Между нами. На преодоление

verdes De ojos

Морозильная камера до сих пор забита принесенными им продуктами. И к ним я тоже не притрагиваюсь.

Внимательный, заботливый, щедрый… Мирон так неторопливо и нежно окутывал собой, что не влюбиться в него — шансов не было. Отчего в мириады раз хуже, ведь ты знаешь, что этот мужчина для тебя идеален, а ты испугалась и всё испортила…

Моё лето проходит сумбурно и сопровождается дребезжащей внутри тяжестью потери. Через её призму я в разы легче смотрю на несовершенство окружающего мира, будто проблемы других людей по моей собственной шкале не так безвыходны и остры.

В семейных передрягах никак не участвую, держась

в стороне. Несколько раз забираю племянников на прогулки, вожу в аквапарк, на аттракционы, кино. Жаль этих малышей, вынужденных быть щитом в отношениях своих родителей. И по той же причине нахожу в себе человечность прийти на выписку девочки, рожденной любовницей брата. Дарю ему крупную сумму, искренне пытаясь помочь. Хотя бы финансово. Потому что других ресурсов на него у меня нет.

Я не понимаю Альберта, да этого и не требуется. Это его жизнь, его опыт. Не понимаю, но принимаю ситуацию. Я тётя, у меня появилась ещё одна племянница, и она тоже невинное существо. И любить её я собираюсь с аналогичной отдачей. Остальное — не интересует. Мама, Рената, брат — пусть разбираются дальше сами.

После впервые настигшей меня в вечер дня рождения панической атаки, а это по всем признакам была она, я предпочитаю не оставаться наедине с собой и не копаться в мыслях. Одиночество раньше было моим наркотиком, но я стала страдать передозировкой и намерилась избавиться от зависимости. Уяснила, что замалчивание и подавление эмоций чревато реальным сдвигом по фазе.

В этом меня спасает Рада. Мы сошлись с ней как раз на фоне пресловутого одиночества.

Она — красивая, талантливая и востребованная девчонка, единственная подруга которой живет заграницей, а заводить других не получается ввиду перечисленных качеств. Приятельниц-то много, а тех, с кем душу отвести приятно… нет. Я тоже «болею» последним, но причины иные — я просто интроверт.

Быть собой и не фильтровать каждое слово, когда описываешь боль на сердце, это какое-то неописуемое чувство. Видеть напротив участливость во взгляде человека, ощущать, что тебя слушают внимательно и задают вопросы по существу, а не на отвали, чтобы скорее самому заговорить о проблемах, это — бесценно.

Наверное, у нас есть все шансы в будущем стать лучшими друзьями, если жизнь не подкинет никаких фортелей. Ведь с Радой я по-настоящему испытываю теплоту и правильность дружеских отношений. И ей со мной тоже комфортно, я знаю. Она делится переживаниями по поводу Богодухова, боится, что влюбляется сильнее, а характеры у обоих — ни разу не сахар. Они бодаются, в то же время не в состоянии уже жить друг без друга. Взрывоопасная страсть, но на её основе разве построишь нечто полноценное? Ни у кого из нас не находится ответа на данный вопрос. А эта парочка продолжает искрить, выезжая на голых чувствах. Когда же я рассказываю ей о Мироне… чернота, затянувшая внутренности плотным пологом, отступает. И мне становится всё легче и легче. Я воспринимаю свою любовь именно светлой, прекрасной и особенной частью себя. Даром, благословением и наградой. Всегда есть что вспомнить, вставить по теме, обсудить.

Я учусь жить с толикой грусти и перманентной печали. Следую совету — постепенно разбираюсь в себе, упорядочивая хаос в голове.

И в одно прекрасное утро — жаркое августовское — после привычных бытовых мелочей типа душа, влажной уборки и легкого завтрака, я спокойно вызываю такси, хотя совершенно не планировала

этого. Будто что-то во мне живет отдельной жизнью и сегодня именно оно выступает вперед. Как само собой разумеющееся отмечая конечной точкой локацию загородом. Ферму Ольховского.

47. Самый смелый поступок в жизни

И по себе счастливой рядом с ним. Скучала.

Выходя из подъезда, практически налетаю на соседскую парочку. Ту, что купила квартиру Мира. Молодые женатики очень милые и воспитанные. Поэтому никак и ничем не могу объяснить свое раздражение по отношению к ним. Быть может, мозг воспринимает их врагами, потому что они заняли территорию Мирона. Логики в этом нет, а эмоции всё равно неприятные. Надеюсь, со временем пройдет.

Сажусь в такси катастрофически спокойной.

Умом понимаю, что это не есть норма: ощущение, что проглотила сильнейшие транквилизаторы, а на самом деле ни к каким лекарствам не притрагивалась. Откуда во мне неестественный штиль?..

Не помню путь до фермы. Помню только это обволакивающее чувство умиротворенности и правильности происходящего. Одна лишь твердая мысль: я скажу, что люблю его. Мне надо. Без отсылок на последствия. Просто надо сказать. Жизненно необходимо.

Спустя полтора часа, что в моем сознании отпечатываются полутора минутами, машина тормозит у поста охраны, и дальше нас не пускают без надлежащего пропуска. Серьезный хамоватый мужчина в форме спрашивает, как меня представить, и хватается за трубку стационарного телефона. Но мне такое развитие событий не подходит.

— Я по личному вопросу, можете не сообщать, это сюрприз.

Он так красноречиво вздергивает бровь в пренебрежительном жесте, что я вынужденно протягиваю ему смартфон, показывая фото с Миром. Оно вполне приличное, но то, как Ольховский меня там обнимает, говорит о многом.

На секунду кажется, что охранник смущается. Я ободряюще улыбаюсь, всё ещё сомневаясь, что буду пропущена без препятствий. Держусь на удивление самоуверенно. Он же — мешкает, раздумывая, и переводит взгляд с меня на трубку в своей руке... но потом открывает дверь.

Выдыхаю и слушаю указания: — Пройдите до конца дорожки к дому и спросите Мирона Витальевича там. — Большое спасибо.

Домработница, в отличие от охранника, весьма приветливо сообщает, что хозяин где-то на территории. Тоже предлагает позвонить, но я останавливаю ее и заверяю, что разберусь.

Легко сказать.

Это не ферма, а целый городок.

Начинается он с огромного гаража, в открытых створах которого я насчитываю более двадцати фургонов с фирменными логотипами. Дальше миную склад, мясной цех и бойню, откуда доносится дребезжание станков, заставляющее непроизвольно холодеть.

С каждым пройденным шагом я вжимаю голову в плечи, теряясь в огромном пространстве. Люди, которые попадаются на пути, сплошь заняты работой, и я стесняюсь их беспокоить.

Воскрешаю обрывки прочтенной информации о мясокомбинате «Ольховский», сам Мир не особо болтал о делах и своем детище. Знаю, что здесь разводят привезенных чистокровных коров Ангус, Джерси, Флекви, ценность которых составляет племенная генетика. Но продукция достигает высокого качества не только за счет этого, а благодаря ещё и соблюденным технологиям обработки и приготовления в целом.