Меч в терновом венце

Савин Иван Иванович

МОИМ СУДЬЯМ

Часто снится: я в обширном зале… Слыша поступь тяжкую свою, Я пройду, куда мне указали, Сяду на позорную скамью. Сяду, встану — много раз поднимут Господа в мундирах за столом. Все они с меня покровы снимут, Буду я стоять в стыде нагом. Сколько раз они меня заставят Жизнь мою трясти-перетряхать. И уйдут. И одного оставят, А потом, как червяка, раздавят Тысячепудовым: «Расстрелять!» Заторопит конвоир: «Не мешкай!» Кто-нибудь вдогонку крикнет: «Гад!» С никому не нужною усмешкой Подниму свой непокорный взгляд. А потом — томительные ночи Обступившей непроломной тьмы, Что длиннее, но и что короче Их, рожденных сумраком тюрьмы. К надписям предшественников

имя Я прибавлю горькое свое. Сладостное: «Боже, помяни мя» Выскоблит тупое острие. Всё земное отожму, оставлю, Стану сердцем сумрачно-суров И, как зверь, почувствовавший травлю, Вздрогну на залязгавший засов. И без жалоб, судорог, молений, Не взглянув на злые ваши лбы, Я умру, прошедший все ступени, Все обвалы наших поражений, Но не убежавший от борьбы!

Сергей БЕХТЕЕВ

КОНЬ КРАСНЫЙ

Как зверь из клетки вековой, Народ наш выпущен на волю И, словно дикий конь по полю, Летит, подхлестнутый молвой. Неукротим безумный бег Коня строптивого, лихого, На нем нет всадника былого, С ним разделявшего ночлег. Пылает взор его огнем, Он рвется в даль, неукротимый; Ему в степи необозримой Конец и гибель — нипочем. Топча серебряный ковыль, Преграды грудью расшибая, Он скачет, яростно вздымая Клубами вьющуюся пыль. Почуя вольности дурман, Исполнен силы и отваги, Чрез пни, болота и овраги Он мчит, как грозный ураган. Надулись ноздри, гневный рот Оделся пеной белоснежной. Не удержать уздой железной Его неистовый полет. Кто, страх понятный прочь гоня, Безумца воли обуздает, Кто, для спасенья, оседлает Осатаневшего коня?

"Русь горит! Пылают зданья…"

Русь горит! Пылают зданья, Гибнут храмы и дворцы, Книги, мебель, изваянья, Утварь, живопись, ларцы. Гибнет долгих лет нажиток, Плод тяжелого труда, Недостаток и избыток, Накоплявшийся года. Злобный гений торжествует Праздник крови и огня; Он, смеясь, на пламя дует, Волны красные гоня. И клубясь и извиваясь, Пляшут пляску языки, К небу с свистом поднимаясь, Гневны, грозны и дики. Русь горит!.. И безвозвратно Гибнут перлы красоты. Так сбываются превратно Вольнодумные мечты.

У КРЕСТА

Шумит народ, тупой и дикий, Бунтует чернь. Как в оны дни, Несутся яростные крики: «Распни Его, Пилат, распни! Распни за то, что Он смиренный, За то, что кроток лик Его. За то, что в благости презренной Он не обидел никого. Взгляни — Ему ли править нами, Ему ли, жалкому, карать! Ему ли кроткими устами Своим рабам повелевать! Бессилен Он пред общей ложью, Пред злобой, близкой нам всегда, И ни за что к Его подножью Мы не склонимся никогда!» И зло свершилось! Им в угоду Пилат оправдан и омыт, И на посмешище народу Царь оклеветан… и… убит! Нависла мгла. Клубятся тени. Молчат державные уста. Склонись, Россия, на колени К подножью Царского Креста!

КОНЕЦ РУССКОЙ БЫЛИНЫ

То не ветер в поле стонет, То не вьюга горько плачет: То народ себя хоронит. Горе пляшет, горе скачет. В грустном гуле перезвонов Вдаль несутся панихиды Бесконечных русских стонов, Полных скорби и обиды. Наша старшая Держава! Пал Орел мечты славянской! Пали наша честь и слава, Вера Церкви Христианской. Плещут стаи волн Босфора; Блещет месяц на Софии; Но в Стамбуле дверь собора Вновь открыта для России. В грязь затоптан бархат стягов; В поле сечи — смолкли тризны; И… опять мы ждем варягов Для измученной отчизны.

