Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России
Шрифт:
должностное лицо прежде всего должно позаботиться об устройстве помещения для
тайного капитула. Постройку дома следует поручить каменщику из числа “избранных”.
Не меньшее внимание новый начальник должен обращать и на выбор капеллана. Если
капеллан окажется малоспособным к усвоению учения “избранных”, его следует удалить
и заменить другим, более достойным. Капеллан должен внушать рыцарям, оруженосцам и
служителям, что они могут после исповеди у
магистру, который имеет право простить их за грехи, не высказанные из стыда во время
исповеди. Если же кто выразит сомнение в существовании такого права, того следует
уверить, что оно дано начальникам тамплиеров от папы (разумей — от Христа) (§ 27).
При каждом доме следует завести библиотеку, в состав которой, кроме Библии и
творений св. отцов, должны входить произведения Иоанна Эриугены, Ансельма
Кентерберийского, Абеляра, собрание канонов Грациана, Петра Ломбардского и, наконец,
недавно запрещенные синагогой Антихриста сочинения магистра Амалика де Вена и
Давида де Dinato (§ 28).
176
Последние два параграфа указывают на меры для предупреждения измены. Если кто
случайно или по легкомыслию сболтнет хоть что-нибудь о тайных статутах, знаках или о
совершающемся в заседаниях капитула, тот, сообразно со своим проступком,
подвергается более или менее продолжительному заключению в оковах и навсегда
лишается права присутствовать на собраниях “избранных”. А если же узнают, что кто-
нибудь изменил по злобе, того следует бросить в тюрьму на всю жизнь или, если того
потребует общая безопасность, лишить жизни. Перед судьями, допрашивающими о
тайнах, “избранным” советуется все смело и клятвенно отрицать, потому что вина
клятвопреступления в подобном случае падает на неправедных судей, а “избранным”
достается награда за непреданную истину (§ 29). Если кто из “избранных” опасно
заболеет, его ни на минуту не следует оставлять одного, а присутствующий собрат не
должен никого допускать для исповеди умирающего или до переговоров с ним наедине, а
пусть сам исповедует его, успокоит и даст разрешение от всех грехов. Умерших собратьев
предписывается хоронить в их красном поясе, над их прахом совершать мессы в красном
одеянии, а на надгробной плите изобразить пентальфу, как знак спасения.
В конце статутов есть заметка, что они переданы братьями Рожером де Монтагю и
Робертом де Барри, а переписаны братом Бернаром из Сент-Омера в 1252 году, 18 августа.
Второй статут, Liber Consolamenti, представляет много сходного со Suauuta Electorum.
Он разделяется
только одним “утешенным” доступен свет Истины, которого не ведают ни прелаты, ни
князья, ни ученые, ни вообще сыны “нового Вавилона”. С пятого параграфа по 12-й идут
указания, кого собственно можно принимать в число “утешенных”. Составитель статутов
в этом случае не полагает различия между евреем и христианином, сарацином и греком, и
советует с любовью относиться ко всякому, кто будет взывать к Господу (§ 5), но в то же
время предписывает держаться осторожно с последователями Вавилона, не выказывать
открыто своих мнений и сообщать свои убеждения с большою постепенностью (§ 6); в
особенности он настаивает на необходимости хранить в тайне от папистов свои обряды и
совершать их только внутри своих домов. “Чтобы вы могли удобнее и безопаснее
совершать тайные обряды нашего утешения, — говорит он, — постарайтесь в каждом
доме и здании, где происходят заседания ваших капитулов, устроить подземелья, входы в
которые должны скрываться где-нибудь в поле; через эти входы люди всех сословий,
званий и состояний без всяких опасений и подозрений со стороны остальных братьев
могут являться на ночные собрания” (§ 7). Между тем как по отношению к папистам
предписываются самые решительные меры предосторожности, сектанты XII и XIII веков,
напротив, прямо объявляются в статуте принадлежащими к числу “утешенных”: “Пусть
будут братьями вашими как те, которые в тулузской провинции называют себя “добрыми
людьми” (boni homines), так и “бедные” (pauperes) в лионской области, “альбигойцы”
(Albanenses), скрывающиеся около Вероны и Бергамо, “байоленцы” (bajolenses) в Галиции
и Этрурии, “богумилы” (bogri) в Булгарии”; всех их позволяется допускать на ночные
собрания капитулов (§ 8). То же самое правило распространяется на сарацин в Испании и
на друзов на Кипре и в Ливанских горах, причем в виде оправдания делается ссылка на
прием Саладина в Орден, совершенный Энфридом Турским (§9).
“Утешенные”, очевидно, составляли более тесный кружок, чем “избранные”: между
тем как в среду последних допускались все желающие безо всякого ограничения со
стороны возраста, в “утешенные” могли попасть одни достигшие, по крайней мере, 35 лет
от роду (§ 10). Помимо этого ограничения возрастом, составитель статутов советует еще
сохранять величайшую осторожность с монахами, клириками, аббатами, епископами и