Москва - Вашингтон: Дипломатические отношения, 1933 - 1936

Севостьянов Г.Н.

Крестинский предлагал "в переговорах с американцами о долгах и претензиях не идти далее ранее сделанного предложения — 100 млн долл. при условии предоставления нам 200-миллионного долгосрочного финансового кредита, на который мы будем платить повышенный процент"65. Учитывая важность записки, Крестинский направил ее Сталину, Литвинову и Стомонякову. Одновременно он послал Трояновскому копию записки, которую Литвинов вручил Буллиту 2 апреля. Тревожная телеграмма Трояновского и докладная записка Крестинского побудила руководителей Кремля серьезно задуматься о судьбе переговоров. Их участники выдвигали контрпредложения, мало учитывая интересы другой стороны. Американцы занимали твердую позицию. Москва пыталась выспорить себе выгодные условия. В Вашингтоне это вызывало недовольство. Собираясь в августе в отпуск, Рузвельт сказал Хэллу о возможности прекращения переговоров. Такой ход событий мог иметь непредсказуемые последствия. 21 августа 1934 г. Крестинский писал Трояновскому: «...От Вас стали поступать длинные телеграммы о ваших переговорах в госдепартаменте и наступившем обострении. Решение окончательное будет принято 21 августа или завтра утром. 7 июля Литвинов Вас предупреждал, что надо быть чрезвычайно осторожным при выборе формы нашего соглашения с американцами, чтобы не создавать прецедента по отношению к Франции, Англии и даже Германии. Если бы мы согласились платить американцам долги Керенского наличными деньгами, хотя бы и с некоторой скидкой, неужели вы думаете, что французы перенесли бы то, что мы, платя американцам, не платим им. Различие между долгом Керенского и царского правительства чисто формальное и для французов будет неубедительно. Это оказало бы очень серьезное влияние на политические отношения между СССР и Францией, а эти отношения в настоящий момент являются более серьезным стержнем нашей внешней политики, чем отношения с Америкой. Поэтому мы ни в коем случае не можем принять предложение госдепартамента о том, что если мы не разместим в Америке заказов на всю согласованную сумму, то мы вносим американцам через несколько лет наличными деньгами какую-то недоплаченную сумму добавочных процентов. Весь этот случай чисто теоретический и явно надуманный. Мы не можем согласиться на то, чтобы 200 млн долл. были представлены нам в форме товарного кредита потому, что мы в Англии, Франции получаем все время крупные, достаточно долгосрочные товарные кредиты. Они не связывают их со старыми долгами, как это делают американцы. Прецедент не следует создавать. Мы приняли Ваше предложение на получение долгосрочного кредита 100 млн долл., а остальные 100 млн долл. в форме возобновляющегося товарного кредита. Согласны: из 100 млн долл. кредита Экспортно-импортный банк дает 75%, а остальные 25% — на риск покупателей. Срок — 20 лет. Представители госдепартамента обвиняют Литвинова в том, что он неправильно толкует "джентльменское соглашение" и что мы, а не американцы отступаем от соглашения. Мне кажется, что Вы в этом вопросе поддаетесь несколько влиянию американской среды и в телеграмме пытаетесь вызвать и у нас сомнения правильности нашего понимания "джентльменского соглашения"». Крестинский упоминал также переговоры, происходившие в ноябре 1933 г.: «Я следил здесь изо дня в день, из часа в час за переговорами между Литвиновым и Рузвельтом, и Литвинов передал нам по телеграфу все разговоры и все цифровые выкладки, которые в этих разговорах приводили друг другу он и Рузвельт. Рузвельт при Литвинове ставил Буллиту вопрос о том, где они возьмут деньги для предоставления нам долгосрочного займа. Рузвельт под этим углом зрения обсуждал возможность переуступки нам части замороженных в Германии американских денег. Все это не оставляет у меня ни малейшего сомнения, что с американской стороны нет недоразумения, что в то время Рузвельт с открытыми глазами шел на предоставление нам займа, а теперь идет на попятный. Если взять текст "джентльменского соглашения" от 15 ноября, то и там речь идет только о займе, а не о кредите. Поэтому не только Литвинов, но и все мы убеждены в правильности нашей интерпретации. Если бы не нежелание идти на обострение наших отношений с американским правительством и лично с Рузвельтом, то мы могли бы предоставить наш спор на разрешение общественного мнения путем опубликования "джентльменского соглашения". Мы могли бы далее, не опубликовывая соглашение, предложить американцам передать разрешение вопроса о том, чье толкование правильно, избранному по соглашению сторон арбитру. И общественное мнение, и арбитр высказались бы за нас. Но мы не хотим идти на обострение. Наоборот, мы более по политическим, чем по экономическим соображениям хотим договориться с американцами. Поэтому мы не делаем им предложение об опубликовании или об арбитраже, а делаем то политическое предложение, о котором Вам написал выше и которое является, отмечу кстати, нашей крайней уступкой. Однако мы не хотим, чтобы американцы продолжали позволять себе обвинять нас в недобросовестности, в нарушении соглашения от 15 ноября. Поэтому в первой фразе посылаемого Вам для вручения госдепартаменту меморандума категорически заявляем, что мы полностью убеждены в правильности своей интерпретации и могли бы доказать свою правоту. На этом мы останавливаемся, не говорим ни об опубликовании, ни об арбитраже. Но Вы, если американцы попробовали бы вернуться к своим обвинениям, могли бы в разговоре упомянуть о нашей готовности пойти на арбитраж и даже опубликование записи от 15 ноября. По телеграфу получите текст для вручения госдепартаменту. Имейте в виду, Литвинов порекомендовал не принимать на себя обязательства платить американцам какую-либо сумму по старым долгам и мы не обязываемся платить им какого-либо добавочного процента. Мы можем немедленно разместить заказы через Экспортно-импортный банк или через другие банки с оплатой 7% годовых. Надо выполнять указания из Москвы». Накануне встречи Трояновского с Хэллом Крестинский направил ему телеграмму: "Меморандум вручить Хэллу и Муру". Вот его содержание: «1. Верность советского правительства "джентльменскому соглашению". Это тактически необходимо, поскольку советское правительство обвинялось в недобросовестности. 2. Подробно изложить условия долгосрочного финансового кредита, обязательство разместить

заказы в Америке на товары по кредиту в течение двух лет. Это дополнительная уступка советского правительства американцам. Это означало, что мы удовлетворяемся товарными кредитами. Преимущество этого варианта — не устанавливается сумма признаваемого нами долга. Американское правительство получает 100 млн долл. с 7% годовых, из них 3% являются фактически добавочным процентом. Скот и сельскохозяйственные продукты, кроме хлопка, покупать не будем»66. 21 августа 1934 г. председатель Амторга И.В. Боев прислал Л.М. Кагановичу (копия В.М. Молотову) записку о переговорах в Америке. Он выражал сомнение в возможности принятия правительством США советских предложений. Боев отмечал крайне неблагоприятную обстановку взаимоотношений с Вашингтоном. По его словам, государственный секретарь Хэлл и другие правительственные чиновники настроены негативно к СССР. Едва ли Рузвельт решится договориться с Москвой. Ситуация осложняется еще и тем, что деловой мир США резко изменил также свое отношение к вопросам сотрудничества, так как никаких серьезных заказов советское правительство не размещает. На ряд конкретных предложений представителей американских компаний Москва ничего не ответила. В этих условиях разрыв переговоров нежелателен. В то же время, по мнению Боева, продолжение их на прежней базе с госдепартаментом нецелесообразно. Вероятнее всего будет отрицательный результат. Поэтому надо вступить в контакт с промышленниками, сделать им крупные заказы на оборудование для автомобилей, золотой промышленности, на непрерывный стан холодной прокатки, станочное оборудование, заключить договор с "Радио Корпорейшен". Ранее с этой фирмой поддерживались связи и шли переговоры. Это побудило бы деловые круги оказывать давление на правительство. Одновременно Трояновский мог бы вести переговоры с госдепартаментом об общем соглашении относительно суммы, формы и срока кредита, принимая во внимание, что Экспортно-импортный банк, согласно уставу, может давать только пятилетний кредит. Такие условия позволят Рузвельту не вносить соглашение на утверждение в конгресс67. Амторгу целесообразно предоставить свободу выбора фирм. Записка Боева была разослана членам и кандидатам политбюро для ознакомления68. 21 августа 1934 г. путем опроса было принято постановление. Крестинский направил телеграмму Трояновскому, в которой уведомлял, что его предложение было одобрено высшей инстанцией: долгосрочный финансовый кредит устанавливался в 100 млн долл. сроком на 20 лет, вторые 100 млн долл. готовы были получить в виде товарного кредита со сроком в 5 лет. Никакого процента по старому долгу платить не согласны. Годовые за кредит не более 7%. Эти уступки являлись крайними69. Закупки в Америке сельскохозяйственных продуктов отклонялись. Трояновскому поручалось вручить госдепартаменту меморандум об условиях кредита.