МОЛИТВА

Посвящается Их Императорским Величествам Великим Княжнам

Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне

Пошли нам, Господи, терпенье В годину буйных, мрачных дней Сносить народное гоненье И пытки

наших палачей. Дай крепость нам, о Боже правый, Злодейства ближнего прощать И крест тяжелый и кровавый С Твоею кротостью встречать. И в дни мятежного волненья, Когда ограбят нас враги, Терпеть позор и униженья, Христос, Спаситель, помоги! Владыка мира, Бог вселенной! Благослови молитвой нас И дай покой душе смиренной В невыносимый, смертный час. И у преддверия могилы Вдохни в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы Молиться кротко за врагов!

РУССКАЯ ГОЛГОФА

Сбылось предсказанье Мессии, И «тьма» пересилила «свет»! Явился Антихрист в России — Кровавый тиран Бафомет. Крамолой все царство объято, Нет буйствам и распрям конца; Брат поднял десницу на брата, Сын поднял свой меч на отца. И режутся русские люди, И бьются два стана врагов; От слез надрываются груди У сирот-малюток и вдов. Но дьявол не спит и не дремлет, Он полон коварства и зол, На Церкви он руку подъемлет, И рушится Божий престол. Справляют свой праздник злодеи, Сжигая культуру в огне, И новый удар иудеи Готовят Христовой стране. Народ обратился в лагуну, Он прет из далекой глуши. Китаец спасает коммуну, Пируют в Кремле латыши. Трепещут от стонов застенки, За пыткою пытка спешит, И выкрик неистовый: «К стенке!» Из дьявольской пасти звучит. Ликует Антихрист-Иуда, Довольный успехом побед. Свершилось вселенское чудо, И царства христьянского — нет! Гремит сатана батогами И в пляске над грудой гробов Кровавой звездой и рогами Своих награждает рабов. И воинство с красной звездою Приняв роковую печать, К кресту пригвождает с хулою Несчастную Родину-Мать!

ЦАРСКИЙ ЗВОНАРЬ

В колокол вещий ударил, как встарь, Ночью Пасхальною царский звонарь. Звоны торжественно в дали плывут, Будят заснувших и громко зовут: «Встань, поднимись, православный народ, Кончился срок твоих горьких невзгод, Кончились пытки гонимых рабов, Нет больше казней, темниц и гробов. Мы — благовестники дивных чудес, Царь твой от смерти для жизни воскрес, Ныне к тебе Он во славе грядет, Богом наказанный, сирый народ. Внял твой Господь покаянным мольбам; Встань, поднимись и воскресни ты сам, Слезы страданий и скорби отри — Близится время Христовой зари!» Гулко несется заутренний звон, Будит упрямо заспавшихся он, Но, погруженный в тревоги забот, Спит непробудно плененный народ. Спит наша Русь, отгоняя сквозь сон В двери стучащийся радостный звон, Вновь неспособная сердцем принять Мира и веры былой благодать. Редко во мраке блестят огоньки — Это все те, кто к воскресшим близки. Свечи затеплив, на Пасху Царя Бодро идут они, верой горя.

ВРАЖЬИ СИЛЫ

Не ищите спасенья в оружье людском От гоненья, оков и тюрьмы. Грозный бой наш ведем мы с незримым врагом, С диким полчищем злобы и тьмы. Оттого в этот страшный, томительный час Так мучительна тяжесть креста, Что весь ад сатаны ополчился на нас За служенье заветам Христа. Оттого мы и в мире страдаем одни, Что бесовская грозная рать Отомщает России за светлые дни, За былую ее благодать. Отомщает за веру горячих молитв, За трезвон златоглавых церквей, За борьбу бескорыстную жертвенных битв, За премудрость и кротость Царей.

МАТЬ

Во имя безумной идеи «свобод» В крови задыхается русский народ, Бессильный сорвать свои путы, Бессильный злодеев из царства изгнать, Бессильный за правое дело восстать В годины невиданной смуты. Деля меж собою по вкусу жранье, Над падалью громко кричит воронье, Справляя свой праздник кровавый. Слетаются гости на радостный пир, В Россию их шлет за поживою мир Для хищной, бесстыдной забавы. Под алчные крики, насмешки и гам С торгов достаются «друзьям» и врагам Клочки оскверненного тела. Железные клювы клюют и клюют, Когтистые лапы безудержно рвут, Работая нагло и смело!.. О, люди! О, братья! Забудем раздор! Ведь тризна злодеев — наш русский позор, Глумленье над трупом любимым. Пора помириться! Довольно молчать! Ведь это же нашу несчастную Мать Насилуют в доме родимом!