Московское золото или нежная попа комсомолки. Часть Вторая
Шрифт:
Декабрь 1936 года. Аэродром Лос-Алькасарес.
— Ты слышал, небось? Наши накрыли украденный мятежниками караван с золотом! Почти у самого фронта!
— Все машины просто в труху! — Остряков аж подпрыгивал, так его переполняло возбуждение, — Там ещё и перестрелка,, была. Наверное, мятежники пытались уже на земле золотишко прибрать к рукам.
— Хорошо, наши танкисты вовремя там оказались! Пока буржуи пытались набить карманы, наши прорвали фронт и гнали их почти десять километров!
Лёха в ужасе таращил глаза на Острякова, чем выглядел ещё более уместно в разворачивающейся ситуации.
«Да
Декабрь 1936 года. Аэродром Лос-Альказерас
Декабрь 1936 года выдался холодным и тревожным на аэродроме Лос-Альказерас. В воздухе висел запах машинного масла, перемешанный с гарью, да и мерзкая погода не добавляла радости. В предрассветной мгле, Лёха стоял у своей СБшки, задумчиво проводя пальцами по обшивке самолёта. Вчера вечером он вернулся из разведывательного полёта в море, как тут же пришёл новый приказ. Его отправляли на помощь армейцам — срочно вылетать под Гранаду. Там дела обстояли плохо — франкисты наступали и республиканским ополченцам отчаянно требовалась поддержка с воздуха. На этот раз его «СБшка» была нагружена до предела. Шесть стокилограммовых бомб — четыре вертикально аккуратно разместили рядом с фотоаппаратом для воздушной съемки по имени «Бандура», а ещё две, как ни странно, подвесили на переделанные держатели для двухсот пятидесяти килограммовых зарядов под центроплан.
— Нагруженная, как ишак, — усмехнулся Лёха, хлопнув по корпусу самолёта, — повезла подарки франкистам. Готовимся к Кристмасу! Ещё и на фотокарточке отпечатаются.
Товарищи на аэродроме хмыкнули, но молча переглянулись. Шутка шуткой, а вернётся ли он из этого полёта — никто не знал.
Декабрь 1936 года. Дорога от Картахены до Кордобы
Капитан Хосе Гарсия, командир группы разведчиков армии Франко, поджарый, энергичный мужчина, тот самый, что уже знаком нашим читателям по нападению на золотой караван, сидел в захудалой таверне где-то в горах между Гранадой и Кордобой и молча ел. Наконец-то он просто наслаждался ужином, запивая его красным андалусийским вином. Вино казалось ему прекрасным, да и ужин, хоть и был простым, после всех лишений, выпавших на долю капитана, казался настоящим пиршеством. Хосе считал, что хозяин таверны удружил на славу.
И так поджарый от природы, Хосе сильно похудел и осунулся за этот рейд. Теперь, вместо своих честных сорока лет, он выглядел на все пятьдесят, а то и шестьдесят. Глубокие, обветренные походной жизнью морщины и тёмные мешки под глазами от хронического недосыпания делали его возраст абсолютно неопределённым. Только заглянув ему в глаза, можно было понять, что капитан ещё молод. Но его фанатизм и стремление выполнить задание любой ценой сжигали его, словно костёр на ветру.
Больше месяца он жил кочевой жизнью, преодолев, во многом пешком, расстояние от Севильи до Картахены. Теперь, на захваченных грузовиках, он уже вторую неделю упорно двигался обратно навстречу фронту.
Ему несказанно повезло: его самая маленькая и самая слабая группа сумела захватить караван с золотом у республиканцев.
Однако всё прошло далеко не гладко. Во время нападения двое из его людей погибли от рук оказавшегося в машине англичанина. Одну из машин у его группы отбили и угнали. В итоге у него осталось всего четыре человека на три машины, и периодически капитану самому приходилось садиться за руль советского
* * *
Одна из машин вышла из строя, буквально отъехав пару километров от места засады.
Вспоминая этот день, капитан Хосе Гарсия кривился и нервно дёргал щекой.
Рассвет наступил слишком быстро, словно ночная тьма пыталась укрыть их, но передумала в самый неподходящий момент. Машины ползли по извилистой горной дороге, надсадно ревя двигателями. Грузовик, шедший третьим, внезапно начал кашлять, захлёбываться и, наконец, окончательно заглох.
— Проклятая железка! — выругался капитан Хосе, вылезая из кабины своего грузовика. Он направился к остановившейся машине, за ним последовал сержант Рамиро.
— Что там? — спросил Рамиро, заглядывая в капот.
— Похоже, пуля куда-то попала. Воды нет, радиатор пустой. А главное — мотор заклинило. Мы эту дрянь даже не починим, — ответил водитель, почесав грязной рукой затылок.
Хосе молча осмотрел груз. Двадцать три небольших ящика с золотыми слитками поблёскивали росой под лучами рассветного солнца, едва выглянувшего из-за горизонта.
— Перегрузим, — коротко бросил он.
Рамиро удивлённо поднял брови.
— Капитан, эти русские машины и так идут на пределе! Если мы добавим хотя бы пару ящиков…
— Ты предлагаешь оставить ящики республиканцам? — Хосе повернулся к нему, и его взгляд был острым, как клинок. — Или, может, выкинуть их в реку? Добавим по три-четыре ящика в каждый грузовик. Это где-то по двести килограммов на машину. Скиньте с крайней рабочей восемь ящиков, — распорядился капитан.
Сержант вздохнул, но спорить не стал. Они начали сгружать на землю ящики из неисправного грузовика одновременно освобождаю ближайшую исправную машину.
— А это? — Рамиро указал на оставшиеся 15 ящиков в кузове исправной машины.
— Спрячем, — коротко сказал Хосе. — Тут поблизости должны быть пещеры. Мы только что проехали поворот в ущелье.
Загнав Рамиро за руль полуторки, Хосе скомандовал отправление. Они отправились вглубь гор. Дорога становилась всё хуже, пока не превратилась в узкую тропу, ведущую к отвесным скалам. Машина встала.
В одной из расщелин они нашли небольшой грот, почти полностью скрытый от глаз.
— Здесь, — сказал Хосе. Они начали переносить ящики. С каждым движением их руки наливались свинцовой тяжестью, дыхание становилось тяжелее, но они работали молча, понимая, что каждый потерянный момент может стоить им жизни.
Когда последний ящик оказался спрятан, Хосе прикрыл вход большими камнями и как мог, замаскировал его. Затем вынул из кармана карту и быстро начертил условный знак, обозначающий тайник.
— Мы победим, и вернёмся за этим, — сказал он, истинно веря в свои слова.
Вернувшись к оставшимся грузовикам, они загрузили оставшееся золото и столкнули неисправный автомобиль в обрыв. Перегруженные сверх всякой меры машины снова упорно двинулись в путь.
Советская копия американского «Форда» совсем не восхитила капитана: слабый двигатель, посредственное качество изготовления, электрические стартеры, которые периодически выходили из строя. Его команда была вынуждена освоить кручение ручного стартера. Машина с дубовым рулём и неудобным сиденьем выматывала Хосе как морально, так и физически за этот автопробег.