Мудраракшаса или перстень Ракшасы
Шрифт:
Первый певец.
20 Пеплом, что каши [88] расцвета белей, Шива небесный простор обелил; Шкуру слона он лучами пронзил, — тьму облаков пронизал блеск луны; Из черепов ожерелье его — лунным сияньем сверкает оно; Смех его светлый — как лебеди бел; пусть Шива-Осень вас грусти лишит. [89]И еще:
21 Еле проснувшись, глазами кося, лик отвернув от горящих камней, Хари со змея сбирается встать, с прочного ложа его клобуков. Он, потянувшись, зевает, глаза полузакрыты еще у него, Влаги полны, покраснели со сна; — пусть от беды они вас охранят. [90]88
Каша (kaca; Saccharum spontaneum) — высокая трава, цветок которой покрыт ярко-белыми волосками; поля,
89
Вся строфа построена на сравнении осени с богом Шивой посредством игры слов. По представлениям индийской мифологии, тело Шивы — божественного подвижника — покрыто пеплом. Облака, плывущие осенью по небу, сравниваются здесь с белым пеплом, покрывающим тело Шивы. Постоянный атрибут Шивы — шкура, содранная им с побежденного демонического слона (gajasura) Нилы; лучи луны, сияющей на голове Шивы (см. прим.4), пронзают темную шкуру слона, как темные тучи на ночном небе. Ожерелье из человеческих черепов — другой постоянный атрибут Шивы — сверкает, как луна. Белый цвет в индийской поэзии выражает радость, смех, улыбку (очевидно, в связи с белизной зубов, обнажаемых в улыбке). Смех Шивы бел, как лебеди (rajahamsa — «царский лебедь», птица с белым опереньем, красными ногами и клювом; вид фламинго), стаи которых осенью в обилии встречаются в Северной Индии. В индийской поэзии осень часто характеризуется белым цветом. См. поэму Калидасы «Времена года» (Rtusamhara), песнь 3-я, строфа 2-я, где осень также характеризуется белизной цветов каша, лебедей, облаков и т. д.
90
Эта строфа посвящена Вишну (Хари), богу-«хранителю», который вместе с Шивой — «разрушителем» и Брахмой — «создателем» входит в так называемую Tri-murti — главенствующую троицу индийского пантеона. В эпоху Вишакхадатты уже совершилось разделение последователей индуистской религии на две основные общины: шиваитов и вишнуитов. Вишакхадатта, по-видимому, был шиваитом; строфа, посвященная Вишну, следующая непосредственно за строфой, посвященной восхвалению Шивы, показывает известную религиозную терпимость. Рубен отмечает подчеркнутую прозаичность, обыденность в описании бога Вишну в этой строфе и усматривает здесь ироническое отношение к нему со стороны драматурга-шиваита (W. Ruben, ук. соч., стр. 68). Однако столь же прозаически рисуется образ Шивы во вступлении к драме (см. выше, прим. 4); с другой стороны, заключительная строфа пьесы упоминает о Вишну в самых почтительных выражениях. Религиозный фанатизм и враждебность к иноверцам вообще чужды были индийцам в ту эпоху.
Согласно индийской мифологии, Вишну спит в течение сезона дождей и просыпается с наступлением осени. Поэт описывает его пробуждение. Вишну покоится на космическом тысячеглавом змее Шеше, олицетворяющем вечность (см. прим. 71). «Горящие камни» — ослепительно сверкающие бриллианты, украшающие клобуки змея Шеши.
Второй певец. [91]
22 Власти сознанье недаром в сердца Неких созданий влагает творец. Силою [львы] побеждают в борьбе Гордых слонов — предводителей стад. Властолюбивым звериным царям Враг не посмеет клыка поломать. И не потерпят властители царств, Чтоб нарушался их царский приказ.И еще:
23 Не ношенье драгоценностей делает царя царем; Лишь тот — властитель, чьим приказом никто не смеет пренебречь.91
Второй певец, очевидно, и есть Станакалаша, агент Ракшасы, о котором последний упоминает в конце второго действия.
