Милицейская сага
Шрифт:
В свою очередь и остальные заметили муку непонимания на лице самого Тальвинского.
– Что ты все зыркаешь?
– приметила наблюдательная Панина.
– Небось, ожидал меня в другом месте увидеть?
– Да, да, в самом деле, ты ж не в курсе, - спохватился Меденников.
– Госпожа Панина - один из первых руководителей регионов, решившихся на открытую поддержку российских властей. Между прочим, менее чем через сутки после тебя. Ну, и по всем основным позициям договорились: Маргарита Ильинична добровольно отказывается от претензий от кресла, будем говорить, мэра...
– Так ты..вы все-таки решился баллотироваться?
–
– Дружок! Да если б это теперь от меня зависело, - печально вздохнул Меденников, и печаль эта, умноженная, тотчас отразилась на подвижном лице Муслина.
– Заикнулся было. Но, увы, теперь нахлынули дела иного масштаба. Борису Николаевичу надежная команда ТАМ нужна. А сюда человечка приставим. Из проверенных. Вот и Маргарита Ильинична поддержит, да и поможет первое время. Тем паче работать нам теперь в полном контакте. Нужное дело затевает Маргарита Ильинична - решила банк создать. И в этом, безусловно, поможем, - новые, демократической ориентации банки, особенно в провинции, - это сейчас архиважно. Так что, надо будет - бюджетными средствами поддержим. Это ж кровеносная система, по которой деньги польются в промышленность. Пришло, пришло время встряхнуть российскую промышленность. Освободить ее от красных директоров и передать коллективам!
Усмешка коснулась губ Паниной. Но Меденников, увлеченный своей речью, по счастью, ее не заметил. Сквозь наносный, непрочный пока флер значительности прорвался вдруг увлеченный мальчишка. Он даже вскочил не в силах усидеть на месте.
– Согласны, Маргарита Ильинична?
– Безусловно, - кто ж не согласится получить в свое распоряжение дешевые бюджетные средства?
– Тогда вашу руку! И не время теперь поминать прошлое. История не дает нам права на междоусобицы. Вот так-то. Сегодня общее должно возрасти над личными обидами. И от тебя, Андрей Иванович, тоже ждем поддержки и мэрии, и Маргарите Ильиничне в ее начинании.
– Я-то собственно чем могу быть полезен главе города?
– удивился Тальвинский.
– Вот тебе на! Говорили - говорили о новых кадрах. А выходит - впустую! - Меденников в притворной досаде всплеснул ладошками.
– Тебе предстоит принимать местное управление внутренних дел.
Андрей, давно понявший, что сюда его пригласили, чтоб сделать какое-то предложение, все-таки оказался обескуражен. И не только он, - стремительно побледнел Муслин.
– Я, между прочим, всего-навсего начальник милиции одного из семи городских районов. Да и по званию...
– Звания имеют свойства расти, если человек того заслуживает, - нетерпеливо осадил Меденников. За внешним неудовольствием выплеснулся все тот же азарт судьбоносца.
– На то и революции, чтоб поручики в генералы выходили. Я-то помоложе вас буду. И пост предложен - не чета. Но - надо, и не отказываюсь. К тому же все согласовано. Так что не разочаровывай, дорогой, и - собирайся. Едешь сегодня со мной в Москву за назначением... Что там у вас?
Он приметил, что Муслин, долгое время державший под рукой тоненькую папочку, потянул ее в карман пиджака.
– Да так. Пустое, - Муслин поколебался. Но Меденников ждал.
– Здесь собственно... Мною были проработаны предложения по кадровой реорганизации УВД. - Это не ко мне. Все назначения отныне будет определять новый начальник УВД. ВСЕ, -
– Ну, что, господа-товарищи? Остальные вопросы вроде порешали, - он поднялся.
– Так что по рукам и - побежали в новую жизнь! Андрей Иванович, догоняй, жду в машине!
И, сделав общее движение, вышел энергичным шагом.
Тальвинский подошел к окну, возле которого с подрагиваюшими губами стоял Муслин, успокаивающе похлопал по предплечью:
– Предложения сохрани. Вернусь, рассмотрим.
Повернулся к Паниной, ища, что бы сказать. Но та сама подхватила его под локоть, увлекая из кабинета:
– Пойдем провожу.
– Как себя чувствует начинающий генерал?
– сладко шепнула она.
– На свадьбу-то пригласишь?
– Какая там свадьба!
– Андрею припомнилось последнее объяснение с Альбиной. Теперь, должно быть, локти кусает.
– Что? Отречемся от старого мира?
Намек был неприятен.
– Да ты и сама, как вижу, не потеряла реакции. Быстро же Кравца "слила".
Панина остановилась, с внезапной силой повернула Тальвинского лицом к себе:
– Вот что, ты! Я тебе когда-то говорила: " Своих не сдаю!". Кравец, конечно, сильно подставился. В кои веки чутье изменило. Но мужик он, имей в виду, крепкий. Мальчики эти шустрые помельтешат, наскирдуют "бабок", да и исчезнут. А кому-то дело делать придется. Так что, глядишь, и подымется. А тебе, Андрюшенька, мой первый подарок к новой должности - бесплатный совет: "Хочешь удержаться на поверхности, не спеши, обрастая новой командой, топтать старых. Земля-то круглая"! Да и насчет свадьбы подумал бы: связи Кравцовские никуда разом не исчезнут. А жениться в такое время на дочке опального. Это - оценят!
Бросив последнее семя, она вывела ошарашенного калейдоскопом событий Тальвинского на высокое исполкомовское крыльцо, под которым нетерпеливо подрагивала сияющая никелем иномарка с призывно распахнутой дверцей.
Год 2001, февраль (продолжение). Незапланированная встреча
Да, как свежо все в памяти. А ведь прошло почти десять лет!
Кто тогда мог подумать, что ошеломляющие эти, калейдоскопические события августа девяносто первого причудливым образом увяжутся с историей разгрома котовцев и через несколько лет приведут к трагической развязке, разбросавшей их с Виталием Морозом по разные стороны жизни.
Некстати набросившиеся воспоминания так глубоко завладели генералом, что он не сразу расслышал легкий стук в дверь купе. А расслышав, не двинулся с места - наверняка недотепа-проводник припомнил, что забыл забрать билет.
В дверь опять постучали, более настойчиво.
Генерал нехотя поднялся. "Какое-то совершенно разобранное состояние. Надо бы взять себя в руки. Сосредоточиться. Заняться делом. Встреч, подобных сегодняшней, часто не бывает. Похоже, передо мной последний крутой поворот. И в очередной раз проскочить его - этого просто нельзя допустить. А потому -за работу!". Поняв, что мысленно почти дословно воспроизвел одну из любимых чекинских фраз, генерал помотал седеющей головой, отгоняя наваждение.