На развалинах мира
Шрифт:
– А ты, оказывается, грамотный? Читал такие?
– Да не сразу в зону загремел, кое-что и закончил, по случаю, – он усмехнулся Семь классов общего получил, пока в училище не отправили…
– За что сидел?
– А что у нас сидят? Шел-шел… вижу, кошелек лежит. Поднял. Оказалось, чужой. Вот и срок сразу!
– Не ври, – резко оборвал его я.
Мне стало противно смотреть на их встревоженные рожи, стремящиеся скрыть под напускной бравадой, настоящий страх. Старший из бандитов гнусно улыбался, показывая гниловатые зубы и множество дырок вместо отсутствующих… Ульдэ вышла из-за травы – она пока не показывалась, выжидая, не появится ли
– Воняют.
Я согласно кивнул – от уголовников исходил тяжёлый запах.
– Вы что, годами не мылись?
Старший, широко открытыми глазами, смотрел на девушку – он потерял на какое-то время дар речи. Тот, кто был караульным, попробовал вставить что-то…
– Та… Так разве бывает?
– Что?
– Да это, как его? Измерение, во!
Я рассмеялся – преступник, с перепугу, вспомнил про распространенное когда-то мнение, о существовании иных миров, и привязал его к нам. Услышать такое из уст бандита, было просто нелепо…
– Нет, приятель. Ты ошибся. Мы всё там же – на нашей земле.
– А она – кто тогда?
– Такая же, как и вы. Человек. Но намного лучше вас.
Я подумал, что с этим можно попробовать договориться – он проявлял больше интереса к разговору, чем два его дружка, все время озирающиеся по сторонам.
– Уведи этого, – я указал Черепу на бандита А эти путь полежат… пока.
Охотник поднял зэка и отвёл его в сторону.
– Это зачем? – неприязненно посмотрел он на наши действия Есть будете?
Мы не сдержали улыбок. Даже Ульдэ, впервые за то время, как я её увидел. Она так заразительно засмеялась, что пленник сразу повеселел.
– Аа… А то, я подумал – всё, сейчас по одному резать станете!
– Станем, – пообещал я Если молоть чепуху будешь, как дружки твои.
– Да я, в натуре, без…
Я решительно его оборвал:
– Ты можешь разговаривать нормально, без этой блатной распальцовки?
– А что, непонятно?
– Не очень.
Он осклабился, но сыпать мудрёными выражениями перестал…
– Ладно… Давай, спрашивай чего хотел.
Я собрался с мыслями и задал первый вопрос:
– Откуда вы пришли?
– Из горы.. он скучающе посмотрел вдаль…
– Из какой горы? – я на миг опешил Вернее, как горы?
Он указал на виднеющиеся вдалеке вершины:
– А оттуда… Из какой именно – черт его знает. Это Сыч всё примечал. Нам как-то, не до того было. Радовались, что, вообще, на свободу вышли!
– А поподробнее нельзя?
– А что поподробнее? Ну, вышли и вышли…
– Нет, – я старался оставаться спокойным Расскажи нам все точно. Почему из горы, что это означает. И на будущее – ты, по-моему, нас не правильно понял. Я ведь не собираюсь шутить, зэк. Ты слышишь меня? Или так и будешь на небо пялиться? Так мне все равно, кого из вас спрашивать… Только тот, кто много будет умничать – пойдет на корм нашим зверям. Видел уже, кажется? А мне недолго это устроить… Говори все точно и не увиливай.
Он хмуро отвернулся и бросил:
– Сыч нас всех порешит, если правду скажем. Какая разница…
– Врешь.
Он на несколько секунд задумался, потом решительно мотнул головой:
– Обещаешь, что резать не станете?
– Обещаю.
– Хорошо. Все скажу. Все одно – назад ходу нет… Работали мы там, усекаешь?
– В горе?
– Под ней. Туннель били или шахту, точно никто не знал. Долго работали, годами! Еще до меня начали строить, а я там пять лет чалился. Говорят, его еще при прежних, начинали! И кто туда попадал – больше света не видел. Секретная шахта была. Настолько секретная, что даже местные ничего не знали. А зачем – мне не ведомо. Туда всех свозили – кто из самых-самых… Из королей наших. Так и жили – без солнца. Туда беспредельщиков, со всех зон собирали – это как вышка считалось. Вроде не расстрел, а вместо него. Ну и серых, конечно, хватало.
– Каких серых?
– Из мужиков. Кто по большим срокам попадал. Не по нашим статьям там, а типа убийство на почве ревности, или спьяну завалил кого… Но лет чтоб много давали. Так, чтобы дома уже не ждали… А синие – это блатные. В законе. Но среди них тоже свои паханы есть. Они в черном рядятся. Как Сыч или Грев, тоже… Всех вместе – не меньше с пол-тыщи было! Да еще охрана, обслуга там, начальство…
– И где все остальные?
– Известно – где… Там и остались. Вместе с охраной да прочей шушерой. А кто уцелел, тех Сыч на нож поставил. В отместку, за прошлое…
– Понятно. А как всё это, было – можешь рассказать?
– Как? – он почесал себе переносицу связанными руками Да как тебе сказать… Я на смене был, в забое. Все трещать стало, рушиться. Думали – кранты. Но потом стихло все. Кого придавило, а кто и вылез потихоньку. Метан, говорят, попёр из щелей. Взрывы были. Много. Только у нас какой метан? Шахта, не угольная. Проходку вели, а куда, я уж говорил, не знаю. Зам-нач шахты – мужик суровый, но с башкой, он всегда заставлял на подобные случаи учения проводить. Хоть из-за них и план летел… Вот они и вышли, вроде, как к месту. Благодаря ему и спаслись те, кто в первые минуты не загнулся. Потом фонари нашли, аварийные склады вскрыли – тем и держались. Камеры, где все сидели, пооткрывали. Но не все. Большинство присыпало, а откапывать никто и не стал. Отсек, где начальство, да автоматчики – тот полностью завалило. Там же и вход был… Ворота стальные на шарнирах. Хоть все вместе впрягайся, все равно, не сдвинуть. Да и не добраться до них было. Хорошо, один из серых раньше инженером был. Посмотрел, куда да как, план придумал – вот и били полгода, если не больше, пока на свет не вышли. Там ведь темно – времени счет никто не вел. Хорошо, воздух откуда-то поступал, иначе бы задохнулись все. Ну, вода тоже просачивалась. Даже один раз потоп был, тогда человек с пятьдесят утопло… Кайлами породу били, вручную. Вот так и жили, как крысы в подземелье.
– Больше полугода, говоришь.. я кивнул чуть усмехнувшемуся Черепу Плохо у вас с определением времени, это верно. И сколько так продержались? На что рассчитывали?
– А пока жрачка оставалась – на нее и рассчитывали. Там охрану Сыч поставил – черта лысого кто пройти бы смог! И батарейки там же хранились, какие-то хитрые – по три недели кряду могли работать. А Сыч тем временем – он как самый авторитет среди наших – остальных подминал. В темноте да с голодухи на все соглашались, лишь бы вылезти.