Мое прекрасное искупление (др. перевод)
Шрифт:
Я хотела напомнить, что он и не спал ни с кем, до меня, но тогда придется признать, что я хочу его ревности, а это не так.
– С чего ты решила, что это была ее вина?
– Спросила я.
Она замолчала ненадолго.
– Он был влюблен в эту девушку. Ты заходила к нему в кабинет?
Я покачала головой.
– Все те пустые полки были заполнены ее фотографиями. Все знают, как он старался совместить работу с той любовью, которую, по его мнению, она заслуживала. Но сейчас никто не говорит об этом, потому что именно она разбила ему сердце, и никто
Я не стала ничего отвечать на это.
– Я аналитик разведывательной службы, Вэл. И моя работа заключается в том, чтобы собирать информацию и строить теории.
Она сморщила нос.
– К чему ты это сказала? Я пытаюсь объяснить, что он не станет ревновать тебя к Сойеру.
– Я этого и не говорила.
– Но ты хочешь, чтобы это оказалось правдой.
– Вэл была уверена в своей правоте. И это выводило из себя.
– Я хочу понять, права ли насчет него. Пытается он потопить меня или нет? Хочу разгадать, что скрывается под его маской.
– Ничего хорошего для тебя.
– Посмотрим, - ответила я, направляясь мимо нее в сторону двери.
ГЛАВА 5
Мэддокс прекратил делать упражнение на пресс и вздохнул.
– Да ты издеваешься.
– Нет.
– Ответила я, направляясь прямиком в женскую раздевалку.
Он лег обратно на скамейку и, согнув ноги в коленях, уперся ими в пол.
– Ты хочешь, чтобы мы возненавидели друг друга?
– Спросил он, глядя в потолок.
– У меня такое ощущение, что именно этого ты и добиваешься.
– Можно и так сказать.
– Ответила я, толкая вращающуюся дверь.
Достав спортивную форму из небольшой сумки, я вылезла из своей темно-синей юбки, расстегнула светло-голубую блузку и сменила бюстгальтер на спортивный лифчик. Забавно, как один клочок материи превращает меня из обычной девушки в двенадцатилетнего пацана.
В раздевалке заполненной шкафчиками и мотивирующими постерами совсем не пахло плесенью и потными кроссовками. В воздухе преобладал запах хлорки и свежей краски.
Мэддокс закончил упражнение на пресс, пока я шла к ближайшей беговой дорожке, мои адидасовские кроссовки скрипели по резиновому покрытию при каждом шаге. Взойдя на тренажер, прикрепила зажим безопасности к нижнему краю своей белой ФБР-ской футболки.
– Почему сейчас?
– Спросил он через всю комнату.
– Почему ты решила прийти именно в мое обеденное время? Ты не можешь тренироваться утром или вечером?
– Ты хоть раз был здесь в это время? Все тренажеры заняты. Самое лучшее время для полноценной тренировки, не опасаясь столкнуться с потными телами, это обеденный час, никто не хочет приходить, пока ты здесь.
– Потому что я не позволяю им.
– Ты попросишь меня уйти?
– Спросила я, оглядываясь на него через плечо.
– Ты имела в виду, прикажу тебе уйти?
Я пожала плечами.
– Семантика.
Осмотрев мои леггинсы, он задумался, а потом встал, подошел к брусьям и, запрыгнув на них, поднял
Притворившись, что не замечаю этого, я нажала на кнопку старта. Лента начала двигаться, а механизм под ногами издавал знакомые вибрации. Вставив наушники, я включила музыку, чтобы отвлечься от присутствия Мэддокса, совершенствующего и так совершенное тело, увеличила скорость и наклон дорожки.
Пробежав несколько кругов, я вытащила один наушник и оставила его болтаться на плече. Повернувшись, взглянула в зеркало на отражение Мэддокса.
– Кстати, я знаю, что ты замыслил.
– Что, правда?
– Ответил Мэддокс, пыхтя на заднем плане.
– Можешь быть уверен.
– И что это значит?
– Я не позволю тебе этого.
– Ты, правда, думаешь, я пытаюсь саботировать тебя?
– Его, казалось, это позабавило.
– Разве нет?
– Я уже говорил, что нет.
– После короткой паузы, он уже стоял около беговой дорожки, держась за рукоятки безопасности.
– Я понимаю, что у Вас обо мне сложилось негативное мнение, Линди. На самом деле, это было преднамеренно. Но я пытаюсь мотивировать агентов на лучшую работу, а не разрушать их карьеры.
– Включая Сойера?
– У агента Сойера нехорошая репутация в нашем отделе, о которой ты ничего не знаешь.
– Так, просвети меня.
– Это меня не касается.
– И все?
– Усмехнулась я.
– Ты не позволяешь ему обращаться ко мне из-за кого-то еще?
Он пожал плечами.
– Мне просто нравиться вставать у него на пути.
– Твое поведение в моем кабинете после ухода Сойера - преграда у него на пути. Точно.
Мэддокс покачал головой и ушел. Я начала вставлять наушник обратно, но он снова нарисовался около меня.
– Почему ты считаешь меня придурком за то, что хотел уберечь тебя от такого ублюдка, как Сойер.
Я нажала кнопку, и беговая дорожка остановилась.
– Мне не нужна твоя защита.
– Выдохнула я.
Мэддокс начал было говорить, но передумал и снова ушел. На этот раз, направляясь в мужскую раздевалку.
После 8-и минутных раздумий над его словами, я спрыгнула с беговой дорожки и отправилась следом.
Мэддокс стоял, опираясь одной рукой на раковину, а другой держал зубную щетку. В одном только полотенце и с мокрыми волосами. Он сплюнул, прополоскал рот, а затем постучал щеткой о раковину.
– Чем могу помочь?
Я переступила с ноги на ногу.
– Ты можешь и дальше очаровывать всех, вплоть до директора Бюро, но я тебя раскусила. Даже не сомневайся в этом. Я никуда не собираюсь, так что можешь прекратить свою игру.
Он бросил зубную щетку в раковину и подошел ко мне. Я отступала назад, ускоряя шаги так же, как он. Ударившись спиной о стену, охнула. Мэддокс хлопнул ладонями по стене прямо у меня над головой. Он оказался в нескольких дюймах от моего лица, с его тела до сих пор капала вода после душа.