Меж двух огней
Шрифт:
– Но разве в этом суть жизни без одиночества? В павшем к моим ногам мире?
– поинтересовалась она с легкой улыбкой.
– Вы, безусловно, правы, - согласился сэр Шарп.
– Так в чем же суть на ваш взгляд?
– Достаточно лишь одного человека, который полюбит меня и позволит любить его, который поддержит меня и позволит мне поддержать его. С которым мы будем говорить на одном языке и понимать друг друга.
– Весьма необычная, я бы даже сказал, поразительная точка зрения. Вы говорите так, словно вы из другого мира, вы одухотворенная, по вашему мнению главная ценность - это состояние души и чувств, наполняющих её, желаний, вдохновения. Должен сказать, что в вас преобладает свет самого Неба, Солнца, даже Луны.
Она краснела от его признаний и красивых речей, она таяла от его взгляда и нежного прикосновения руки. Остужало пылающую изнутри девушку лишь легкое дуновение ветерка. Они уже пришли к её дому, когда ночь возобладала над
Проводив удаляющийся силуэт Шарлотты до самых дверей взглядом, Томас Шарп направился к гостинице, где его уже давно ожидала Люсиль.
Мистер Мунн сидел в своем кресле-качалке и курил трубку, с наслаждением затягиваясь и выпуская белесый пар из широких ноздрей и рта. Он задумчиво приставлял её к губам порой, смотря перед собой в одну точку, весь его вид говорил о том, что он очень напряжен и взволнован, его несомненно что-то тяготило. Мысли не покидал двуликий Шарп, который с легкостью завладел нужным ему состоянием (что в принципе сейчас вообще не играло особой важности для Уильяма) и теперь собирался запудрить голову совершенно неопытной и не знающей жизни девушки.
Спустя несколько долгих минут ожидания в дверь постучали. Мистер Мунн позволил войти и с большим нетерпением посмотрел на посетителя, которым оказался его поверенный. Молодой человек в солидном костюме, гладко выбритый и довольно худощав и высок молчаливо вошел в кабинет, неся в руках завязанную папку.
– Кое-что удалось разыскать, вы были правы, как в воду смотрели, - он сопроводил этими словами передачу заветной папки в руки магната, который теперь оставил для себя за гранью все прежние думы.
– Можешь идти, - даже не глядя на поверенного, мистер Мунн тут же принялся развязывать папку с замиранием сердца. Казалось, то, что могло там находиться, дарит исключительно радость и счастье, возможно документы или контракты, говорящие о новой прибыли или успешно заключенные договоры, ибо что же ещё могло так радовать богатеев, как не очередные состояния? Однако все было далеко не так: то, что находилось в этой папке, имело содержание куда более мрачное, чем огромные цифры на счету, и эта мрачность словно освобождала от чего-то непоправимого, словно являлась ключом к нужному замку. Открыв папку, мистер Мунн погрузился в чтение и рассмотрение важных документов. Было отчетливо видно, как выражение его морщинистого, заросшего аккуратной бородой лица меняется. На лбу выступают глубокие складки, серьезный взгляд, казалось, обводит каждую букву и каждое слово, пальцы нервно постукивают по поверхности стола, а потом перемещаются на край страницы и переворачивают её. Спустя некоторое время изучения полученных документов на губах мистера Мунна появляется победоносная улыбка, полная серьезность исчезает из глаз и заменяется торжествующим блеском.
– Теперь-то я заставлю тебя выполнить мое условие, - медленно проговорил он, бережно закрывая папку и чуть ли не лелея, убирая её в сейф.
Прохладный вечер плавно перетек в ещё более прохладную ночь. На небесах зажглись тусклые звезды, собираясь в причудливые созвездия. Они отливали серебром вдалеке и мерцали точно бриллианты. Вечно холодные, вечно красивые и время от времени падающие и исчезающие в густом могучем небосклоне, словно утянутые в рутину ночи чьей-то недоброй рукой. Рассыпаясь над головой, они непременно освобождали место своей вечной спутнице - Луне, серебристый диск которой блестит и бросает на землю свою блеклую тень, освещая затемненные уголки города. Легкий ветер семенил бесшумно в роскошном саду, тревожа уснувшие крепким сном голые деревья и срывая с них последние листья, которым суждено погибнуть на земле, а после, словно фениксы, вновь возродиться на могучих ветвях.
Несмотря на теплый и приветливый день, ночь оказалась прямо таки морозящей, в воздухе ощущался запах сырости, а от густой тьмы по телу пробегала дрожь. Шарлотта сидела возле окна, наблюдая одну и ту же пустую улицу, где одиноко горят фонари, бросая свет на серые дороги и тротуары, и порой проходят люди, мимолетно, словно тени, они быстро скрываются за углом, исчезают из виду. Мечтательный взгляд девушки ползет вверх, к небу, к блестящей луне, которая плывет по черным небесам, напоминая собою холодный айсберг в темном океане. Несмотря на мрачность осенней ночи, на сердце у Шарлотты светило ясное солнце. Она именовала этот день самым замечательным в её жизни, и воспоминания о пережитых минутах были просто бесценны. Так много времени сегодня удалось ей провести в обществе Томаса и его сестры, и хотя Люсиль оказалась не так открыта, более сдержанна и даже где-то осторожна, Шарлотта
Впрочем сейчас мысли были лишь о Томасе. Сидя в своей комнате, за письменным столом, девушка листала книгу, в которой говорилось о любовных взаимоотношениях главных героев, и невольно она представляла себя и Томаса на их месте. Она забывалась в мечтаниях, хотя даже не знала, ждать ли ей в будущем хотя бы одну сбыточную. Все прошедшее казалось каким-то прекрасным сном, и просыпаться не хотелось, не хотелось тревожиться, не хотелось думать, заставлять себя искать какие-то ответы, хотелось просто поддаться его загадкам, странностям, взять его за руку и просто идти с ним.
