На грани человечности
Шрифт:
– Что ещё остаётся, Учитель, коль скоро я не желаю сорвать назначение. Присаживайтесь и вы. Простите за неуют - вина не моя.
Слабо улыбнувшись, Суламифь потеснилась на сыроватой каменной лежанке. Вахишта не заставила себя упрашивать.
– Пустое, девочка. Приходилось и похуже.
Охотно можно поверить - отметила Суламифь по привычке. Прошлое Наставницы - как, в известной мере, и её настоящее - овеяно было таинственностью, довольно странной для прирождённых конфедератов.
Поговаривали, что происходит Старейшина Вахишта
О многом говорили по галактике; и ещё о большем, похоже, молчала сама Вахишта. Молчала и доселе, затевая порою какой-либо таинственный эксперимент; вплоть до полного его завершения - откупалась излюбленной своей туманной присказкой: "Для пользы дела". Привычка, видно, въевшаяся на генетическом уровне. В каком-то смысле, Закон о свободе информации - один из основополагающих в образе жизни Конфедерации - был ей не писан.
Впрочем, Конфедерации она ни малейшего урона тем не наносила. Иначе не была бы Старейшиной, хранительницей Великого Равновесия Сил во Вселенной.
– Зачем вы здесь, Наставница?
– Пора бы отвлечься от философских раздумий, в пользу проблем насущных.
– Намерены прочесть мне краткий курс феодальной интриги?
Шутка вышла малоудачной - сама Суламифь признавала.
– Если ты не усвоила этот курс прежде, Лами - теперь навёрстывать поздновато.
– Считается, что наблюдателю интриговать не подобает.
– Считается также, что не подобает ему меценатствовать, - заметила Вахишта строго.
– Подобает же - вживаться в эпоху и собирать информацию. Понимаю: сложнее всего соблюсти конфедерату - Закон о невмешательстве. Но притеснения Опередивших Время - ещё не ядерная война и не экологическая катастрофа, и гибелью цивилизации не грозит. Опередившим Время надлежит утверждаться самостоятельно; иначе грош им цена.
Делитесь ли собственным горьким опытом?
– подумалось Суламифи. Может статься, в галактике, откуда вы родом, Наставница, в помине нет ни Конфедерации, ни наблюдателей. Диковатое предположение; но чего не встретишь в пределах обитаемой Вселенной.
Маленький шустрый тэкку - местный эквивалент тюремной крысы - подобрался опасно близко к ногам Суламифи. Приподняв ладонь, Вахишта щёлкнула его коротким энергоразрядом, как хлыстом. Зверёк слабо пискнул и ушмыгнул в первую подвернувшуюся щель - только хвостиком сверкнул.
– Для того вы только и явились, Наставница?
– Суламифь мрачновато смотрела в глаза.
– Лишний раз упрекнуть в некомпетентности? и напомнить, что экономика Элкорна в инопланетных инвестициях не нуждается?
Почти материнским жестом защиты, доверительности,
– Лами, Лами. Предупреждала я тебя: работа здесь - не для стажёра. Ломало наблюдательство людей вдвое старше и опытней. Стоит ли непомерно завышать себе планку на самом пороге взрослых забот?
– Не понимаю, что случилось непоправимого.
– Суламифь пожала плечами, звякнув кольчугой.
– Пусть Бариола выдвигает против меня какие угодно обвинения - чем хуже, тем лучше. Пусть состоится разбирательство - в "Вышнем Суде" не откажут мне. Верный шанс снять с себя всякое подозрение одним ударом...
Уже привычным порывом она потянулась к поясу - и застыла на середине жеста. Меча-то нет при ней... ох, не такой должна быть первая мысль. Не начинает ли она помимо воли впадать в боевой азарт? Не терпится кого угодно в пыли вывалять, только бы оправдаться самой?
Поведение, недостойное конфедерата.
– Едва ли предстоит мне испытание, способное сломать... кого бы то ни было, - досказала она с некоторой неловкостью.
– Жаль только, отец Одольдо в отъезде. Сколь отрадна была бы именно его поддержка.
– Бариола - ханжа и инквизитор прирождённый, - припечатала Вахишта, - но, увы нам, она не глупа.
– Хью поддержит меня. И сама Владычица ко мне расположена.
Порывисто поднялась Вахишта, к окну отошла. Машинально нащупала на стене длинную железную подставку для факела; принялась заворачивать её винтом.
– Не может ведь Бариола не знать всего этого, - заговорила напряжённо, хмурясь и адресуясь закату за окном.
– Коль так, должен быть у неё козырь в рукаве. Иначе вряд ли решилась бы она играть в открытую!
Гнетущее безмолвие зависло. Вахишта катала желваки на скулах; Суламифь деликатно притихла, не желая мешать ходу размышлений Наставницы.
Впрямь: какие неопровержимые аргументы припасла Бариола для сестры Вайрики?
– Дорого бы я дала, чтобы проникнуть в её мысли, - продолжала Вахишта медленно, будто с великим трудом.
– Но, с её блокировкой сознания... боюсь, чрезмерна будет цена.
– Знаю, Наставница. Матушка Бариола - фигура значительная в истории своего народа. Сохранность исторического деятеля - превыше безопасности наблюдателя.
– Высший Разум свидетель, девочка: желала бы я помочь тебе, советом ли, делом. Да сама в толк не возьму - как.
– Предоставьте мне справляться самой. Мои просчёты никто исправлять не обязан.
Теперь только Вахишта обратила внимание на замысловатый иероглиф, который выкрутила из подставки для факела, в аккомпанемент своим нелёгким раздумьям. Улыбнувшись смущённо, принялась возвращать вещице первоначальный вид.
– Ещё немного, и оставила бы я тут лишнее доказательство твоей силы колдовской! Знаешь, упорно представляется мне: самое слабое звено в твоей защите...
– Она помедлила, прежде чем резануть: - Эрихью фер Барнел.