В меморандуме говорилось, что советская сторона убеждена в правильности понимания ею парафированного Рузвельтом и Литвиновым 15 ноября "джентльменского соглашения" и готова доказать полную правоту своего толкования. Однако, стремясь к дружелюбному урегулированию с американской администрацией спорных вопросов, советская сторона согласна сделать еще один крупный шаг навстречу пожеланиям США — половину всего кредита — 100 млн долл. получить в виде товарных кредитов, а вторые 100 млн — в форме финансового кредита сроком на 20 лет. Это означает открытие Экспортно-импортным банком счета на 100 млн с погашением кредита через 20 лет. Вторые 100 млн долл. кредита банк предоставляет советскому правительству в форме товарных кредитов, используемых на основании договорных условий. Из этой части кредита банк может финансировать закупки советской стороны лишь на 75% от покупной цены, а остальные 25% финансируются продавцом.

Советское правительство согласно также на установление различных сроков кредита для Еторых 100 млн долл., но минимальная продолжительность не ниже 5 лет. Вторые 100 млн долл. кредита предоставляются в форме возобновляемого в течение 20 лет, по мере частичного погашения кредита. Как по первым, так и по вторым 100 млн долл. проценты уплачиваются в размере 7% годовых71. С момента заключения сторонами соглашения на основании этого меморандума все претензии правительства и граждан США к правительству и гражданам СССР, вытекающие из дореволюционных долгов и обязательств, и все аналогичные претензии советской стороны к правительству и гражданам США будут считаться взаимопогашенными, как это предусмотрено "джентльменским соглашением" от 15 ноября 1933 г. 24 августа у Трояновского состоялась беседа с Хэллом, Муром и Келли. Трояновский вручил меморандум компромиссных предложений, сказав при этом, что он разработан с учетом точек зрения обоих правительств. Хэлл громко его прочитал и затем заявил, что кредит сроком в 20 лет есть по существу заём, что означает неслыханную коммерческую сделку. Конгресс никогда это не одобрит. На вопрос, какой дополнительный процент Трояновский предлагает для погашения долга, он назвал один процент, хотя правительство не считает, что надо платить72. Полпред подчеркнул, что это максимум уступок, на которые согласно советское правительство. Он зачитал текст соглашения Литвинова с Рузвельтом, где говорилось о займе. В ответ трое его собеседников стали вновь доказывать, что президент думал только о кредите, а вовсе не о займе, и в США невозможно получить долгосрочные кредиты или займы. На вопрос полпреда, принимается ли советское предложение, последовал ответ: "Нет". Помощник госсекретаря У. Мур сказал Трояновскому, что нельзя достигнуть урегулирования проблемы долгов на предлагаемой основе. Тогда полпред категорично заявил: "Не ждите новых предложений. Мы сделали больше, чем мы могли сделать"73. На этом напряженная беседа закончилась. Она оставила тяжелое впечатление у полпреда. Надежды на компромисс и урегулирование вопроса о долгах и кредитах не оправдались.

В тот же день заместитель госсекретаря У. Филлипс заявил на прессконференции, что вопрос об урегулировании претензий США и их граждан к советскому правительству обсуждался в Москве и Вашингтоне в течение нескольких месяцев. Вашингтон представил несколько проектов соглашения, но они были отклонены. Представленные Трояновским контрпредложения не позволяют надеяться на возможность достижения какого-либо соглашения74. Однако советские предложения создавали условия для компромисса, продолжения переговоров и поиска выхода из тупика. Но госдепартамент ими не воспользовался. Предвзятость одержала верх. Хэлл и его помощники по-прежнему придерживались тактики давления, хотя она себя уже исчерпала. 29 августа в газете "Нью-Йорк Геральд Трибюн" было опубликовано интервью Трояновского о ходе переговоров, новых предложениях советского правительства, готовности уплаты долга в сумме 150 млн долл. при получении долгосрочного открытого кредита в сумме 200 млн долл. сроком на 20 или 25 лет. В тот же день помощник госсекретаря Мур направил меморандум Рузвельту в Гайд-Парк, спрашивая, как поступить, какой линии придерживаться. Через два дня, 31 августа, Рузвельт высказался за продолжение и положительное решение вопроса о долгах, ибо это поможет сбывать американские товары на советском рынке и увеличит рабочие места75. Целый год происходило выяснение и уточнение позиций сторон по обсуждаемым вопросам. Американская дипломатия выжидала, надеясь на принятие их требований по выплате долгов. Касаясь переговоров о долгах, американский историк Ричман отмечает, что требования, выдвинутые госдепартаментом, оказались в противоречии с условиями и духом соглашения76. И на это обратили внимание в Москве. Неуступчивость американской стороны негативно отражалась на переговорах о долгах. В результате эта проблема, по словам историка Ф. Адамса, стала самой щекотливой в советско-американских отношениях77. Нельзя было игнорировать правила шахматной игры и не учитывать баланс интересов их участников. К сожалению, посол Буллит мало считался с этим и проявлял излишнюю и неоправданную поспешность. Он добивался односторонних уступок с советской стороны. Его требования были категоричны. Это, естественно, порождало негативную реакцию. По мнению сотрудника госдепартамента Хью де Сантиса, на позицию Белого дома оказали влияния и другие обстоятельства. Буллит информировал Хэлла, что Германия и Франция намерены предоставить кредиты Москве. Советы желают прийти к соглашению с Соединенными Штатами по вопросу взаимных претензий и задолженности. В то же время его советник Уайли считал, что промышленность СССР нуждалась в расширении торговли с США и в их кредитах. В этих условиях у Америки имелось две альтернативы: прекратить переговоры с советским правительством о долгах, поддерживать лишь незначительные деловые связи или совсем отказаться от них; вступить в переговоры на новой основе78. 2 сентября Трояновский направил телеграмму в политбюро ЦК ВКП(б) Сталину (копию Литвинову): "Прошу срочно рассмотреть вопрос о ходе переговоров с американским правительством по вопросу о претензиях и кредитах. Соглашение по вопросу о претензиях и кредитах с США требует учета международной обстановки и отношения с другими странами во избежание трудностей в отношениях с ними".

Вопросы торговли СССР и США

После установления дипломатических отношений как в Москве, так и в Вашингтоне возникли надежды на благоприятные условия для развития торговли и взаимовыгодных экономических связей. Ранее об этом много говорили в печати, утверждая, что ситуация значительно изменится после нормализации отношений. Казалось, для этого были основания. На вопрос американского корреспондента "Нью-Йорк Тайме" У. Дюранти относительно торговли 25 декабря 1933 г. Сталин заявил: Советский Союз готов заказывать большое количество товаров, если только будут предоставлены кредиты. Пока его кредитные обязательства за границей составляют небольшую сумму — 450 млн руб., и она может быть погашена примерно через год или два. Правительство, отметил Сталин, платило по кредитам в срок, тогда как другие страны приостановили платежи. Утверждения, что СССР неплатежеспособен, неверны: он располагает достаточными финансовыми средствами для оплаты кредитов1. Это заявление было сделано не случайно. Как только был провозглашен акт признания СССР, нарком внешней торговли А.П. Розенгольц и замнаркома иностранных дел Н.Н. Крестинский 22 ноября телеграфировали наркому М.М. Литвинову в Вашингтон о необходимости немедленного учреждения торгпредства и назначении торгпреда.
– Литвинов обратился в госдепартамент, там отнеслись довольно сдержанно к этому предложению, дав понять, что оно требует времени для изучения. 1 декабря заместитель госсекретаря Филлипс уведомил поверенного в делах Б.Е. Сквирского, что по данному вопросу желательно знать мнение казначея Г. Моргентау и самого президента. Спустя двадцать дней, 26 декабря, Филлипс вручил меморандум Сквирскому, в котором говорилось, что госдепартамент не возражает в принципе против торгового атташе при полпредстве; он может изучать американский рынок, но не будет заниматься торговлей или вступать в сделки с фирмами и располагаться должен не в Вашингтоне, а в Нью-Йорке2. Такой ответ вызвал недоумение и предвещал большие трудности в налаживании торговых отношений. В это время в американской печати развернулась оживленная дискуссия по поводу перспектив торговли с СССР. Некоторые авторы подчеркивали его неплатежеспособность. Они утверждали, что советское правительство не в состоянии оплачивать кредиты, у него нет валюты. 19 ноября 1933 г. в газете "Нью-Йорк Тайме" была опубликована большая статья о перспективах торговли с Советским Союзом и о валютной проблеме в отношениях двух государств. Автор статьи Эдвин Джеймс отмечал, что в 1930 г. США экспортировали в СССР товаров на сумму 111 млн долл. И это при отсутствии дипломатических отношений. Теперь наступили более обнадеживающие условия. Однако США, не заинтересованные в импорте советских товаров, не собирались закупать у России пшеницу, нефть, марганец, икру, водку. В то же время автор констатировал, что Германия, Англия и Италия пытаются сбалансировать торговлю с ней и нужно это учитывать. 25 ноября автор передовицы газеты "Джорналоф Коммерс" писал, что контингент и количество товаров, которые США получат из СССР, довольно ограничены, в то время как имелись большие возможности для американского экспорта в СССР. В середине 1934 г., считал он, СССР будет в состоянии ликвидировать свою задолженность, и США могут поставлять ему продукты питания и сырье. С большими надеждами американские хлопководы и текстильные фабриканты смотрели на советский рынок. Нью-йоркская хлопковая биржа опубликовала доклад о текстильной проблеме в России и возможностях увеличения поставок ей хлопка. Журнал "Анналист" отмечал, что СССР нуждается в значительном количестве американского промышленного оборудования, в том числе для всех видов транспорта: железнодорожного, воздушного, морского, гужевого, для постройки шоссейных дорог. Констатировалось, что потенциальная емкость российского рынка огромна. Его можно использовать, но нужны долгосрочные кредиты. 13 ноября нарком внешней торговли А.П. Розенгольц получил от "Картер Продактс Инкорпорейшн" письмо о желании компании установить торговые отношения между двумя странами; Россия могла бы поставлять лес, а Чикаго и Детройт сталь. Было предложено, чтобы фирма представляла интересы России в штате Мичиган. 27 ноября эта компания вновь обратилась с письмом к Розенгольцу о налаживании торговых отношений3. По словам бывшего сенатора С. Брукхардта, советское руководство аккуратно выплачивало Америке задолженность по заказам. За все годы они составили 590 млн долл. Не оплачен был всего 21 млн долл. Задолженность СССР всем странам составляла 370 млн долл. Безусловно, он был кредитоспособен. Ежегодная добыча золота в СССР, по имеющимся у сенатора сведениям, оценивалась в 60 млн долл.4 Характерно заявление сотрудников министерства торговли США от 18 ноября 1933 г. о том, что Россия может со временем явиться серьезным конкурентом в области торговли нефтью, пшеницей, лесом и пушниной. В будущем она может стать крупным конкурентом по хлопку, меди, стали, а также промышленным изделиям5. Это было явным преувеличением. В действительности у Советского Союза были ограниченные возможности для торговли с США (см. табл. 1). В довоенные годы русский экспорт в США был невелик. На две трети он складывался из кожевенного сырья, шерсти и лекарственных трав. Причем такая крупная статья экспорта, как пушнина, попадала в США после обработки, окраски и выделки на европейских предприятиях. В советское же время положение существенно изменилось. Индустриализация страны, создание новых производств, строительство крупных промышленных предприятий потребовало широкого ввоза оборудования из США, закупок машин, станков, СССР являлся одним из важных рынков сбыта как европейских, так и американских промышленных товаров. На XIV съезде ВКП(б) В.М. Молотов заявил, что за пятилетку ввезено из-за границы оборудования на 1,5 млрд золотых рублей. Эта сумма была громадной. Крупнейшие стройки оснащались импортным оборудованием, работа на них шла в основном по проектам зарубежных фирм и при консультации иностранных специалистов. За годы пятилетки были возведены заводы черной металлургии — Магнитка, Кузнецк, Запорожсталь, первая очередь Нижнего Тагила, реконструированы тракторные заводы в Харькове, Сталинграде и Челябинске, автомобильные — в Москве и Нижнем Новгороде, вступили в строй Днепрогэс, Березниковский химкомбинат. В первой пятилетке был заложен фундамент тяжелой промышленности.

За три с половиной года во всю тяжелую промышленность было поставлено импорта на 1 млрд руб.6 Вместе с тем, по словам председателя ЦКК Я.Э. Рудзутака, на 1 июля 1933 г. на металлургических заводах стоимость неиспользованного, главным образом импортного, оборудования составила 220 млн руб. Пуск металлургических заводов нередко по неопытности был неудачным. Так, в 1931 г. вопреки предупреждению инженера американской фирмы "Мак-Ки" Хейвена домна была пущена зимой. "В отношении первой домны он, — признался нарком Орджоникидзе, — оказался пророком, мы ее загубили"7. Однако вторая заработала благополучно. Крупные закупки в США производились на основе долгосрочного кредита. Цены на машины и оборудование обычно были выше европейских. Заказы размещались при условии уплаты наличными 25 — 40% стоимости товара. Сроки кредитов колебались от одного месяца до полутора лет. Они были выгодными и имели высокий процент. Несмотря на трудности, СССР безупречно выполнял обязательства по заключенным сделкам. Американо-русская торговая палата содействовала развитию торговли между двумя странами. Заметим, что в общем экспорте США доля нашей страны была незначительной — всего 1,6%8. Это не шло ни в какое сравнение со странами Латинской Америки, Европы и Китая. Негативно сказывалось отсутствие правовой основы экономических отношений между США и СССР. На это обратил внимание Г.В. Чичерин в беседе с французскими журналистами еще в декабре 1925 г.9 В результате осуществления пятилетнего плана индустриализации в 1930 г. закупки американского оборудования приобрели значительные размеры, достигнув большой суммы — 114,3 млн долл., что превышало закупки довоенного времени в пять раз. Однако с этого года из-за углубления экономического кризиса в США наступило снижение советского экспорта в США. Под давлением консервативных кругов при активном участии администрации Герберта Гувера были осуществлены мероприятия, направленные против советского экспорта — введены антидемпинговые пошлины на ввоз спичек, запрещен ввоз лесоматериалов из ряда северных районов. Это побудило правительство перенести закупки из США в другие страны. В результате в 1932 и 1933 гг. внешнеторговые обороты между СССР и США резко упали. Позже, 26 июня 1944 г., Сталин в беседе с председателем Торговой палаты США Э. Джонсоном сказал: "У нас живы воспоминания о том вреде, который был причинен в свое время Советскому Союзу республиканцем Гувером"10. 7 апреля 1933 г. председатель правления Амторга П.А. Богданов обратился к Сталину с письмом о необходимости расширения техпомощи из США. 6 января 1934 г. об этом писал руководитель тяжелой промышленности С. Орджоникидзе, понимая важность использования высокой технологии США11. 15 февраля 1934 г. журнал "Анналист" отмечал, что признание СССР увеличивает надежду на немедленное расширение с ним торговли, поскольку он нуждается в оборудовании для промышленности, сельского хозяйства и транспорта. Производство автомобилей в СССР ежегодно 35 — 50 тыс. штук — это "только капля в море". "Анналист" признавал, что Советский Союз является крупным потенциальным рынком, но проблема состоит в платежах. Он желает получить долгосрочные кредиты. Резкое падение экспорта США в СССР в 1932 и 1933 гг. побуждает СССР перенести свои заказы в Европу. 