Девушка подперла голову рукой, продолжая безразлично листать недочитанную книгу, останавливаясь лишь на черно-белых изображениях, которые обрисовывают происходящее на страницах. Ночь уже поздняя, в коридорах настала тишина, а это значит, что Линда удалилась к себе, как и отец, и теперь в доме гуляет лишь ночной мрак, он бродит по коридорам и комнатам, он наслаждается своим правлением до самого рассвета, и лишь здесь, в комнате Шарлотты, он не так властен, ибо свеча и лампадка противостоят ему. Шарлотта вздохнула, решая, что уже пора укладываться в постель, хотя спать не хотелось, эмоции и мысли все ещё терзали в своих сладких объятиях, однако наравне с этим было непреодолимое желание поскорее увидеть завтрашний день. Шарлотта поднялась с кресла, отложила книгу на край стола. В тишине скрипнула половица, когда она перенесла свечу на прикроватную тумбочку, в ту же секунду за дверью раздался зловещий удар часов, которые сообщали о наступлении полуночи. От такого неожиданного и даже слишком громкого удара мисс Мунн вздрогнула и посмотрела на свою дверь: все-таки бояться ночи она не перестала, мрак по-прежнему пугал её. Она спокойно вздохнула, постояв нескольку секунд, про себя повторяя: “это были всего лишь часы”, а после откинула атласное покрывало с постели. Внезапно скрип половиц раздался за дверью - слишком отчетливый и слишком звонкий, чтобы его не услышать, в относительной тишине он прозвучал так, будто по ним ступала чья-то тяжелая нога. Шарлотта не решилась выглянуть за дверь, чтобы выяснить, кто бродит в такую позднюю ночь по дому, хотя только один этот вопрос заставил её зябко повести плечами. Она постаралась не обращать внимание на все странности, которые, может быть, всего лишь являются её воображением, однако чей-то хриплый шепот раздался в абсолютной тишине и в стенах комнаты прозвучало её имя. Шарлотта осмотрелась по сторонам - в комнате не было никого, свечи, которые она поскорее поспешила зажечь, осветили стены, и те оказались такими же, какими и были в сумерках - уютными, пустыми.
Сердце в груди девушки забилось чаще, взгляд бегал по сторонам, а слух старался вновь уловить и распознать новые звуки, будь то голос, скрип половиц или стучащий по крыше дождь.
– Берегись, Шарлотта… - повторил голос вновь, и мисс Мунн вздрогнула и невольно громко вздохнула.
– Кто здесь?
– бросила она испуганно, забираясь на кровать, осматривая комнату со своего импровизированного возвышения.
– Берегись Багрового пика, - был ей ответ, все тем же хриплым голосом, отдаленно напоминающим женский, все в той же зловещей интонации, все тем же предостережением.
– Берегись Багрового пика. Берегись… - оно все повторяло, казалось, что все громче и громче, оно почти звенело в ушах, стараясь внушить свое послание. Шарлотта зажмурила глаза, подозревая, что виной тому её бесконечные мысли и страхи. Она задержала дыхание, заткнула уши, словно стараясь освободиться от той нечисти, что живет в ней и постоянно твердит одно и то же. Вдруг все исчезло. Голос пропал так же неожиданно, как и появился. Шарлотта расслабилась, открыла глаза - в комнате пусто, свечи горят и ни одна не погасла. Девушка напряженно выдохнула, и тишину, которая была так желанна, вдруг нарушил скрип дверной ручки. Краем глаза девушка уловила движение - блестящая ручка шевелилась на двери, она медленно опускалась вниз, но дверь не открывалась, затем она поднялась вверх. На какую-то секунду все остановилось, а после раздался неожиданный грохот - ручка задребезжала, заходила ходуном, а дверь медленно начала отъезжать в сторону. Шарлотта терпеливо ждала окончания этой страшной пытки, уже представляя, что сейчас восстанет перед ней воплощение настоящего ужаса, однако… за дверью не было никого. Она продолжала медленно отворяться, а ручка все ещё грохотала, как только дверь открылась до конца - все стихло. Шарлотта не стала ждать продолжения этого леденящего кровь кошмара и в какую-то секунду заставила себя собраться духом, она заставила себя быстро подбежать к двери и резко захлопнуть её, прижавшись к ней всем телом. Она ощущала отчетливое присутствие кого-то ещё, она понимала, что тот, кто преследует её, всего лишь невидим был в эту секунду, но он рядом, он всегда рядом, и она тихо пытается выдавить из свей груди слова: