Моя Шамбала
Шрифт:
– А он что?
– спросил отец.
– А он отнекивается. Если убьете, говорит, то невинно-го. И скалится, вроде как. в издевку. Из города какие-то по-дозрительные раза два наезжали. Тогда в сельмаге и один раз, и другой по целому ящику водки брали.
– Плохой человек! Чужой!
– заключила Тоня.
– Да уж хуже некуда, - согласился отец.
Тоня замолчала и сидела тихо, ожидая, что еще спро-сит отец. Но отец тоже молчал, словно взвешивая, как луч-ше сказать ей про то, что он задумал и, наконец,
– Тоня, ты своего участкового хорошо знаешь?
– Николая-то Кузьмича? А как же! Хороший человек, душевный, всегда выслушает. Внимательный. Он-то цыгана и сдерживал. А то этот гад здесь и не такого еще натворил бы.
– Вот и хорошо. Придется тебе взяться за это дело. Нам с милицией связываться никак нельзя. Объяснить мы ниче-го не сумеем, только наживем неприятности.
– Что делать-то?
– сразу согласилась Тоня.
– Скажи участковому, что у тебя есть подозрение, что Павла убил Цыган.
– Так как докажешь-то?
– Скажи, что у Павла пропал портсигар, и что ты виде-ла вроде этот портсигар у Цыгана. Пусть участковый по-ищет его за рамкой с фотокарточками.
– А если портсигара там уже нет?
– Вряд ли он сейчас за ним полезет. Во-первых, не та-кая это вещь, чтобы рисковать из-за нее. А во-вторых, если Цыган и захочет ее продать, то переждет, пока все утихнет. Портсигару цена-то бутылка. И с собой таскать такую улику он не станет.
– Ну, а вдруг не найдут портсигара, Юрий Тимофее-вич?
– упрямо стояла на своем Тоня.
– Ну, тогда с тебя и взятки гладки, - успокоил ее отец.
– Ты просто скажи, что они за рамку всегда прячут деньги и всякую нужную мелочь от посторонних глаз. Ты же не уве-ряешь, что портсигар лежит там. Ты просто думаешь, что он может быть за рамкой.
Недели через две к нам зашли Тоня с бабушкой Мару-сей. Обе были возбуждены и, несмотря на траур, в хорошем настроении.
– Только что из суда, - объявила Тоня.
– Неужели посадили гада?
– обрадовалась мать.
– Пятнадцать лет дали ироду!
– с удовольствием сооб-щила бабушка Маруся.
– Бог, он все видит.
– И она перекре-стилась на угол кухни.
За чаем Тоня рассказала о том, что произошло за эти две недели.
Участковый Николай Кузьмич, человек рассудитель-ный, внимательно выслушал Антонину, которую знал как женщину самостоятельную и серьёзную. Павлу он сочувст-вовал как фронтовик фронтовику. И то, мальчишкой вое-вал, пол-Европы прошел, а погиб не за понюх табака, так и не пожив как следует и не определив по-настоящему своего места в этой жизни. Цыган же давно был бельмом на глазу у всей деревни. А поэтому участковый принял информацию к сведению и вполне поверил, что все могло быть так, как Антонина и говорила.
Не откладывая в долгий ящик, Николай Кузьмич по-дождал до вечера, когда, по всем приметам, Цыган должен был находиться
– Анатолий, где ты был в субботу, пятого числа вече-ром?
– спросил он Цыгана в упор.
– В субботу?
– растерялся Цыган.
– А дома был. В аккурат в субботу, пятого числа.
– Выпимши, дома был, - пришла на помощь Настя.
– Цыц! Не с тобой разговариваю, - прикрикнул участ-ковый. Настя прикусила язык.- Так как, Анатолий?
– Сказано, дома, выпимши был, неуверенно повторил за Настей Цыган.
– А откуда у тебя Пашкин портсигар оказался?
– К-какой портсигар?
– сразу осевшим голосом, заика-ясь, вымолвил Цыган. Он ожидал всего, чего угодно, только не этого.
– А такой. Обыкновенный, с Кремлем на крышке.
– На понт берешь, начальник. Нет у меня никакого портсигара.
– Теперь Цыган бравировал. На губах появилась на-глая ухмылка.
– А что у тебя за этой рамкой с фотографиями лежит?
– решил рискнуть участковый.
– Настя, ну-ка, пошарь там рукой. Цыган изменился в лице, но продолжал отпираться.
– Я нашел его.
Настя с недоумением уставилась на портсигар, кото-рый вынула из-за рамки, посмотрела на Цыгана, потом пе-ревела взгляд на участкового.
– Давай его сюда!
– протянул руку участковый. Настя послушно отдала портсигар Николаю Кузьмичу.
– Где ж ты его нашел?
– с издевкой спросил участко-вый.
– Может это не его вовсе!
– продолжал отпираться Цы-ган.
– А вот здесь инициалы обозначены, - участковый под-нес портсигар к глазам и прочитал: "М. П. П., Мокрецов Павел Петрович".
– Этого ты не заметил, Анатолий.
– Ну, хватит. Цыган,- Николай Кузьмич стукнул ладо-нью по столу.- Запираться нет смысла: тебя видели с Пав-лом. Ты его убил.
– А кто видел? Там никого не бы...
– Поняв, что прого-ворился, Цыган метнулся к окну, вышиб его ногой и вы-прыгнул в огород. Участковый не ожидал такой прыти от выпившего Цыгана и запоздало бросился за ним.
– Стой, стрелять буду, - крикнул участковый, выстре-лил в воздух и тут же в по-заячьи петляющего Цыгана, ста-раясь угадать по ногам. В сумерках Николай Кузьмич плохо видел Цыгана, а тот уже был у самого леса. Участковый еще раз выстрелил, не прицеливаясь, наугад, по едва различи-мому силуэту, понял, что упустил, и вернулся в избу.
Настя сидела за столом, опустив голову на руки, и ре-вела, всхлипывая и что-то приговаривая бессвязно.
– Это тебе наука. Надо знать, с кем связываться, - ни-чуть не жалея Настю, сказал участковый.