Чанакья (про себя). Первое стихотворение под видом хвалы определенным божествам воспевает наступающую осень. А второе что значит? — не понимаю. (Размышляет). А, ясно! Это происки Ракшасы. О злодей Ракшаса, ты убедишься, однако, что бодрствует Каутилья!
Царь. Благородный Вайхинари, выдай обоим певцам сто тысяч золотых монет.
Дворецкий. Как государь прикажет. (Встает и идет со сцены).
Чанакья (с гневом). Стой, не уходи, Вайхинари!
Низкорожденный, к чему эти огромные бесполезные и неуместные расходы?
Царь (с яростью). Во всем господин стремится мне воспрепятствовать, и царствование мое — не царствование, а заключение в оковах.
Чанакья. Низкорожденный, подобные беды постигают всех царей, которые сами не способны править. Если же ты не выносишь этого, попытайся править сам.
Царь. Своими делами я займусь сам.
Чанакья. Мы рады этому. А мы займемся своими делами. [92]
Царь. Что ж, если так, я хочу знать, по какой причине запрещено празднование полнолуния?
Чанакья. А я хочу знать, Низкорожденный, по какой причине должен справляться праздник полнолуния.
Царь. Во-первых, чтобы не нарушалось мое приказание.
Чанакья. А первой причиной запрещения праздника, Низкорожденный, было мое стремление воспрепятствовать твоему приказанию. Ибо
92
Эта фраза отсутствует в некоторых рукописях.
А
Царь. Рассказывай.
93
Четыре океана — общее место в древнеиндийской поэзии.
94
Тимр (timi) — фантастическая океанская рыба гигантских размеров.
95
Тамала (tamala) — дерево с темной корой и листвой и белыми цветами (Xanthochymus pictorius).
Чанакья. Шоноттара, передай от моего имени писцу Ачале, чтобы он выдал список с именами Бхадрабхаты и других недовольных, бежавших с нашей службы и прибегших к покровительству Малаякету.
Привратница. Как прикажет господин. (Уходит и возвращается). Господин, вот список.
Чанакья (берет список). Слушай, Низкорожденный. [96]
Царь. Я весь — внимание.
96
В ряде рукописей эта реплика звучит: «Смотри, Низкорожденный» следующая реплика Чандрагупты отсутствует, а затем список бежавших сановников читает про себя сам царь, а не Чанакья. Прочитав список царь произносит вслух: «Господин, я прочел список. Но я хотел бы знать причины недовольства...» и т. д., как в нашем переводе. Мы принимаем здесь чтение Гиллебрандта.
Чанакья (читает). «Точный список имен сановников, бывших союзников государя Чандрагупты, благословенно его имя, ныне сбежавших и прибегнувших к покровительству Малаякету, нашего врага. А именно: Бхадрабхата, начальник над боевыми слонами; [97] начальник над конницей Пурушадатта; Дингарата, племянник главного привратника; государев родственник махараджа Баладевагупта; государев же дядька [98] Раджасена; Бхагураяна, младший брат военачальника Синхабалы; малавийский князь Лохитакша; предводитель кшатриев [99] Виджаяварман. Вышеназванные состоят на службе у государя».
97
Командующий отрядами, действующими на боевых слонах (gajadhyakca).
98
Придворный, в обязанности которого входил присмотр за юным царевичем и его воспитание (kumarasevaka).
99
Кшатрии (kcatriya) — сословие воинской аристократии в древнеиндийском обществе. В эпоху Маурьев они уже утратили свое исключительное положение правящего сословия страны, но, очевидно, сохранили значение, как воинская каста, из которой формировалось ядро постоянной армии (см.: Kamandakiyanitisaram, гл. 4, шл. 6, на которую ссылается в примечаниях к своему изданию пьесы К. Дхрува).
