На развалинах мира
Шрифт:
– А когда вышли, что решили?
– А ничего. Кто уйти хотел – далеко не успел. Сыч всех несогласных передавил как котят. У него мордоворотов хватает… Прикончили остатки еды и вниз, на луга. Мы ведь не ожидали, что так получится – никого нет и свобода… Хотели просто в леса податься, а там и куда подальше, за кордон. А вышло – сам видишь, как. Сыч быстро всё сообразил – и что с землёй что-то неладно, и что прежней власти в помине нет. Кто-то в разведку сходил – приволокли девку за волосы, от нее много интересного узнали. Потом,
– Ясно. И тогда он решил заменить собой всех прежних. Старо, как мир.
Я повернулся к Черепу, до того не проронившему ни звука:
– Ну что, ты слышал. Теперь многое стало понятным.
– Не совсем, – Череп склонился над пленником Это все были вопросы. А допрос – только начинается. Сколько человек в банде? Где база? Что ели, пока в долину не пришли? Какое оружие? Зэк искоса посмотрел на угрюмое лицо охотника.
– Сокращать нас будете? А ты ведь слово давал… А там мои кореша, между прочим.
– Не думаю, что уж очень дорогие, – спокойно промолвил я Не заметил я, что ты особо их жалуешь. Да и не о том речь. И слово, я тебе давал, не всем сразу. А теперь отвечай – мой товарищ, как видишь, шутить не любит.
– Нас всех где-то с сотню… Точно не знаю – вместе никогда не собирались. Сыч всех на отряды разделил и по долине отправил. Большая часть – теперь постоянно в поселке этом. Тут все собираются и всё, что собрали в Клан несут. Там не меньше двадцати урок – это верняк. И Сыч там же – он редко, когда ущелье покидает. Мы на это место наткнулись, пока по горам скитались. В долину вашу не сразу спустились…
– Оружие какое?
– По-разному. Ножи, пики, топоры есть. Мастера, те самострелы понаделали. Некоторые, у ваших научились, луки мастерят да копья.
– А что серьезнее?
– Парочка пушек есть… Да только они без патронов – Сыч по дурости все расстрелял. С собой таскает, из принципа, чтобы народ видел, да боялся. Но, говорят, есть и самодельные с пульками. Сам не видел, точно не знаю. А мне один хрен. У нас только палки, да железки. Самострелы, кстати, бьют что надо. Доску с двадцати шагов насквозь прошибают!
– Это я уже видел…
– Ну а другого и нет. Сыч долго пушку искал или автомат – без толку. Всё засыпало, напрочь, вместе с вертухаями. А себе на рожон копать, кому надо? Но, конечно, если б знали, что наверху творится, то Сыч бы из кожи вылез, а заставил раскопать стволы. Он бы тогда сейчас ни чёрта не боялся!
– Интересно…- я усмехнулся А так, боится?
Зэк задумчиво вздохнул.
– Да как сказать… Боится. Уж очень всё вокруг странно – попробуй, привыкни. Мы, поначалу, чуть не рехнулись все – думали, вообще в другой мир попали! Или – время…
– Время? – я не смог сдержать улыбки.
– Да был один такой умник – заявлял, что есть такое измерение, в котором всё вроде как у нас, да не совсем. Ну и вешал на уши. Мы, мол, в результате землетрясения нарушили какие-то, поля, и нас всех
– Да, отчасти он прав, – я кивнул на слова зэка Выбросило… к сожалению.
– Так Сыч велел придавить его, чтобы не болтал много. Жаль, занятный парнишка был…
Он перевел глаза на спокойно сидевшую и погруженную в себя Ульдэ и спросил:
– А на хрена это тебе все надо? Что, станешь враждовать с Сычом? Так сомнёт… Он, что клещ, если вцепится, пока всю кровь не высосет – не успокоиться.
– Вот я и не хочу кровопийц кормить. А врага знать надо, тем более, такого.
– Он и не таких обламывал… Ты, хоть мужик вроде и крепкий – вон как выглядишь! Не то, что наши, но один против него ничего не сделаешь.
– А я не один.
– Ага, с приятелем, – он скривился И что? Вдвоем-втроем, воевать станете? Сыч не дурак, парень. Ты на него попрешь, а он в отместку, парочку в поселке завалит. Понимаешь тактику? Твои же, потом тебя и проклянут… Это не с твоими, – он мотнул головой в сторону Черепа и Ульдэ Полудикими, по травам шляться. И что это за рисунок у него на роже?
– Отметины боевые… С каждым новым бандитом – свежая зарубка. Нравиться?
– Дикари, точно…
– Пообразованней многих ваших будет.
Он замолчал, а потом с тоской сказал:
– А со мной… что сделаете? На пику, да? Может, отпустишь? Я тебе ничего не сделал…
– Не сделал. А что сделать собирался?
– А что я могу? Сыч – всему хозяин и голова. Свалил бы я от него, так ведь ваши, в травах, подстерегут. Не хочу больше с Сычом в одной упряжке ходить, обрыдло… Воля есть, а по мне ничего и не надо. Я привык в одиночку работать.
– А как жить будешь? Прежней работы, как ты привык, здесь нет. Не воровать же… смысла в этом мало.
– Да проживу… Вон, пику сделаю, стану рыбу в ручьях бить или зверя какого, как вы. Отпусти…
Я посмотрел на Ульдэ. Она стиснула еле заметно губы – девушка отдавала мне право решать. Череп промолчал.
– Слово не нарушу. Можешь быть свободен. Хочешь – к своим возвращайся, хочешь – иди. Один не проживёшь. Выхода из долины нет – это ты поймёшь, и скоро. Убивать тебя, мне резона нет – лишняя кровь, ни к чему. Но запомни – вернешься к Сычу – второй раз не жди пощады. Сам говорил – он меня искать станет. Как найдет – еще посмотрим, кто от кого убегать будет… Хочешь идти? Иди.
Я кивнул Черепу:
– Развяжи его. Прерии большие – места хватит для всех.
Охотник разрезал путы на ногах и руках пленного. Тот подул на запястья и удовлетворенно произнес:
– Вот это – другое дело. Я сразу просёк, что вы не такие, как наш пахан – попусту никого морочить не станете. Потому и не сопротивлялся особо, когда вы выскочили.
– Попробовал бы… Прими совет на дорогу. Сними эту униформу свою, по ней тебя всякий за чужака примет. А относиться к вам, после всего, будут соответственно.