8 1933 г. товарооборот между США и СССР сократился до самого низкого уровня после 1923 г. Только в конце 1933 г. наметились сдвиги в развитии торгово-экономических отношений между обеими странами, хотя многие ограничения и барьеры против импорта советских товаров оставались в силе. Администрация смягчила дискриминационные действия, но экспорт антрацита, апатитов и шпаков все же встречал препятствия. Антрацит подлежал обложению акцизной пошлиной. В период широкой кампании "демпингового экспорта" советского угля в США была введена временная пошлина в 2,24 долл. с тонны, а в марте 1933 г. внесено новое предложение об увеличении этой пошлины до 4 долл. с тонны. Антидемпинговая пошлина на спички оставалась в силе, а это было равносильно эмбарго. При обсуждении проекта торгового соглашения с США в 1933 г. Народный комиссариат внешней торговли (НКВТ) предложил производить закупку товаров в Соединенных Штатах на сумму не выше 30 млн долл. В 1933 г. общий торговый оборот Амторга составил 20 565 420 долл., причем советский экспорт достигал 13 732 400 долл., а импорт 7 833 920 долл.12 Количество сотрудников Амторга составило 47 человек. Операции велись с 628 фирмами13. Работа Амторга проходила в сложной и нестабильной обстановке. Правительство Рузвельта, провозгласив Новый курс, начало свою деятельность с закрытия всех банков, отказалось от золотого стандарта. Курс доллара резко упал. В 1934 г. обозначился некоторый подъем в промышленности и оживление в торговле, повысились цены на сырье, в том числе на чугун, сталь, ферромарганец, вольфрам, медь, цинк. Эти перемены создавали более благоприятные условия для деятельности Амторга. В конце года возросло количество заказов с его стороны, расширились контакты с компаниями. Для поощрения развития торговли с Соединенными Штатами советское правительство 21 ноября 1933 г. установило льготный корабельный сбор для американских судов и отменило повышенные пошлины на изделия, продукцию и товары, ввозимые в порты СССР14. В ответ администрация США в январе 1934 г. упразднила сбор с советских судов, в 16 раз превышавший обычный. Был снят запрет на ввоз из северных районов СССР леса, золота, апатитов, асбеста и других товаров. Американские власти отказались от антидемпинговых пошлин на советские спички15. Предпринятые меры благоприятствовали деловым контактам между двумя странами. У ряда американских компаний появились надежды на расширение торговли с СССР. Они помнили официальное заявление Литвинова на международной экономической конференции о готовности советского правительства сделать заказ на 500 млн долл. Это было в определенной мере пропагандистское заявление. Большинство участников конференции так и восприняли его. Но представители некоторых фирм США отнеслись к нему серьезно, учитывая огромную емкость российского рынка. 7 декабря 1933 г. председатель правления Амторга ПА. Богданов выступил на совете директоров Американо-русской торговой палаты и призвал к сотрудничеству и расширению торговли. Отметив большие заслуги палаты в области признания СССР, он обратил внимание на широкие возможности у Москвы экспортировать сырьевые материалы в США. Палата, в частности, могла бы помочь в расширении торговли тихоокеанского побережья Америки с областями Дальнего Востока и Сибири. Это направление являлось перспективным, ибо расстояние между Сиэтлом и Владивостоком невелико16. 8 США не могли не учитывать, что советское правительство вело торговлю с зарубежными странами в большинстве за наличные. Москва являлась самым надежным покупателем и плательщиком. Торговые соглашения были обеспечены и банкротства исключались. Для США торговлю с СССР было выгодно вести также и в связи с тем, что он ввозил преимущественно оборудование и полуфабрикаты, вывозил же исключительно сырье, необходимое американским предприятиям. Оно продавалось не ради накопления золота, а для расширения и покрытия импорта. На протяжении многих лет была доказана платежеспособность советского государства, обладавшего огромными естественными богатствами и источниками сырья. Особенностью являлось и то, что внешняя торговля была монополизирована. Это не нравилось администрации и деловым кругам США. В связи с установлением дипломатических отношений американские власти провели подготовительную работу по отмене ряда дискриминационных распоряжений в отношении советского импорта, в частности эмбарго на покупку советского золота, наложенное в 1920 г. 11 февраля заместитель наркома иностранных дел Н.Н. Крестинский и заведующий экономической частью наркомата Б. Розенблюм обратили внимание Трояновского на важность отмены американскими властями антидемпинговой пошлины на спички, дискриминационной пошлины на уголь, постановления таможенного комиссара от 10 февраля 1931 г. в отношении товаров, производимых путем применения принудительного труда в северных районах СССР17. 19 января 1934 г. посол Буллит выступил в Торговой палате в Филадельфии. Его речь была одобрена президентом Рузвельтом. Он сказал, что несмотря на различие в социальном строе двух государств, США и СССР заинтересованы в сохранении мира, в налаживании торговли и имеются возможности для их экономического сотрудничества. Через пять дней, 24 января, Трояновский и Буллит встретились в клубе банкиров с представителями Американо-русской торговой палаты, президентом которой в течение трех лет был полковник Хью Купер, сыгравший большую роль в признании СССР. А.А. Трояновский и сопровождавший советского полпреда П.А. Богданов рассказали о потенциальных возможностях расширения торговли и экономических отношений между двумя государствами. Представители крупных компаний проявили определенный интерес18. В начале 1934 г. Американо-русская торговая палата предложила широкий план развития торговли с СССР. Он предусматривал открыть воздушный рейс, который позволил бы поставлять товары в русские города на американских самолетах, а на обратном пути доставлять в США советские товары. Но эту идею госдепартамент и Москва отклонили19. Никто не был готов к ее реализации. Установление нормальных отношений не означало автоматического их улучшения. Необходимо было урегулировать ряд сложных и нерешенных вопросов и подвести солидную базу под развитие торговых отношений. Председатель правления Амторга П.А. Богданов 6 января 1934 г. разработал широкую программу по расширению торговли с США, увеличению заказов, укреплению контактов с влиятельными фирмами, использованию высокоразвитой техники США в советской промышленности. Этот план он представил наркому внешней торговли А.П. Розенгольцу и его заместителю В. Боеву, наркому иностранных дел М.М. Литвинову. Предлагалось довести в 1934 г. стоимость заказов в США до 100 млн долл. По его мнению, важно было бы произвести крупные закупки хлопка в южных штатах на сумму 30 — 35 млн долл., что способствовало бы ослаблению влияния японцев, приобретавших там большие партии хлопка. Целесообразно, подчеркивал он, всемерно развивать торговые связи со штатами Западного побережья, проявлявшими значительный интерес к природным богатствам Дальнего Востока и Сибири. При Герберте Гувере торговые палаты Западного побережья неоднократно выносили решение о нормализации отношений с Советским Союзом. Дальний Восток и Сибирь могли бы развернуть экспорт в Америку, а в Сиэтл поставлять предметы рыбного и охотничьего промысла. Особенно целесообразно было бы увеличить заказы на товары металлообрабатывающей промышленности — различного рода станки, тяжелое машиностроение, железнодорожное оборудование, дорожные машины, выделив для этого от 15 до 20 млн долл. В плане отмечалась желательность поддерживать контакты и расширять заказы с крупнейшими американскими компаниями, такими, как "Дженерал Электрик", "Бел Телефон" и "Телеграф Компани", "Радио Корпорейшн". Обращалось внимание и на необходимость заключения договоров с известными автомобильными концернами — "Дженерал Моторс", "Крайслер", "Форд". За первые десять месяцев 1933 г. СССР закупил в Европе различного стального проката до 350 тыс. П.А. Богданов предлагал часть заказов на поставки высокосортной листовой и инструментальной стали переместить и сделать их американским влиятельным финансовым и промышленным корпорациям, для чего выделить 2 — 4 млн долл. Выполнение этой программы, отмечал Богданов, дало бы "возможность охватить влиятельный, политически демократический юг, усилить наше влияние в сельскохозяйственных районах Среднего Запада и на Западном побережье и продолжить укрепление нашего влияния в промышленных районах восточных частей Америки"20. Размещение заказов на солидных американских фирмах помогло бы увеличить экспорт в США советских товаров, сырья, различных руд, леса, антрацита. В специальном разделе своего письма Богданов обратил особое внимание на развертывание технических связей с американской промышленностью. Констатируя отставание советской технической мысли и настаивая на расширении работы по техпомощи, он предложил послать в США крупного специалиста, создать под его руководством техническое бюро в составе 7—12 инженеров по отдельным отраслям промышленности и поручить им следить за быстрым развитием промышленной технологии, технической мысли, установить связи с фирмами, лабораториями, исследовательскими институтами. Богданов призывал к серьезному и постоянному изучению американской техники, к заключению специальных договоров по технической помощи. В заключение он писал: "Я думаю, следовало бы поручить Госплану, наркоматам тяжелой и легкой индустрии установить, какие отрасли техники требуют постоянной связи с Америкой и, исходя из этого, выработать конкретную программу здесь"21. 14 января 1934 г. нарком внешней торговли АП. Розенгольц направил Сталину записку (копию Молотову) относительно обращения ряда крупнейших банков с предложениями о готовности финансировать советские заказы. Это объяснялось конкуренцией между ними и желанием по возможности сконцентрировать у себя все финансирование торговли с СССР. Так, одна из известных банковских фирм — "Леман Бразерс" — неоднократно предлагала стать финансовым агентом Советского Союза по размещению займа22. В тот же день нарком телеграфировал председателю Амторга ПА. Богданову и его заместителю А.Я. Розенштейну о том, чтобы пока не проявлять инициативу в переговорах с руководителями банков, воздерживаться от обсуждения их предложений, а ограничиваться преимущественно выслушиванием. В то же время подчеркивалась желательность намекнуть, что советское правительство заинтересовано в размещении в США долгосрочных займов, в возобновлении переговоров с Финансовой реконструктивной корпорацией о закупке в кредит цветных металлов и хлопка23. В начале 1934 г. посол Буллит и его советник Джон С. Уайли обсудили с министром сельского хозяйства Генри А. Уоллесом и фермерским администратором Джесси Джонсом вопрос о предоставлении коммерческого кредита для фермеров США, которые будут вести торговлю с СССР. Хлопководы и представители текстильной

