Неизбранная дорога

Фрост Роберт

ПТИЦА, ПОЮЩАЯ ВО СНЕ

Вела малютка-птица при луне Напев неугомонный в полусне. То ль потому, что он не умолкал И не с великой высоты звучал, То ль потому, что тайна облекла Звучание - и песня б замерла, Чуть тень чужая в роще оказалась, - Петь было не так страшно, как казалось, А может быть, ей попросту везло. ...Нам с вами и на ум бы не пришло, В цепи рождений и перерождений, Быть птицей - и платить такою пеней; Вести напев во сне - и тем скорей Добычей стать безжалостных зверей. Перевод В. Топорова

ПОСЛЕ СНЕГОПАДА

Я вышел в чудовищный снегопад - И тень предо мною ложится. И к небу я поднял глаза, куда С вопросом вечным глядим всегда - Про все, что внизу творится. Не я ли накликал такую тьму? Но если во мне причина, То тень моя, черная на снегу, Отчетливо видная и в пургу, - Всего лишь двойник

мой длинный. И снова я на небо поглядел - И все там вдруг стало сине. И хлопья снега меж ним и мной Казались узорною пеленой, И солнце жглось посредине. Перевод В. Топорова

ТАМ СТРОГАЯ СТРАНА

У очага твердим о холоде снаружи. Не рухнет ли наш дом под ветром ледяным, Под выдохом сквозным? Дом дни знавал и хуже. А дерево? Сейчас стоит оно нагим И, может быть, вот-вот умрет от здешней стужи. Здесь Север, говорим, здесь персик не жилец. А все же что-то в нас - душа иль даже разум - Противится любым пределам и отказам И к полюсу ведет (и это не конец) Надежды и дела. Нас учат, раз за разом (А все урок не впрок во глубине сердец), Что меж добром и злом нет четкого раздела, - Там строгая страна, уклад которой свят... Вот дерево в окне - спасенье не приспело; И все-таки обман мы чувствуем, разлад, Когда на наш росток и вьюга налетела - Вдобавок к холодам... Стоит он, еле жив. Померзнет? Выстоит? Ответ придет весною, И если - гибель, то единственно виною Наш беспредельный к беспредельности порыв. Перевод В. Топорова

НА ДЛИННОМ ПОВОДКЕ

Кто-то из вас притерпелся к моим трудам, А остальные казнить захотят едва ли, - Ибо я делал не то, что возбранно вам, Но и не то, чего вы от меня желали. Да и за что меня было бы истязать - Разве за то, что я вам предъявил улики - Против человека, решившего убежать Из городской и слывущей всевластной клики. Смейтесь: я просрочил обещанный уход. Связан я с вами, хотя не прибился к стаду. Пониманию не обойтись без острот, Но и мятежа мне приписывать не надо. Всякий из вас властен вынести мне приговор - Если природе поручит дела палачьи. Я завещаю дыханье тебе, простор, За все издержки плачу, потихоньку плача. Перевод В. Топорова

