Начало
Шрифт:
Но в этот раз Павел на посту не сидел, а возился где-то во дворе. То, что он от калитки ни ногой, я знал точно, а вот какие у деда имелись на то настоящие причины, уже сомневался. «Если он немощным только прикидывается, а на самом деле сарай волшебный охраняет?» — понадеялся я, и покликал хозяина через забор, но мне никто не ответил.
«Дрыхнет», — решил я, осторожно открыл калитку и начал красться в сторону сарая.
Прошёл все окна, что таращились из белёной стены, свернул направо за времянку… И тут, на тебе! Дед с бабой
Я замер. «От кого схоронились?» — оторопел сначала, но потом вспомнил слова одиннадцатого о том, что баба Нюра в моём мире умерла. Стало не по себе, а оба пенсионера сидели, мирно беседовали и не обращали на меня внимания. Они, конечно, сразу меня увидели, но не выказали никакого интереса.
Наконец, старики изволили обратить на меня внимание, и дед нехотя поинтересовался:
— Чьих будете, мил-человек?
— Мы наших будем, — начал я в тон деду, но тот оборвал меня на полуслове.
— Доложите, как положено, рядовой! — приказал он.
— О чём? — растерялся я.
— Жду рапорт, кто вы, из какого мира, и по какой надобности прибыли? — строго изрёк старикан.
Я расправил плечи и громко отчеканил:
— Александр, житель двенадцатого мира. Прибыл для получения нагоняя или задания. Лучше задания, конечно. Или беспрепятственного пропуска в одиннадцатый мир.
— Эвон чего захотел, — удивился дед, но его напускную строгость прервала баба Нюра.
— Пусти его. Он и так дольше всех маялся. Сашка мой уже дюжину раз приходил.
«Я оказывается… Меня оказывается…» — все мои мысли разом перемешались, как и в прошлое посещение деда. Меня давно ждали, а я всё не шёл за новыми приключениями, за мнимыми и настоящими тренировками.
Пока соображал и вспоминал, что хотел узнать от деда, тот не вытерпел и спросил:
— Что стоишь как истукан? Проходить собрался, или что?
— Мне прежде ответы надобны, — начал я вредничать. — И подробности всякие, а то я самый неграмотный из посредников.
Дед округлил глаза, но от грубостей воздержался.
— Какие подробности вам надобны, Александр из двенадцатого мира?
— К примеру, почему меня старшим считают? Мы же ровесники, а я ещё и последний по счёту? — выпалил ему и, осмелев, продолжил: — В каких местах другие мирные входы-выходы, в которые люди забредают? Где вход в первый мир? Мне рассказывали, что можно к двум соседним посредникам ходить. Как к одиннадцатому пройти я знаю, а к первому как?
— Стоп! — скомандовал дед. — Тебе никто небо в алмазах не обещал. Пока ученик не дозреет, учителю нечего почём зря знания вдалбливать. Ему в одно ухо закатится, а в другое выпадет.
— Обидно, что меня за балбеса держишь, — насупился я и засобирался домой.
— Ладно. Слушай и зарубай на носу. Или узелки вяжи для памяти, — дед вздохнул и неохотно начал обучение: — О том, что ты главный над всеми, тебе рано знать. После просвещу.
Тут до меня дошло: «Вот как всё просто и немудрёно. А я-то голову ломал».
— А ещё где есть? — не угомонился я.
— Везде есть, но об этом рано разговаривать, — заупрямился дед.
— Будет вам ссориться, — урезонила нас баба Нюра. — Натаскивай мальца и не артачься.
Дед недовольно засопел, но спорить не стал. Потеребил бороду и продолжил ликбез.
— Дырок промеж миров много бывает. Которые есть известные, а которые нет. Которые постоянные, а которые из-за бед нарождаются и умирают в тот же день. Их и самому сделать можно, только знать нужно секрет особый. Тем секретом я делиться не буду, хоть убейте меня! — заявил он твёрдо и покосился на бабу Нюру. — Может, мне про время наболтать ему, про Угодника?
— Нет-нет, — опомнилась моя заступница. — На сегодня обучение окончено. Можешь идти к первому или одиннадцатому. Домой тоже можешь, если охота к странствию отпала. Ишь, вырядился, сразу не признаешь.
Я почесал затылок и решил никуда не ходить, а попросить бабу Нюру назавтра прислать одиннадцатого, чтобы вместе с ним подумать, куда отправляться. Баба Нюра согласилась, и я уже собрался домой, но меня остановил дедовский окрик:
— Задание возьмёшь или дальше гордиться собой будешь?
«Наконец-то первое задание», — воспрянул я духом и, не скрывая радости, затараторил:
— К первому заданию готов! Кого нужно спасти?
— Что-о? Шустрый какой. Он уже к подвигам наизготовку, — разбушевался дедуля.
А я замер на месте, хлопал глазами и не понимал, какие у меня могут быть задания, если не спасение мира или, как минимум, одного человека.
— Сейчас уши надеру и в угол на коленки поставлю. Ещё гороха под них всыплю. Или соли, — пригрозил старикан на полном серьёзе.
— Простите, что не понял, — обиженно извинившись, я отвернулся и собрался убежать подобру-поздорову, но дед продолжил моё воспитание.
— Слушай сюда, ирод. Задание такое: придумать особые ругательства. Работа у нас нервная, а материться нам не позволено: мы в Бога веруем.
Я стоял и не оборачивался. Жалел, что не видел стариковских глаз, чтобы догадаться, не шутит ли он, но продолжал вредничать.
— Так что, думай, как гнев с себя снимать будешь. И чтоб без обидных слов для окружающих. Чтоб только посредники знали этот злой секретный язык и понимали, что пора глаза разувать да искать, что случилось окрест. Какие неприятности напарник узрел, или ещё что, — дед продолжал инструктаж моей спины, а я, наконец, сообразил, что он не шутит о новом тайном языке, который предстояло изобрести и выучить.