промышленности были заинтересованы в советском рынке. Генри Уоллес специально беседовал с президентом Рузвельтом о продаже пшеницы Советскому Союзу, но усомнился в возможности продажи хлопка. Для этого надо было уменьшить таможенный тариф. Бывший сенатор Брукхардт старался заключить сделки по продаже хлопка. Президент "Дженерал Моторс Корпорейшн" Альфред Слоан справедливо заявил, что нельзя рассчитывать на продажу товаров в Россию, не делая закупок у нее: "Экспорту американских товаров в СССР должен соответствовать импорт в США советских товаров"24. Такого же мнения придерживался президент Клуба "Экспорт Менеджере" в НьюЙорке К. Линшейд. Он считал, что надо положить конец ограничениям 5. Г.Н. Севостьянов советского экспорта в США по политическим и экономическим соображениям. Должен соблюдаться баланс импорта и экспорта в торговле двух сторон25. Вице-президент "Американской ассоциации по промышленному экспорту" Фр. Коля провел опрос 400 предпринимателей. По его подсчетам, ежегодный экспорт США в Советский Союз мог достигнуть 150 млн долл. Но для этого необходимо было предоставить кредиты. "Без них невозможна успешная торговля", — заявляли сенатор Д. Норрис и бывший сенатор С. Брукхардт26. В правительственных и деловых кругах США усилились тенденции к более детальному изучению позиции СССР, критическому переосмыслению причин, препятствовавших ранее нормальному развитию отношений между двумя странами. Было обращено внимание на безукоризненное выполнение советским правительством торговых обязательств, на надежность его как контрагента в торговле. Большие планы развития народного хозяйства в предстоящей пятилетке обнадеживали перспективу роста внешней торговли. Советское правительство постоянно занималось вопросами внешней торговли, которая обуславливалась в значительной степени форсированной индустриализацией страны, потребностями импорта промышленного оборудования для строившихся заводов и фабрик. Правительство систематически обсуждало экспортно-импортные планы завоза оборудования и проблемы его оплаты валютой. Внешнеторговым организациям и ведомствам ставилась задача научиться торговать: продавать подороже и покупать подешевле с наибольшими льготами. В этом ничего нового не было. Другие государства придерживались таких же принципов. Однако советская страна строго настаивала на обязательном и непременном активном балансе СССР в двухсторонней торговле с любой страной, перевесе экспорта над импортом. Москва добивалась получения долгосрочных кредитов. Эти требования вызывали негативную реакцию, недовольство и порождали во многих случаях затягивание переговоров по торговле. Так, в 1933 г. торговые переговоры с Англией и Францией у Москвы шли крайне медленно, Лондон и Париж выдвигали множество предлогов для их затруднения. 26 апреля министр иностранных дел Франции Эдуард Даладье в беседе с полпредом В.С. Довгалевским сказал, что торговые переговоры между двумя странами могли бы быть легче и быстрее разрешены, если бы удалось ликвидировать споры о долгах. Даже кажущееся урегулирование вопроса о долгах могло бы расчистить путь для развития франко-советских отношений27. С Францией соглашение так и не было заключено не только в 1931, но и в 1932 — 1933 гг. Лишь в январе 1934 г. стороны подписали временное соглашение. При этом СССР не получил долгосрочное™ кредитования (оно ограничивалось 22 месяцами)28. Программа оздоровления американской экономики предусматривала всемерное поощрение внешней торговли путем правительственных кредитов. Большое внимание в ней уделялось использованию потенциально обширного советского рынка для экспорта США. Встал вопрос о создании необходимых кредитных условий, которые позволили бы американским товарам успешно конкурировать на российском рынке с европейскими странами, установившими благоприятные кредиты для своего экспорта в СССР. Возникла и еще одна, не менее сложная проблема — об уплате кредитов, предназначенных для расширения импорта советских товаров в США. 24 января 1934 г. министерство финансов, как уже отмечалось, отменило демпинг против советских спичек от 10 мая 1930 г. Одновременно оно приняло решение, отменявшее распоряжение от 23 декабря 1920 г. о наложении эмбарго на золото советского происхождения. Аннулирован был запрет ввоза товаров арестантского труда. По закону 1930 г. это применялось в отношении импорта леса в США. Лес из СССР автоматически задерживался до установления места его происхождения и до представления доказательств, что в заготовке его не применялся арестантский труд. Таким образом, главные дискриминационные административные меры против советского экспорта были устранены, за исключением антрацита. Аннулирование ряда административных дискриминационных правил против советского экспорта, отсутствие официальных возражений против распределения советских облигаций подготавливало почву для более широкого развития советско-американских отношений как в политическом, так и в особенности торгово-экономическом и финансовом отношении. В феврале 1934 г. правительство США учредило Экспортно-импортный банк с основным капиталом в 11 млн долл. Его правление состояло из представителей ряда ведомств. Возглавил банк Джордж Н. Пик — советник президента Рузвельта по вопросам внешней торговли. Основание Экспортно-импортного банка с целью увеличения товарообмена с СССР являлось первым обнадеживающим шагом. В рамках таможенной и торговой политики намечались определенные сдвиги в сторону увеличения экспорта советских товаров в США, причем это касалось неконкурентных и малоконкурентных товаров, что могло вызвать большие трудности. Руководители Амторга надеялись на увеличение товарооборота между двумя странами. 16 марта 1934 г. начальник планово-экономического управления Амторга Я.М. Будиш в отчете за прошлый год оптимистически писал: "...Текущий год обещает принести широкое развитие советско-американских отношений, включая товарообмен между обеими странами"29. 15 февраля ПА. Богданов информировал наркома А.П. Розенгольца о поспешном учреждении правительством США специального банка для торговли с СССР. В организации его принимал самое непосредственное участие посол Буллит и Американо-советская торговая палата. В Вашингтоне были заинтересованы в немедленном использовании банка для развертывания торговли. Поэтому важно было знать, какие могут быть заказы на машинное оборудование и прокатные станы30. В марте нарком внешней торговли Розенгольц запросил Богданова о целях создания Экспортно-импортного банка, сроках и условиях кредитов. Розенгольц сообщил, что с советской стороны кредит предоставляется Амторгу на все сто процентов закупаемых товаров, срок его оплаты устанавливается на 5 лет31. 19 марта 1934 г. Розенгольц направил Сталину и Молотову докладную записку, в которой ставил вопрос о ведении переговоров относительно закупок хлопка, меди, олова и авиационных моторов в США. Он предлагал поручить его решение заместителю председателя Амторга Розенштейну, который должен был договориться с руководителями банка о финансировании закупок: хлопка — на 1,5 млн долл., авиационных моторов фирмы "Кертис Райт" - на 4 млн долл., 30 тыс. т меди и 3 тыс. т олова. Кредит должен быть предоставлен Амторгу на условиях 4% годовых. Десять дней спустя нарком представил в политбюро ЦК ВКП(б) докладную записку о торговых отношениях с Америкой32. Она состояла из двух разделов: в первом рассматривались возможности увеличения экспорта в США, а во втором — программа закупок товаров в Америке. Констатировалось падение советского экспорта в США. Если в 1931 г. он составлял 22 700 тыс. руб.