На развалинах мира
Шрифт:
– Вот именно, Стопарь. Само растет – ты сам сказал. А зерна, когда еще прорастут. И участок еще перекапывать да от сорняка освобождать – кому это делать? Когда?
– Иэх! Как ты не понимаешь? – он огорченно хлопнул себя ладонями по ногам Не для себя стараюсь! Для всех! Будет у людей хлеб – вера появится! Вера! В то, что жизнь не окончена, что не одно только мясо в пищу годиться. Мы же только охотой не протянем! Ртов добавится, неужто, все время в скрадывании добычи проводить? А так – будут знать, что у нас хлеб растет – да ты уважение всей долины сразу завоюешь!
– Нет,
Он приосанился.
– Баню? Что ж, это можно. Отец учил, как бани строить… А что, горячей водой из ведер мыться уже несподручно?
– Не сравнивай. Баня – и лекарство, и отдых. Не одно и тоже, что из ведра плескаться. И стены для нее ставить – из бревен. Их хватит, наносили уже достаточно – не надо больше спины рвать, стволы на себе носить. Бен рассчитает, а ты возьмись. Так, понемногу, и все вокруг такими стенами выложим. А горячая водичка – она и на случай осады не помешает. Понимаешь?
Он нахмурился – любое упоминание о чужаках заставляло его думать об уведенной ими девушке, Анне…
– Как думаешь? Жива девка, еще?
– Не знаю, – я отвел глаза, старательно разглядывая соломинку под ногами Если и жива, то сломлена совсем. Эти твари все человеческое уже из нее выжгли…
Он скрипнул зубами:
– Давить их надо было. Как Сова предлагал, давить!
– И что? Сколько ты бы успел убить? Они – не дети, Стопарь. И тоже – луки и самострелы имеют. И драться приучены – другой жизни и не знали, пожалуй. Что толку нам погибнуть? Сыч того только и желает…
– Твоя жена одного завалила, как зверя – и ничего. Если бы все взялись – сразу десять гадов уже лежало бы в земле!
– И наших, вместе с ними – больше половины. Пиррова победа… Нет уж, партизанить будем, если совсем деваться некуда станет. А пока – нейтралитет. Довольно того, что в долине о нас знают. Это для бандитов хуже открытого сопротивления. Люди будут думать, что можно пойти против – соображаешь? А это – брожение в умах. Это же непонятно – сила есть, вот она, палками машет… А здесь – эта сила – бессильна! Пример, Стопарь, и пример живой и действенный… Люди бежать начнут в форт. Вот тогда и посмотрим… И ещё – ничего-то мы про них толком и не знаем. Ни откуда они, ни сколько. Прежде, чем за оружие браться – не мешало бы доскональную разведку произвести. А для этого мне вас одних мало – хочу Чера и Ульдэ послать в предгорья…
– Ладно,
Они приступили к работе немедленно, и уже через несколько дней Стопарь и Бен, с гордостью продемонстрировали нам, возведенную из глиняных кирпичей, конструкцию, чем-то напоминающую среднеазиатские дувалы. По замыслу строителей это было внутреннее помещение, служившее для подогрева воды. А вот сама парная и скамейки в ней уже были сделаны целиком из дерева – и от этого в бане стоял терпкий, густой дух свежесрубленной древесины.
Мы устроили небольшой пир. Туча сама позаботилась о праздничном меню, полностью принявшая на себя бразды правления нашей кухней, она рассчитала сколько и чего класть на праздничный стол. Спорить с ней было бесполезно – при, вроде, спокойной внешности, крепкая и не менее здоровая, чем ее муж, старуха обладала очень строптивым характером – даже Стопарь старался не попадаться ей под горячую руку. Со мной она ругаться побаивалась – Ната пресекла такую попытку сразу и очень жёстко. Я даже поразился, насколько сурово она выговорила женщине, на много лет старше себя, как должно вести себя людям в форте, и особенно исполняя мои распоряжения. Подумав, я понял, что такое поведение моей жены, всё-таки, оправдано – двоевластия допускать было нельзя. Стопарь не вмешивался – я понял, что кузнец предпочитает не ссориться со мною ни в чём.
Баня получилась на славу. Первыми в ней искупались Элина и Ната. Они так долго находились в помещении, что мы стали волноваться. Оказалось, что совершенно зря. Просто им не хотелось покидать тёплую ванну – Бен добавил в конструкцию бани ещё и её, вырыв в полу яму и выложив ее камнями. Вышли они обе такие раскрасневшиеся и распаренные, что мне немедленно захотелось обеих…
– Ты такая вкусная.. я чмокнул Нату в щёку, одновременно оглаживая вторую девушку по ягодицам.
В баню уже шли Стопарь и Бугай – больше там просто никто не поместился! Мы ушли к себе.
– Да ну тебя! – смеясь, отбивалась Ната И вообще – не лапай грязными руками чистых девочек!
– Что? Ах, так!
Мы принялись бороться – Элина немедленно приняла участие в возне, и вскоре я оказался побеждённым обеими девушками. Они оседлали мои руки и ноги, с самым серьёзным видом обсуждая степень наказания, которое я заслужил своим поведением. Сошлись на том, что мне грозит обрезание, и Элина недвусмысленно принялась развязывать на мне пояс…
– Пощады!
– Ни за что!
Ната гордо продемонстрировала мне мой же нож и, дождавшись, когда вторая стянет с меня кожаные штаны, склонилась к моим ногам. Хоть я и понимал, что всё это игра, но неприятный холодок слегка кольнул мой рассудок…
– Вот, – она, улыбаясь, показала мне клок волос Хорошо наточил! Бреет, как бритва!
– Ната…- как можно спокойнее я показал глазами на лезвие. Она убрала его в сторону.
– Испугался?
– Есть такое…
– А зачем бы тогда ты был нам нужен? – она рассмеялась Дурачок ты, хоть и седой весь!