Мое имя в твоем безумии
Шрифт:
пива.
– Отлично, – Катя ловко подцепила крышку зажигалкой.
– Спасибо, – Беликова кивнула.
Постепенно к ним присоединялись и остальные ребята, с которыми Надя училась или просто
дружила.
После второй бутылки пива ей стало легче общаться, неловкость будто ушла, оставив лишь
совместные воспоминания, пьяный смех и пошлые шуточки, отпускаемые парнями.
Костя пригласил девушку танцевать, шептал на ухо нелепые и неуместные признания, на что она
лишь
Сорокина увлеклась Гришей, зажимающим её в углу, а Аня висла на каком-то здоровом мужике из
соседней деревни.
Давно забытые ощущения возвращали Беликову в прошлое, многое из которого она предпочла бы
забыть.
Но часто нам напоминают о чём-то весьма неожиданно, заставляя замирать и ёжиться от липкого
страха. Так было и сейчас, когда девушка столкнулась глазами с прищуренным ехидным взглядом.
– Какие люди! Ты ли это, Надежда? – шатающейся походкой к ребятам подошёл кошмар её
прошлого, человек, от которого веяло чем-то мерзким, тошнотворным и гнилым.
– Здорово, Вась! – Мингалёв пожал парню руку.
– Беликова, вернулась в родные края? – Васька Топоров, тот самый, кто пять лет назад вместе со
своими дружками напал на неё, теперь погано скалился, сверкая пожелтевшими зубами.
– Привет, – Надя невольно вздрогнула, отступая на шаг назад.
– Какая фифа стала, а! Недавно вымя коровам мяла, а теперь городская!
– Отвали, Топоров! – Катя резко встала между ним и подругой.
– Сорокина, не лезь.
– Вась, не начинай, – Гриша сжал кулаки, приближаясь.
– Ой, Разумов, давно ли ты в рыцари подался? Трахай свою шалаву на сеновале и не тявкай!
– Мразь!
Сцепившись, парни мутузили друг друга, катаясь по полу и собирая вокруг пьяных зрителей, улюлюкающих и поддерживающих то одного, то другого.
– Хватит! – Костя попытался вмешаться, за что получил внушительный удар в челюсть от лучшего
друга.
Драка превратилась в кучу-малу, как водится. Народ бросался в самую гущу, метеля любого, попадающегося на пути. Девушки жались к стенам, некоторые тоже лезли под кулаки или таскали
друг друга за волосы.
– Я пойду домой, – Надя дёрнула Катю за руку.
– Да, Надька, уходи лучше, мы-то привыкшие, а тебе мало ли прилетит от кого, – Сорокина кивнула
Ане, и они вместе отвели Беликову до выхода, отбиваясь попутно от пьяного сброда.
– Завтра увидимся.
– Не ходи через лес, ночь на дворе, – Собровина махнула рукой в сторону, - обойди по Большаку.
– Я к утру так до дома доберусь.
– Надька, послушай Аньку! – Катя вцепилась в плечи подруги.
– Поговаривают, что зэк из Неи
сбежал на днях
– Глупости! – отмахнувшись, Надя помахала рукой и быстро пошла прочь от этого клуба, напомнившего ей то, что мучило её в кошмарах до появления Андрея, то, что она больше всего
хотела забыть.
Сазоново тускло освещалось двумя фонарями, которые ещё не успели разбить местные гуляки.
Беликова старалась поскорее покинуть деревню и вернуться домой, чтобы избавиться от мерзкого
ощущения, полученного после встречи с Топоровым.
На окраине она ускорила шаг, стараясь не думать об окружающей её пугающей темноте, до которой
не могли дотянуться жалкие блики уцелевших фонарей.
Поравнявшись с развалинами сгоревшей фермы, она вжала голову в плечи и почти побежала.
Какое-то неприятное чувство опасности сковало её изнутри, мешая нормально дышать.
– Надя, – еле слышный мужской голос вынудил девушку остановиться и осмотреться по сторонам.
– Кто здесь?
– Надя, – тёмная крупная фигура надвигалась на неё от обочины.
– Что вам нужно?
– Надя, – расстояние между ней и тенью сокращалось, но она не могла шелохнуться, скованная
страхом, - вернулась, – холодные чужие пальцы скользнули по щеке и замерли на шее, сжимаясь, – я
ждал тебя.
Беликова открыла рот, чтобы закричать, но голос отказывал ей, из горла вылетали невнятные
сиплые звуки, а ноги подкашивались, тяжелея. Рука на её шее давила сильнее, и девушка
мутнеющим сознанием уловила одно воспоминание из детства, когда они с друзьями, развлекаясь, душили друг друга полотенцами, вырубая на несколько секунд.
Что-то похожее было сейчас в этом жесте, потому что пальцы сжимались в определённом месте, явно не с целью лишить её жизни, скорее, временно ограничить доступ кислорода.
В состоянии паники и страха Надя уже не могла думать, она жадно хватала ртом воздух, но хватка
на глотке не давала ему проникнуть в лёгкие. Вцепившись пальцами в чужое запястье, Беликова
пыталась освободиться, но тело перестало слушаться, и она обмякла безвольной куклой, уплывая
своим сознанием в темноту.
часть 2
Надя с трудом разлепила веки. Голова кружилась, ломило затылок, а руки онемели, связанные
жёсткой верёвкой. Попытавшись приподняться, она застонала от боли и рухнула обратно на пол.
Единственным источником света была тусклая лампочка на потолке, но и этого было достаточно, чтобы девушка поняла, где находится - много раз в детстве она спускалась в этот подвал вместе со
своим другом.
Тяжёлые шаги по старой шаткой лестнице приближались, и Беликова замерла, прикрыв глаза.