г то в 1932 г. снизился до 17 млн, а в 1933 г. до 14 млн руб. Это объяснялось рядом объективных и субъективных причин. Восстановление дипломатических отношений позволяло увеличить экспорт в 1934 г. до 30 млн руб. Однако выполнение этого плана было затруднено многими обстоятельствами. Дело в том, что вывоз хлеба и нефти — главных статей советского экспорта — был ограничен. Экспорт пиломатериалов был невыгоден. Их продажа в США давала выручку всего в 23 руб. за кубометр, тогда как в Англии — 54 руб., в Италии — 44 руб.3 3 Для увеличения экспорта в США нарком предлагал поставить перед американской администрацией вопрос о снятии специальных пошлин и ограничений на апатиты, антрацит, пиломатериалы и другие статьи экспорта. Необходимо было срочно произвести переоборудование и расширение предприятий Ураласбеста с расчетом увеличения экспорта в 1935 г. до 200 тыс. т асбеста. Рекомендовалось принять меры по увеличению добычи марганца в Чиатурах. Экспорт апатита в Америку возможно было довести до 150 тыс. т при условии снятия запрещений с американской стороны34. Как видно, для увеличения экспорта в США нужно было произвести дополнительные капиталовложения, переоборудовать, расширить и построить ряд заводов. Не меньше трудностей возникло и в области импорта. Объем закупок в США во многом зависел от результатов переговоров с правительством США по вопросу долгов и предоставления им долгосрочных кредитов. Ситуация осложнялась тем, что между министерством торговли США и госдепартаментом выявились значительные расхождения относительно торговли с СССР. Министерство торговли и руководители Экспортно-импортного банка были заинтересованы в немедленном решении вопроса о финансировании советских закупок. Иное мнение было в госдепартаменте, руководство которого сначала предлагало урегулировать проблему долгов и взаимных претензий и только после этого обсуждать возможности развития торговли. В феврале советское правительство решило организовать торгпредство в США. Для придания престижа и значимости возглавить его было предложено заместителю наркома внешней торговли В.А. Боеву. Но госдепартамент не поддержал это решение, о чем еще в ноябре 1933 г. сообщил Литвинову. В феврале 1934 г. Буллит вновь предупредил Трояновского о негативной позиции госдепартамента. 23 марта Литвинов счел необходимым направить в ЦК ВКП(б) письмо о впечатлении и результатах двух бесед с американским послом Буллитом. Касаясь вопросов торговли, он выражал определенное беспокойство. "Поскольку Буллит явно запугивает прекращением торговли, мы не должны создавать у него впечатление, что эта перспектива нас путает. Поэтому считал бы вредным в настоящее время какие бы то ни было разговоры с Буллитом о статусе торгпредства, а тем более поездку в США т. Боева. Необходима выдержка"35. В марте 1934 г. генеральный консул посольства США Джордж Нэнсон обратился к редактору журнала "Внешняя торговля" и к научно-исследовательскому институту монополии внешней торговли с рядом вопросов о торговой политике советского правительства. На вопрос о влиянии гарантированных кредитов на торговлю ему был дан ответ: очень большое, пожалуй, решающее. Без долговременных кредитов трудно представить успешное развитие торговли, расширение товарооборота. Желательно при этом освободить фирмы поставщиков от всяких забот по кредитованию и финансированию советских заказов. Этим должно заниматься государство или банковские учреждения, в частности недавно созданный Экспортно-импортный банк, который уже два месяца бездействовал. Советское правительство делало заказы, учитывая благоприятные условия финансирования и нормальные торговые отношения36. В это же время американские журналисты обратились к сотрудникам Амторга с вопросом: какова перспектива торговли США с Россией. Сотрудники обычно отвечали, что возможности огромны, но их следует разумно использовать. Прежде всего нужны долгосрочные кредиты для размещения крупных советских заказов в США. Их мог бы предоставить только что созданный Экспортно-импортный банк. Однако пока этого нет. Следует также учитывать, что кредитные условия в Европе были более благоприятны, чем в Америке. Так, Швеция и Германия предоставили кредиты с пятилетним сроком. Это побуждает размещать заказы в европейских странах37. В сложившейся далеко не простой ситуации нарком АП. Розенгольц предлагал следующую программу закупок в США: сырья и полуфабрикатов на сумму 60 млн руб., а оборудования — на 80 млн руб. при предоставлении кредита сроком на 5 лет не выше 5% годовых38. В проекте постановления предлагалось вступить в переговоры с американским правительством об отмене специальных пошлин, существовавших для СССР на антрацит и пиломатериалы, и устранении ограничений на апатиты, о закупках в США хлопка, меди, олова, рельсов, ферросплавов, моторов Кертис-Рейт и оборудования, химтоваров, шерсти, кожсырья, мясных консервов на общую сумму в 80 млн руб. Наркому тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе поручалось принять меры по обеспечению добычи асбеста в 1935 г., предусмотрев вывоз его в Америку в количестве 20 тыс. т, а также по увеличению экспорта марганцевой руды. Особое внимание уделялось постройке в кратчайший срок двух целлюлозных заводов производительностью не меньше 170 тыс. т целлюлозы в год в Коми, Архангельске или Котласе39. Следует отметить, что проблема продажи американского хлопка в Советский Союз приобретала особое значение. Дело в том, что он не находил рынка сбыта. В 1933 г. было перепахано 25% занятых под хлопок полей, а в 1934 — сокращению подлежало еще 16% по сравнению с предыдущим годом. Сбор хлопка составил в 1934 г. около 10 млн кип. Советское правительство соглашалось закупить 500 тыс. кип40. 15 февраля 1934 г. ЦК ВКП(б) принял постановление об организации постоянной информации о новейших достижениях заграничной техники в области химии. НКВТ разрешалось организовать при торгпредствах в Америке, Франции, Англии и Италии специальные техбюро в составе 5 человек для США и по 2 — 3 человека для других стран41. В январе 1934 г. в политбюро ЦК ВКП(б) обсуждался вопрос о посылке в США комиссии для отбора и приобретения образцов машин по механизации пропашных и технических культур. В то же время изучался вопрос о торговых переговорах с Америкой. Этим занималась комиссия по внешнеторговым вопросам во главе с В.М. Молотовым. Группы специалистов командировались во Флориду и Калифорнию на три и шесть месяцев для закупочных операций и освоения методов агротехники, в частности М.Н. Леонтьева, СМ. Саенко, В.К. Копашевидзе, Г.А Алавидзе, М.В. Таблиашвили, С.А Шлейфель.

Большую заинтересованность в советском рынке, установлении экономических связей и оказании технической помощи проявляла крупнейшая автомобильная компания "Дженерал Моторс Корпорейшн". Ее представитель Е.М. Ван Воорхис находился длительное время в СССР с целью изучения перспектив российского рынка. 13 ноября 1933 г. он составил доклад на имя руководства компании, который начинался словами: "Я пытался отнестись к России без всяких предубеждений". Он встречался со многими официальными и неофициальными лицами, руководителями предприятий. В целом у него сложилось благоприятное впечатление о стране. Ван Воорхис отмечал устойчивое положение правительства, в финансовой политике оно достигло серьезных успехов. Советский Союз явится "одним из крупнейших мировых автомобильных рынков". Он подчеркивал, что СССР и США были заинтересованы в налаживании торговли, расширение которой возможно при предоставлении американцами кредита. "Лично я не верю, — отмечал он, — что за признанием последует значительное увеличение американских закупок в Советском Союзе". Предприятия США не очень нуждаются в сырье, производимом в России. Рассчитывать на получение займа и кредитов трудно. "Дженерал Моторс Корпорейшн" готово было предоставить СССР кредиты и оказать техническую помощь42. 9 февраля Американо-русская торговая палата предложила организовать промышленную выставку в Советском Союзе и обратилась за разрешением и поддержкой госдепартамента. Заведующий восточноевропейским отделом Роберт Келли согласился и отправил меморандум в посольство в Москву43. 15 февраля исполнительный комитет Ассоциации производителей двигателей и оборудования обратился к промышленникам с предложением об участии в американо-русской промышленной выставке в СССР, где предусматривалось показать американские товары и установить контакты с советскими предприятиями. 23 февраля 1934 г. главный управитель ассоциации Альберт Говард Эйчхольц обратился с предложением организовать под эгидой Американо-русской промышленной торговой палаты в Советском Союзе выставку автоматических систем двигателей, станков, оборудования и инструментов44. Президент палаты полковник Хью Купер выразил готовность направить группу предпринимателей в СССР, которая могла бы поездить по стране, посетить предприятия, встретиться с их руководителями, провести конференцию. Это заинтересовало председателя правления Интурист В. Курца. 17 марта 1934 г. он обратился к М.М. Литвинову и А.П. Розенгольцу с письмом45. Однако пожелание относительно организации выставки и приезда делегации предпринимателей было отклонено.