Царь. Но я хотел бы знать причины недовольства этих людей.
Чанакья. Слушай, Низкорожденный. Начальник над слонами Бхадрабхата и начальник над конницей Пурушадатта оба привержены к женщинам, пьянству и охоте, оба не смотрели за слонами и конями и были отрешены мною от должности; только жалованье было им оставлено. Теперь они бежали во вражеский стан и поступили на службу к Малаякету, каждый по своей должности. Двое других, Дингарата и Балагупта, одолеваемы необычайной жадностью. Они сочли недостаточным жалование, получаемое от тебя, и. желая большего, перебежали на службу к Малаякету. Что касается Раджасены, дядьки царевича, то он испугался, как бы огромное богатство, состоящее из слонов, коней и большой казны, нажитое им неожиданно от твоей милости, так же неожиданно не было у него отобрано. И он бежал и поступил на службу к Малаякету. Другой же, Бхагураяна, младший брат полководца Синхабалы, в свое время завязал дружбу с Парватакой; он спугнул тогда Малаякету, поведав ему тайно, что отца его убил Чанакья. Когда были схвачены Чанданадаса и другие государевы изменники, он, памятуя о своих преступлениях, бежал и поступил на службу к Малаякету. А тот из благодарности, считая, что Бхагураяна спас ему жизнь, немедленно предоставил ему должность советника при своем дворе. Наконец, Лохитакша и Виджаяварман, оба преисполненные чрезмерной гордости, не могли вынести той чести, которую оказывал ты другим своим родственникам, и перешли на службу к Малаякету. Таковы причины их недовольства.
Царь. Но, зная причины их недовольства, почему господин своевременно не воспрепятствовал этим людям бежать?
Чанакья. Им нельзя было препятствовать, Низкорожденный.
Царь. Ты был не в состоянии им воспрепятствовать? Или это было сделано по расчету?
Чанакья. Почему же не в состоянии? Конечно, по расчету. Царь. Я хотел бы теперь услышать, в чем состоял расчет. Чанакья. Слушай же и замечай. Надо сказать, что недовольным подданным можно воспрепятствовать двумя способами: милостью или наказанием. По отношению к обоим смещенным чиновникам — Бхадрабхате и Пурушадатте — милость заключалась бы в восстановлении их в прежней должности. Восстановить же в должности подобных людей, заведомо непригодных по своей порочности, означало бы погубить слонов и коней, опору всего государства. Алчные Дингарата и Балагупта не удовлетворились бы, даже если бы им даровать все царство, — какую можно было оказать им милость? Где было найти возможность для оказания милости Раджасене и Бхагураяне, боявшимся потерять свое состояние? Какого рода милость утешила бы гордецов Лохитакшу и Виджаявармана, не выносящих почестей, выпавших на долю твоим родственникам? Таким образом первый путь был для нас закрыт. Остается второй способ. Но если бы мы, едва сменив Нанду у власти, подвергли бы жестокому наказанию поддержавших нас в борьбе сановников, это вызвало бы к нам недоверие приверженных еще к роду Нанды подданных. Следовательно, и этот путь был для нас закрыт. Так вошли в милость к Малаякету бывшие наши сторонники. Теперь же сын Парватаки, разгневанный убийством своего отца, готовится напасть на нас с громадным войском иноземцев, руководимый Ракшасой. Так что наступает время испытаний, не время праздников. Разве до празднования дня полнолуния сейчас, когда нужно заняться приготовлениями к обороне? [100] Поэтому оно п отменяется, это празднество.
100
Осень, следующая за сезоном дождей, когда просыхают дороги и разлившиеся реки возвращаются в свои берега, считалась в Древней Индии наиболее благоприятным временем для начала военных действий (см. «Рагхуванша» Калидасы, песнь 4-я, шл. 24).