Мистики, розенкрейцеры, тамплиеры в Советской России
Шрифт:
подошел к Ордену и вскоре был посвящен. Перед посвящением мне было сказано, что
Орден ставит своей задачей духовное перерождение человека, который должен быть
благородным и противиться всякой неправде. Мне было сказано, что я имею полную
свободу в любое время отойти от Ордена с единственным условием сохранения всего дела
в тайне…”<33>
Параллельно с такими “подорденами” существовали различные “братства” (например, в
Москве, - “Братство
материальной, медицинской и прочей помощи тем, кто в ней нуждался, безотносительно,
имел ли нуждающийся какое-либо отношение к Ордену, но так, чтобы ему осталось
неизвестным, от кого эта помощь исходит.
Собственно тамплиерами считались рыцари, поднимавшиеся на третью ступень
посвящения, которые вели кружки, рассказывали легенды, определяя, по-видимому,
программы общих мероприятий, как публичные лекции в Кропоткинском музее или в
40
Вегетарианской столовой при Обществе друзей Л.Н.Толстого в Москве,
благотворительные концерты, экскурсии и проч. Для этих людей изучение древних
легенд, философия религий, ритуалы рыцарских собраний служили не целью, а всего
только средством раскрытия и самосовершенствования личности, подобно тому, как
эвритмия Р.Штейнера была использована в свое время М.Чеховым для самораскрытия
творчества актера и наиболее полного вхождения его в сценический образ.
Здесь же обращение к истории мистики и само мистическое (т.е. иррациональное)
восприятие окружающего мира, которое не исключало, а всего только дополняло
объективный опыт науки, формировало сознание и личность “рыцаря”. Через мистический
опыт, который, в конечном счете, рождал ощущение единства всего живого в мире, через
осознание чувства долга и ответственности за свои слова и поступки проходил путь
такого “рыцарского посвящения”, который готовил человека не столько к тому, что
ожидает его за порогом смерти, сколько к возможным испытаниям в этой жизни.
Последние, как известно, не замедлили, поскольку почти все тамплиеры оказались в
концлагерях, тюрьмах и ссылках, откуда возвратились лишь единицы…
В этом плане мне представляется наиболее примечательным определение рыцарства и
деятельности Ордена, сделанное одним из его членов, преподавателем вуза
Е.Н.Смирновым:
“Цель “Ордена Света” - чисто этического порядка, нравственное
самосовершенствование личности через восприятие христианских основ и воспитание в
себе рыцарских христианских добродетелей. Рыцарь - понятие этическое, как лицо,
совершающее нравственные
накопившихся столетиями, затушевавших лик Христа-рыцаря… вот устремления
участников Ордена”<34>.
Обстановка в стране как нельзя лучше способствовала начинанию Карелина. Мощный
взлет мировой науки, подготовленный предшествующим периодом, потрясал сознание
людей открытиями, среди которых равное место занимали новые космогонические
теории, проникновение в мир атома и в недра Земли, новый взгляд на природу и
возможности человека, а вместе с тем - открытие следов древнейших цивилизаций,
поражавших воображение своим искусством и культурой. Перед человеком открывались
бездны микромира и Большой Вселенной, он начинал ощущать себя не “пылинкой”, а
частью мироздания, начинал догадываться о своем высоком предназначении на Земле и в
Космосе, над чем в те годы работали лучшие умы человечества, из которых достаточно
назвать В.И.Вернадского и П.Тейяра де Шардена. И это же время для России было
временем судорожного нарастания волн репрессий: приближалось время безжалостной
коллективизации, шло повсеместное вытеснение и уничтожение старой интеллигенции с
замещением ее новой, рождая стремление оставшихся к консолидации, к попытке понять
происходящее, нащупать если не физическую, то духовную опору в мире хаоса и
всеобщего крушения ценностей.
Чрезвычайно любопытную картину умонастроения русской интеллигенции,
пытавшейся в эти годы найти выход из духовного кризиса, рисует один из авторов газеты
“Рассвет”, как можно понять, счастливо покинувший Россию в конце 20-х гг. и стоявший
достаточно близко к Карелину и к Ордену. В серии статей о тогдашнем советском
“самиздате”, написанных увлекательно и со множеством подробностей, М.Артемьев
свидетельствует, что в СССР никто из интеллигенции теперь политикой не интересуется,
не хочет о ней слышать и испытывает к ней отвращение:
“В центре внимания современного общественного сознания находятся, вместо
политики, вопросы философии и в особенности - философии истории. Кто только ни
подходит к этим проблемам! Если бы не ответственность за судьбу оставшихся там, в
России, то здесь можно было бы привести ряд блестящих имен из самых разнообразных
лагерей старой русской интеллигенции, “ударившихся” в философию истории, о которой
они ранее и не мечтали. Тут и кающиеся социалисты, ищущие “смысл истории” в…