Мэвр
Шрифт:
— Эй, вы двое! — кричит офицер, отдающий приказания. Горан и Элай выделяются на чужом фоне, потому что единственные никуда не бегут. Не остаётся ничего другого, кроме как подойти.
— Отряд?
— Шестой боевой, мар! — бойко рявкает Горан. В то же мгновение воздух, будто отзывается на человеческий крик: взмывает вверх и ревёт. Сияние, затопившее Хагвул, едва касается Западного ущелья, но несколько обжигающе ярких лучей проникают и в лес Тифрту.
— Что это? — одновременно спрашивают Горан и Элай.
— Понятия не имею. — Ффицер даже не
Конверт сложен вдвое и перехвачен слепой скрепкой: снять её можно только сломав.
— Разве у них не должно быть специальных… — заикается Элай.
— Раз доверили, значит нет, — перебивает Горан и решительно ныряет в хаос. Элай бежит следом. Несколько раз Горана толкают, но случайно, точно так же как и он сам задевает солдат локтем, прикладом винтовки, носком сапога. Он целиком погружен в мысли: скоро бой, и, несмотря на численное превосходство, у них мало шансов. Ставку делали на взрыв. А что теперь? Какие ещё задумки Университета не оправдаются?
«Что угодно может дать осечку», — думает Горан, приближаясь к открытому всем ветрам тенту. Под крышей Авка Ципайя, кулун Ополчения, командующий обороной Западного ущелья.
— … ут пойти в атаку одновременно. Бутылочное горлышко. Сдерживать будем только два черепахи за раз…
— Но дальнобойные орудия…
— Для кого строили укрытия?! Для цоновых щенков или солдат? Где эти умники из Университета?
Кажется, Горан и Элай прибывают в самый разгар ожесточённых споров. Авка, маложавый и подающий большие надежды, стоит над подробнейшей картой ущелья и раздаёт указания. Мандсэмы, угрюмые и перемазанные чем-то чёрным, выступают из тени прямо под его гневные очи.
— Как это понимать?! Что значит взрыв невозможно провести дистанционно?! — спрашивает он, нисколько не стесняясь подчинённых.
— Они нашли и перерезали кабель…
— Яснее давай!
— Заряды невозможно взорвать отсюда. Мы их потеряли.
Горану уверен, что Авка взорвётся сам: лицо кулуна краснеет. Тонкие, даже в чём-то изящные черты кривит такая гримаса, что впору заподозрить сердечный приступ. Воздух со свистом выходит сквозь стиснутые зубы.
— Ладно. Варианты?
Мандсэм что-то лопочет. Горан слышит пару терминов, похожих на случайный набор букв. Вперёд выступает старик.
— Можно заминировать движущуюся цель. При должной мощи, хватит и одного заряда, чтобы запустить цепную реакцию и обрушить массив на врага.
— Очередная ваша машинка, которая сломается через пару сек…
— Я говорю о человеке. Добровольце.
Под тентом воцаряется тишина, ещё более яркая, в сравнении с мешаниной звуков снаружи.
— Я пойду, — заканчивает старик. — Но мне нужно прикрытие.
Кулун, его ассистенты, молодой инженер, Горан и Элай переглядываются. Наконец-то Авка замечает посланников, кивает им.
— Это безумие, — резко высказывается кулун. — Выбраться за баррикады — почти что подарить врагу победу. Куда вам нужно добраться?
Инженер
— Время на подготовку?
— Пятнадцать-двадцать минут. Зависит от расторопности ваших носильщиков.
— Детонация?
— Мгновенная.
— Но сигнал…
— Для ручной активации не нужен сигнал. Всё произойдёт на месте.
Взгляды старика и кулуна сталкиваются, молчаливое противостояние длится секунд тридцать. А может быть, и не противостояние вовсе, а простой разговор?
— Большой отряд привлечёт внимание.
— Два солдата — максимум.
Авка поворачивается к посланникам. Горан смущается тяжёлого взгляда кулуна и протягивает записку. Он надеется, что командир отвлечётся, но тут, неожиданно, в поле зрения обоих появляется Элай.
— Мар Ципайя, бойцы шестого боевого отряда Ополчения готовы выполнить поставленную задачу и сопроводить мара инженера наружу.
Горан дал бы парню затрещину, если бы рядом не было кулуна. Он надеятся, что Авке достанет ума не выбирать их, наверняка есть кто-то более опытный, те же ибтахины или патрульные, кто сможет защитить инженеров и бомбу. Кулун забирает конверт, взламывает скрепку. Глаза бегают по строчкам, вдалеке раздаётся грохот одиночного выстрела, за ним ещё один, визг тцаркана и победный выкрик, оборвавшийся бульканьем.
— На-ча-лось, — задумчиво бурчит под нос кулун и меряет взглядом добровольцев. — Хорошо, сопроводите инженеров. Ждите снаружи, у оперативной палатки снабжения.
— Так точно, мар! — выкрикивает Элай и отдаёт честь. Горан повторяет движение не в меру активного соратника и выбирается на улицу.
— Ты с ума сошёл?! Может быть тебе и не терпится сдохнуть, но у меня семья! Мне тут помирать нельзя!
Элай виновато улыбается и открыто смотрит в искажённое гневом и страхом лицо Горана.
— Если у нас получится, битвы не будет.
Горан опускает занесённую над головой руку и смотрит в глаза мальчишки. Они совсем не безумны, скорее, в них не хватает того, что мужчина давно уже приметил в своих: желания как можно дольше продержаться, вцепиться в землю пальцами, волосами и продолжать жить несмотря ни на что. Он боится, а вот Элай нет. Пока нет. Он молод и не верит, что может погибнуть.
Горан устало садится на землю.
— Ты оттуда можешь не вернуться, понимаешь?
— Да.
— Так и чего вызвался.
— Все когда-нибудь умрём. Зато другие выживут.
Так просто. Слишком просто. Горан не верит, что Элай может рассуждать вот так спокойно о том, чтобы отдать собственную жизнь за других.
«Может, он какой-нибудь фанатик. Нашёлся же, на мой голову», — думает он.
Стрельба на баррикадах разгорается ни на шутку, вереница посыльных тянется к кулуну, выстраивается небольшая очередь. Авка читает, диктует приказы группе писарей, их тут же упаковывают и раздают посыльным. Горан наблюдает отточенную работу механизма и пытается убедить себя, что шанс выжить есть.