Между нами. На преодоление
Шрифт:
Было бы смешно, если бы не хотелось плакать.
Подонок. Лицемер и подонок.
Очень медленно перевожу предостерегающий взгляд на свое запястье. Затем вновь стреляю глазами в Альберта. Он выпускает мою руку и гневно поджимает губы.
Не представляю, что в будущем должно произойти такого чтобы ко мне вернулось желание общаться вот с этим человеком, которого я любила всю жизнь.
А сейчас как отрезало.
И такое бывает — родные люди становятся чужими в моменте.
Если бы брат после того случая пришел ко мне и извинился, если бы раскрыл ситуацию…
Но Альберт предпочел сделать меня своим врагом, будто это я виновата в его прегрешениях и я плохой полицейский в этой истории.
Подобное поведение — самая настоящая подлость. Особенно для мужчины.
Он свой выбор сделал, бойкотируя меня все эти полгода.
А я делаю свой.
Отворачиваюсь и встаю, набрасывая на себя куртку. И решительно направляюсь к выходу. У двери на миг поворачиваюсь к брюнетке. Я ожидаю увидеть раскаивающуюся поникшую девушку, растерянную в сложившихся обстоятельствах. А смотрит на меня наглая самоуверенная девица, вскидывающая подбородок с вызовом.
Вот так.
Да, похоже, у Альберта слабость на стерв.
На улице ещё накрапывает дождь, такси по информации подъедет через три минуты. Отхожу подальше от кафе и ныряю под козырек того самого учреждения. Оказывается, это поликлиника. Поэтому в заведении было столько мамочек с детьми. И, скорее всего, брат со своей пассией приходили на прием.
Удивительно. Какая забота. Что-то запамятовала, проявлялась ли она и с женой, когда та была в положении. Два раза.
Пусть и уговариваю себя не думать и не злиться, внутри растет темный клубок из обиды, разочарования и апатии. Я осознаю, что в таком состоянии оставаться одной не хочу. Меняю в приложении конечный адрес на точку с торговым центром и откидываюсь на спинку сидения.
Последующие часа два бесцельно брожу по магазинам. Посещаю фудкорт, но практически не притрагиваюсь к еде перед собой. В конечном итоге прихожу к выводу, что зря приехала. Ничто не отвлекает. Наоборот. Обостряет, раздражая.
Вновь вызываю такси домой.
Когда подхожу к эскалаторам, слышу: — Ну это точно судьба! Рядом со мной материализуется Арсен. И только его мне не хватает для полного счастья…
40. Ты ничего обо мне не знаешь
Будем считать, я постигла шизофрению.
— Привет. Опять убегаешь? — с налетом печали интересуется Арсен, когда мы отходим на безопасное расстояние от эскалаторов.
— Привет. Получается, так.
Стреляю глазами в экран телефона, до приезда машины четыре минуты.
Мой собеседник прослеживает этот жест и предлагает:
— Посидеть где-нибудь ты откажешься. Хоть подвезу, ты же домой?
— Не думаю, что это будет удобно, Арсен. И нам точно не по пути.
В прошлый раз я согласилась, пребывая в шоке от неожиданной встречи. Сейчас же не вижу причин давать согласие.
— Ад, — укоризненно сводит брови на переносице. — Прекращай.
Возможно, так и есть. Зато таксист не мой бывший, вызывающий неприятный зуд под кожей. На интуитивном уровне я ощущаю необъяснимые опасения. Самого Арсена не боюсь, но его присутствие и без того не сулит ничего хорошего.
— Поехали, — бесцеремонно подхватывает меня под локоть. — Дай сделать для тебя хоть такую малость, не относись как к врагу.
— Я и не отношусь, — возражаю, насупившись.
Никак я к тебе не отношусь, и хотелось бы, чтобы это было взаимно!
Да что ж ты будешь делать!
Он действительно ведет меня на улицу, и мы под вновь начинающийся дождь семеним по парковке до его «Теслы». Я отменяю такси с видимым сожалением.
— Реально не стоит, Арсен, — делаю ещё одну попытку отделаться от непрошенной заботы. — Зачем ты напрягаешься, ваш дом в другой стороне.
Желание нагрубить бывшему мужу и послать подальше очень велико. Но. Я девочка приличная. И он ничего предосудительного не делает. Наверное, это-то и бесит больше всего. Ну как на вежливость и учтивость ответить открытой агрессией?..
— Какой же это напряг? — открывает передо мной дверь. — Другого варианта немного побыть с тобой нет.
А вот это мне уже конкретно не нравится. Несмотря на усиливающиеся капли, не спешу занимать пассажирское кресло. Строго всматриваюсь в карие глаза напротив.
Мы даже когда были женаты, я не удостаивалась такой чести — внимания мужа. Что за аномальное поведение спустя десяток лет?
— Садись, намокнешь.
Арсен не замечает моего замешательства. И это сильно сбивает с толку. Ощущение, словно меня вовлекают в эксперимент по НЛП: собеседник произносит несусветные вещи, искажающие мою действительность, а сам при этом делает вид, будто из нас двоих сумасшедшая — именно я.
Встряхиваю головой и устраиваюсь.
День сегодня из категории сюр. То одно, то второе.
— Ты так затравленно смотришь на меня, Ад, что я чувствую себя конченым уродом. Неужели между нами всё было настолько плохо в прошлом, раз у тебя такая реакция?
— Звучит банально, но — тебе кажется.
— Не-а, — цокает раздраженно, выезжая с территории торгового центра. — Если бы показалось, ты бы согласилась посидеть со мной где-нибудь. Что в этом такого? Просто пообщаться. А ты даже здороваешься с подозрением. Хотел бы я знать причину. Она исключительно во мне? Или это из-за твоих нынешних отношений?
Я резко оборачиваюсь. Это выходит бесконтрольно.
Арсен зеркалит моё движение, и несколько секунд мы щуримся друг на друга.
— Ты неправ, Арсен. Ни то, ни другое. Я не хотела с тобой никуда идти по иной причине: нет желания ворошить прошлое, мы не друзья. Не приятели. Никто, — смысл отрицать наличие «нынешних отношений», Альберт уже просветил его, по всей видимости.
Одновременно отворачиваемся. Слышу шумный выдох и хмурюсь.
Зря только согласилась поехать. Избегала вероятности нагрубить, а теперь сижу как на иголках.