В феврале 1934 г. компания "Дженерал Моторс" предложила советскому правительству кредит в 35 млн долл. для закупки автомобилей, автобусов, паровозов, железнодорожных вагонов, дизельных моторов, радиаторов. Компания согласна была предоставить техническую помощь квалифицированными инженерами по обслуживанию транспортных средств. Срок кредита составил 4 года. Весной она оказала теплый прием большой группе советских инженеров (24 человека). Им была показана технология производства автомобилей. Представитель компании Е.М. Ван Воорхис прибыл в Москву на шесть месяцев для изучения возможностей экономического сотрудничества. Перси Чен как представитель "Дженерал Моторс" посетил 5 апреля 1934 г. референта наркоминдела С. Столяра и предложил поставлять в Советский Союз шарикоподшипники и автомобили.

25 апреля специальный представитель крупнейшей компании "Дженерал Моторс Экспорт Компани" Е.М. Ван Воорхис, после длительного и тщательного изучения советского рынка, многочисленных бесед в наркомате, вручил А.П. Розенгольцу большой меморандум, в котором компания предлагала кредит в размере 35 млн долл. Она обязывалась поставлять автомобили, автобусы, электрические и силовые установки, насосы, рефрижераторы, локомотивы и железнодорожные вагоны, мореходные и станционные машины с дизельными моторами, радиаторы и другие производственные изделия. "Дженерал Моторс" была согласна оказывать техническую помощь квалифицированными инженерами по всем отраслям автомобильной промышленности. За предоставление кредита сроком на четыре года советское правительство должно было закупить в течение первого года продукцию на сумму не менее чем 25% кредита. В последующие годы ожидалась примерно такая же сумма закупок с годовыми в б%46. Казалось, предложение было выгодным. Между тем нарком внешней торговли А.П. Розенгольц не стал его изучать, наложив резолюцию: "Логановскому и Ленгиелю для сведения"47 (Ленгиель заведовал сектором торгпредств). Итак, проект был отвергнут. В это время в Главное управление гражданского воздушного флота поступило интересное предложение от известной компании "Пан Америкой Эйруэйс" о создании тихоокеанского воздушного сообщения. Эта идея вызвала интерес в авиационном ведомстве в Москве. Переговоры Амторга с "Пан Америкен Эйруэйс" приняли деловой характер. Казалось, это важное начало следовало бы поддерживать. Особая группа специалистов разрабатывала конкретные эксплуатационные вопросы касательно трассы, типов самолетов, аэродромов, их оборудования. К 25 февраля изыскания и исследования намечалось завершить. Важно было получить принципиальное решение от инстанции, уведомлял 10 февраля заведующий 3-м Западным отделом НКИД полпреда А.А. Трояновского48. Но этому проекту не суждено было осуществиться. Инстанция отклонила его. 2 марта Американо-русская торговая палата организовала банкет в честь прибывшего полпреда Трояновского. Представитель палаты и полпред в своих выступлениях говорили о перспективах развития торговли между США и СССР. Вице-президент Экспортно-импортного банка Чарльз Стюарт призвал к заключению соглашения об урегулировании проблемы долгов. Участники банкета одобрительно отнеслись к расширению торговли с СССР49. Так как перспективы торговли с США, по мнению Розенгольца, были недостаточно ясны и вряд ли встречи с представителями торговой палаты могли оказаться эффективными, обсуждение вопроса откладывалось на несколько месяцев50. 2 апреля в Сан-Франциско состоялось собрание с участием 50 человек — представителей разных компаний. Заведующий иностранным отделом Торговой палаты Монтгомери предложил организовать Русскоамериканскую торговую палату в связи с предстоящим расширением советско-американской торговли51. Однако оппозиционные силы выступали против политики признания и нормализации отношений с СССР, которую проводил Рузвельт. В этом участвовали не только деловые круги, прежде всего банковские, но и конгресс, где происходила борьба двух основных тенденций по отношению к Советскому Союзу — консервативной и прагматической. Сторонником последней ЯВЛЯАСЯ сенатор Уильям Эдвар Бора (от штата Айдахо), выступавший за нормализацию отношений с СССР. Его поддерживали сенаторы Д. Норрис, Б. Каттинг, Б. Уилер, А. Бэркли, Д. Робинсон, X. Джексон и члены палаты представителей Г. Рейни и А. Сэйбет52. После признания Советского Союза в конгрессе активизировалась оппозиция. Когда в сенате 10—11 января 1934 г. рассматривался вопрос об утверждении У. Буллита на пост посла в Советский Союз, члены комитета по иностранным делам выступили с заявлением об отношении к СССР. Среди них были сенаторы-республиканцы А. Ванденберг (штат Мичиган), А. Робинсон (Индиана), М. Тайдингс (Мэриленд) и демократу. Кинг (штат Юта). Они заявили, что признание президентом Рузвельтом СССР может быть одобрено конгрессом только при условии отказа советским правительством от идеологической борьбы с капитализмом, содействия в роспуске Коминтерна и компартии США, а также признания долгов и ликвидации претензий. Сенаторы рекомендовали как можно быстрее получить долги. В противном случае соглашение Рузвельта—Литвинова по финансовым вопросам для сената не будет представлять никакой ценности, заявил Артур Ванденберг. Взгляды сенаторов поддержали члены палаты представителей от республиканской партии Г. Фиш (штат Нью-Йорк), Д. Тинкхэм (Массачусетс), Л. Макфэдден (Мэриленд) и от демократической партии Т. Блэнтон (штат Техас). Оппозиция в конгрессе была немногочисленна, но активна. И с ней считались в госдепартаменте. Сотрудники восточноевропейского отдела, особенно его руководитель Роберт Келли, разделяли их взгляды. В марте 1934 г. в палате представителей была создана комиссия по расследованию характера и целей нацистской пропаганды в США. Ее возглавил конгрессмен С. Дикштейн. В ее состав были включены К. Вейдеманн, Ш. Крамер, Т. Дженикс, Ю. Гайлер, Д. Маккормик. Член палаты представителей Джеральд Бойло (штат Висконсин) высказал предположение, что комиссия, вероятно, скорее займется расследованием коммунизма во всех его формах и проявлениях и станет объявлять подрывными элементами всех, кто выступает за изменение американской системы правления53. Так и произошло. Вскоре комиссия высказалась за запрещение компартии, Общества друзей Советского Союза, Американского общества за развитие культурных связей с СССР. В конгресс стали поступать проекты резолюций антидемократического содержания. Республиканец М. Дайс, позднее возглавивший комиссию по расследованию антиамериканской пропаганды, предложил депортировать из США всех "неугодных лиц". Действия оппозиционеров в стенах конгресса и за его пределами негативно отражались на развитии советско-американских торгово-экономических отношений. Одновременно в стране не бездействовали консервативные политические и общественные силы. В США влиятельны были группы, выступавшие против импорта советских товаров. В частности, активность в этом проявляла известная влиятельная профессиональная организация — Американская федерация труда (АФТ). Ее президент Уильям Грин опубликовал специальное послание, в котором заявил: "Вот уже более 12 лет, как Американская федерация труда служила линией окопов национальной защиты против атак коммунизма. И по сей день Американская федерация труда является оплотом как против коммунизма, так и в защиту американской демократии и свободы... Третий Интернационал и компартия, контролирующие советское правительство, продолжают вести непрерывную работу в США, и поэтому враждебная признанию советского правительства позиция Американской федерации труда не будет изменена до тех пор, пока это правительство не отречется от Третьего Интернационала с его курсом на мировую революцию". АФТ поддерживала контакты с такими организациями, как Ассоциация резервных офицеров в лице генерала Джона Делафилда и полковника Сиднея Смита, которые выступали против признания СССР и импорта советских товаров в США. Против ввоза товаров из СССР была и торговая палата штата Нью-Йорк. Один из ее деятелей Дж. Тривор возражал против кредитования советско-американской торговли. Весной 1934 г. конгресс рассмотрел законопроект (билль Джонсона). Его автором был сенатор-прогрессист X. Джонсон, выступавший по этому вопросу еще с января 1933 г.5 4 Согласно проекту частным лицам и корпорациям США запрещалось производить какие-либо кредитные операции с иностранными державами, являвшимися должниками правительства США. На 1 января 1934 г. их насчитывалось 18, общая сумма долга составляла свыше 12 млрд долл. В этот список был включен и Советский Союз. Активное участие в его обсуждении принял сенатор У. Бора, являвшийся сторонником билля Джонсона. После выступления сенатора закон, запрещавший покупку облигаций у европейских правительств, должников США, и займы этим странам, был принят. Правительство внесло поправку к этому биллю, разрешавшую на определенных условиях совершать кредитные операции и со странамидолжниками. И Экспортно-импортный банк вполне мог бы воспользоваться этой поправкой и распространить ее на СССР. Но этого не было сделано. Напротив, банк сделал заявление, что никаких сделок он не будет оформлять и производить до заключения соглашения, приемлемого для президента. Как показывает обсуждение билля в палате представителей, сильное сопротивление со стороны оппозиции вызвал пункт второй поправки правительства.

