Мои дорогие привидения
Шрифт:
– Время вроде бы можно рассматривать и как линию, и как спираль, и, наверное, ещё по-разному… – сделал последнюю попытку Фёдор.
– Рассматривай как пожелаешь. Только учти, что эта самая линия, спираль или любая другая кракозябра достраивается здесь и сейчас. Это постоянный непрерывный процесс. Ну, по крайней мере, непрерывный до тех пор, пока существует мир.
– Хорошо, – Фёдор медленно кивнул. – Но раз можно нафантазировать себе будущее и прогуляться по нему, значит, можно попасть и в книгу или фильм?
–
– Мне вот в детстве иногда хотелось вживую познакомиться с некоторыми персонажами.
– Только ты там увидишь ровно то же, что уже видел, – заметила молча слушавшая их Настя.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что даже если автор создал живых, объёмных героев и насыщенный событиями сюжет, всё равно эти герои останутся в рамках этого сюжета. Вне таких рамок они не существуют. Не умеют.
– Есть кроссоверы, – возразил Федя.
– Ну да. Но это будут те же рамки. Хотя если настаиваешь – можем попробовать.
– Надо обдумать, – сказал парень. – А куда мы сегодня?
– Сегодня мы никуда, – Котофей благодушно оглядел подворье. – Настроя нет. В таких неровных чувствах лучше не экспериментировать, а то ещё напортачим. Сегодня – отдыхаем.
– Погодите-ка, – Фёдор поднялся с лавочки. – Есть идея.
– Ну вот, опять, – проворчал кот.
Глава 18. Берег моря
– Предупреждаю: я в «Собаку Баскервилей» не хочу! – заявил Баюн энергично расхаживавшему перед дверью Фёдору.
– Да уж наверное, – хмыкнул тот.
– И во всякие «Двадцать тысяч лье под водой» тоже!
– Я Жюля Верна, к слову, вообще не читал.
– Серьёзно? – Котофей даже забыл про перечень требований. – А что ты в детстве читал?
– «Капитан Сорвиголова» Буссенара, – назвал первое, что вспомнилось, Федя.
– Час от часу не легче.
– Дюма.
– Ну, пойдёт.
– Роберта Говарда – истории о Конане.
– Не-не-не! – Баюн даже шерсть на загривке вздыбил.
– Ещё очень люблю «Хроники Нарнии» Льюиса.
– Хорошие книги.
– И главный герой там почти кот, – иронично добавила Настя. Котофей строго посмотрел на неё, но ничего не сказал.
– Ладно. Ещё что? – снова повернулся он к писателю.
– Да разное всякое, – пожал тот плечами. – Не только художественную литературу. Я в принципе любил читать. У меня и сейчас на полках художка занимает меньшую часть. А так – научпоп, география, история, море…
– Море?
– Ну, плавания, корабли, морские исследования.
– Только шторма мне на мысе Горн и не хватало для полного счастья, – проворчал Баюн.
– Успокойся. Не собираюсь я ни в какой шторм, и вообще, ни в книгу, ни в фильм. Вы же сами сказали, что делать там нечего. Ведь правда нечего? – он с
– Значит, закрыли тему. Теперь посидите тихонько, дайте сосредоточиться.
Фёдор замедлился. Потом и вовсе начал печатать каждый шаг, будто ставил точку после длинной развёрнутой мысли. Пройдя туда-сюда раз шесть-семь, писатель спокойно двинулся к двери, легко трижды провернул ключ и распахнул её.
– О-ох! – вырвался восхищенный вздох у Насти.
– Нормально, – удивлённый Баюн рассматривал открывшийся пейзаж.
– Вроде получилось, – заметил Федя, перешагивая порог.
Кот и кикимора выбрались следом. Писатель повернулся закрыть дверь – и обнаружил, что в этот раз она была дверью пляжного павильончика. С фасада павильончик украшали надписи иероглифами и огромное изображение чего-то очень похожего на французский багет, разрезанный вдоль и до отказа набитый начинкой. По случаю раннего часа павильончик был закрыт, жалюзи на витрине опущены.
А впереди, подсвеченное поднимающимся рассветным солнцем, раскинулось море.
– Где мы? – тихонько спросила Настя. – И когда?
– Май, года два-три тому назад. Это Вьетнам, – Фёдор неуверенно огляделся по сторонам. – Какой тут город рядом, в точности не скажу.
– Почему вдруг Вьетнам?
– Хотел в те годы сюда съездить. Но пока суть да дело, грянули очередные перемены. Цены сразу взлетели, стало слишком дорого лететь, – парень покосился на кота. – Как заметил месье Баюн, если денег нет – ищут поближе и подешевле.
– Это вовсе не в укор было сказано, – отозвался тот.
Они втроём неспешно побрели по песку к воде.
– Тебе нравится Азия? – уточнила Настя.
– Да не так чтобы… Ну, есть вот кто по Японии тащатся – культура, традиции, язык. Кто-то китайский учит, старается в Китай уехать, работа там, бизнес. А мне просто хотелось попутешествовать.
– Так есть же Таиланд, например. Страна заинтересована в туристах.
– Именно что. Хотелось менее натоптанные тропки. Ну и к тому же где туристы – там и ценники сразу туристические. А мне не надо одинокого осьминожку с изысканной подачей. Пусть будет просто бумажный пакетик, но чтобы полный жареных щупалец!
– Ясно, – вынес вердикт кот. – Пожрать наш сочинитель хотел. Поехать к морю, чтобы налопаться морепродуктов.
– Виновен, – усмехнулся Федя.
– А май – любимый месяц? – поинтересовалась Настя. Она уже сняла босоножки и с удовольствием наблюдала, как при каждом шаге песчинки пересыпаются между пальцами.
– Мой склероз, – вздохнул писатель. – Помню, что во Вьетнаме сезон дождей, а когда – не помню. К тому же, кажется, он у них не только по времени, но и по регионам различается. Поэтому май – компромисс.