - после всего, что вы говорили...
– Ну-ну. Пойдите умойтесь.
– Джеймс и Полина уже проснулись?
– Не знаю. Э! Ружьё оставьте.
Отыскав спальню Стирфорта, я застал его соскребающим дрожащей рукой мыльную пену с иззелена-бледных щёк перед тазом, что вчера был переполнен золотом.
<