«Макфэдден. Пункт второй (поправка правительства). Как я его понимаю, предоставляет правительству США или одному из его агентов право выделять займы для СССР? Мак-Рейнольдс. Я полагаю, что это так, но ведь это вполне естественно. Макфэдден. Из-за каких соображений мы должны делать исключение для России? Мак-Рейнольдс. Мы не делаем исключения для Советского Союза. Закон для всех общий. Но Торговая палата может иметь дело с СССР. Фиш. Пункт второй дает возможность правительству Соединенных Штатов предоставлять деньги иностранным государствам, особенно Советской России. Я не понимаю, почему мы склоняемся к социализму? И я был заверен государственным департаментом, что правительство не предоставит какого-либо займа Советской России до тех пор, пока она не выплатит свой долг. Только поэтому я буду голосовать за билль, хотя и не одобряю его второй пункт. Снэлл. Я за билль, если смогу быть уверенным, что Россия не получит каких-либо кредитов. Фиш. Мы не должны давать деньги на строительство коммунизма в России. Я не уверен, что второй пункт был втиснут в билль "мозговым трестом", ибо его не было в первоначальном тексте. Бриттен. С принятием этого билля Россия становится наиболее благоприятствующей нацией во взаимоотношениях с нами. Миллионы долларов проложат теперь путь в большевистские предприятия во вред американской промышленности. Мак-Рейнольдс. Экспортно-импортный банк создан для поощрения торговли между СССР и США, но таковой не будет без соответствующих кредитов»55. Количество членов конгресса, защищавших политику расширения советско-американской торговли, было невелико. Они не оказывали значительного воздействия на позицию оппозиционеров. И это наглядно проявилось при прохождении билля Джонсона на Капитолийском холме. В силу важности и значимости остановимся на этом вопросе более подробно. Еще до прихода Рузвельта в Белый дом у сенатора X. Джонсона возникла идея о внесении законопроекта в конгресс о запрещении предоставлять займы и кредиты странам-должникам. Это было направлено в первую очередь против Великобритании и Франции. Билль Джонсона запрещал предоставление кредитов странам, которые имели неурегулированные долги с Америкой, но он не распространялся на работу Экспортно-импортного банка, за исключением операций с СССР. Формально правление банка, состоявшее из 7 представителей различных ведомств, могло бы отменить это ограничение. Однако подобный акт крайне отрицательно отразился бы на очередных выборах Рузвельта. Такая отмена, по словам Чарльза Стюарта, представляла бы собой "гвоздь, вбитый в гроб" администрации56. Принятием закона Джонсона конгресс и администрация Рузвельта решили продемонстрировать Франции и Англии, как США обращаются с теми, кто не платит долги. Закон был распространен и на СССР. Как отмечалось, Экспортно-импортный банк представил во время обсуждения билля Джонсона резолюцию в палату представителей. В ней говорилось, что никаких кредитов за наличный расчет не будет предоставляться России до тех пор, пока советское правительство не представит президенту Рузвельту приемлемого соглашения об уплате долгов. 20 марта 1934 г. полпред Трояновский отправил телеграмму в Москву о билле Джонсона. Она была вручена Сталину, Молотову, Ворошилову, Литвинову и его заместителям: Н.Н. Крестинскому, Л.М. Карахану, Г.Я. Сокольникову и Б.С. Стомонякову. Эта депеша имела большое значение с точки зрения перспектив развития советско-американских отношений. Ознакомившись с ней, Сталин понял, насколько негативно это может отразиться на перспективах торговли СССР с США, написав свое резюме: "Интересно"57. Трояновский решил поговорить с самим сенатором Джонсоном, автором билля, который занял неоднозначную позицию. Советское полпредство, разумеется, пыталось воспрепятствовать неблагоприятному развитию событий. Трояновский сказал помощнику госсекретаря Уолтону Муру, что билль Джонсона неправомерно распространять на советское государство, ибо оно никакого обязательства на себя не брало. Нельзя считать должником правительство, которому даже неизвестно, сколько оно должно точно платить. Билль не может распространяться на кредиты Амторга58. В справке заведующего юридическим отделом Амторга Л.Г. Жуховского говорилось, что билль Джонсона внесен в сенат 5 апреля. За его нарушение предусматривался штраф до 10 тыс. долл. или тюремное заключение до пяти лет, или то и другое вместе. По мнению Жуховского, распространение билля на СССР спорно. Долги Франции и Англии были ими признаны и зафиксированы в особых договорах, установлены их размеры. В отношении СССР нельзя этого сказать, так как он не признавал довоенные долги. Проблемы взаимной задолженности требовала урегулирования в будущем, что зафиксировано в обмене письмами между Рузвельтом и Литвиновым от 16 ноября 1933 г.59 Но американские власти и в госдепартаменте думали иначе. По мнению Буллита, важным средством давления на СССР являлось сокращение или полное прекращение торговли с ним. Закон Джонсона предлагалось использовать в качестве инструмента воздействия на советскую сторону. В этой ситуации Литвинов предлагал проявлять выдержку и спокойствие. Он считал, что не надо пугаться перспективы прекращения торговли с Америкой, ибо в ней больше заинтересованы американские фирмы. Амторг готов заключать с ними сделки, но только на выгодных условиях. Если же это окажется невозможно, советское правительство может смириться с сокращением или даже продолжительным прекращением торговли с США. Нам приходится, отмечал Литвинов, отбиваться от предложений иностранных государств, в том числе из Германии и Великобритании. Мы готовы получить кредит от Экспортно-импортного банка и финансировать наши закупки на 100% за наличный расчет, а не возлагать 50% риска на американских поставщиков. "Банк должен быть только финансирующей организацией, а не промежуточным торговым звеном"60. 20 апреля 1934 г. полпред Трояновский посетил госдепартамент и с помощником госсекретаря Р.В. Муром обсуждал вопрос о принятом конгрессом законе Джонсона. Полпред заявил, что билль Джонсона нельзя отнести к Советскому Союзу, ибо правительство СССР никакого обязательства перед Вашингтоном на себя не брало и поэтому невозможно его считать должником. Заем брало Временное правительство Керенского, затем адмирал В.А. Колчак и генерал А.И. Деникин получили военные материалы. Несправедливо распространять одобренный конгрессом закон Джонсона на кредиты Амторга. Выслушав, Мур ограничился замечанием, что по этому вопросу, вероятно, необходимо разъяснение департамента юстиции61. Предположения Трояновского на положительное заключение департамента юстиции не оправдались: оно оказалось негативным.