МСТИТЕЛИ

О золоте вам рассказать? В темнице держали царя. Он золотом всю тюрьму Заполнил до самых стропил, Но все это было зря: Свободы он не купил Испанцы сказали ему, Чтоб требовал он от жрецов Еще и еще собрать Из храмов, домов, дворцов... Когда же, в конце концов, Больше нечего было дать - Царя испанцы судили За то, что посмел воевать, И веревкою удавили. Но не все и не половинку, И не треть, а ничтожную долю Из несметных сокровищ инков Врагам удалось получить. Но не знали о том палачи. Корчился царь от боли, Но язвительно хохотал он, И в хохоте этом звучала Вся злость, вся ненависть ада: "Пришельцам все еще мало? Еще им золота надо? Так пусть в их душах гнездится Единственная страсть: Пусть ради каждой крупицы Каждый из них пропасть Готов будет хоть в огне!" И вот уж по всей стране, Забыв о царе, все люди Занялись безумной игрой: Пусть же отныне будет Все золото вновь под землей: Исчезнет, врагам назло. Там, откуда пришло. (Перуанцы же меж собой Хвастают до сих пор: Каждый сосуд золотой, Любая вещь золотая, Чей отсвет в земле угас Вызывает толки и спор Даже пуговиц не забывая, О прошлом ведут разговор, И обрывки доходят до нас...) Странная месть: ведь вот - Себя ограбил народ. Такого никто не знал, С тех пор как дикий Вестгот Светильники Рима забрал. Один из вождей врагам Под пыткой сказал, чуть живой: "То, что так нужно вам, Здесь, в озере под водой!" Стали испанцы искать, А заводь была глубока. Ныряли опять и опять... "Ныряйте, - сказал он, - пока Вы все не останетесь там!" Так он сказал врагам. И вся толпа палачей Алчно, жестоко, упрямо Искала в домах и храмах, Охотилась на людей... Высунув языки, Добрались аж до Бразилии. Но дети ли, старики, Молчали, как ни грозили им. Побежденные кроткими стали, Тайно радовались потере. В злобной радости умирали. Лишь один человек в стране Знал о главном: что в глубине В одной родовой пещере Под мусором и золой Под расколотыми костями Жертвенных людей и зверей Лежит золотой змеей Цепь многотонная в яме. Да, каждое звено Сотни унций весит одно! Ее-то враги и искали: Зная, что между столбами Перед дворцом, рядами, Натянута, как струна, Дворцовыми воротами Когда-то служила она. Исчезла цепь золотая. Куда?

Разве кто-нибудь знает? Одни говорили - в море, Другие, что где-то в горах, А кто-то доказывал, споря, Что видел, как мерно шагая, Жрец солнца вел воинов смелых, Уносивших цепь на плечах, И звенья, в пыли сверкая, По следу отряда ползли... Но что нам до сказок за дело? Ведь золото и в пыли, И в грязной зловонной яме Сверкает, как чистое пламя! "Грабители алчные, вам Проклятье на все времена! Ненависть та страшна, Которой известно, что же Безумно нужно врагам; Ценность оно, или нет, Но надо его уничтожить, Чтобы исчез и след! Пусть же их убивает Алчность неутоленная, Мечта неосуществленная Дыхание их прервет, Погоня за призраком темным С реальностью их столкнет!" Перевод Василия Бетаки

ГОНЕЦ, ПРИНОСЯЩИЙ ГОРЕ

Гонец, приносящий горе, В дороге, на полпути, Вдруг вспомнил о том, что горе Гонцу не корысть нести. Пред ним две тропы лежали: Одна во дворец вела, Другая - в глухие горы, Где мир застилает мгла. И выбрал он ту, что в горы, И он миновал Кашмир, И он устремился дальше, И прибыл в страну Памир. И здесь, на лугу над бездной, Он девицу повстречал - И та повела с собою (Не то б до сих пор бежал). Она ему рассказала Преданье своей родни: Как в Персию из Китая Царевну везли они. И та родила младенца, Спеша в страну жениха, И пусть был отцом Всевышний, И не было в том греха, А все же они решили, Что в Персии их не ждут, И вряд ли в Китае примут, И обосновались тут. Царем их стал сын царевны; Династия началась, Божественное начало Ее укрепило власть. Впоследствии в Гималаях Царю был воздвигнут храм. Гонец, приносящий горе, Решил здесь остаться сам. Ведь судьбы их были схожи: У горцев и у гонца Угасло в пути желанье Проделать путь до конца. А что касается горя, Не стоит таких хлопот - Докладывать Валтасару О том, что уже грядет. Перевод В. Топорова

ИЗ СБОРНИКА "ДЕРЕВО-СВИДЕТЕЛЬ"

БУК

Средь леса, в настоящей глухомани, Где, под прямым углом свернув к поляне, Пунктир воображаемый прошел, Над грудою камней игла стальная Водружена, и бук, растущий с краю, Глубокой раной, врезанною в ствол, Отмечен тут, как Дерево-свидетель, - Напоминать, докуда я владетель, Где мне граница определена. Так истина встает ориентиром Над бездной хаоса, над целым миром Сомнений, не исчерпанных до дна. Перевод Г. Кружкова

ШЕЛКОВЫЙ ШАТЕР

Она казалась шелковым шатром В полдневный час, укоротивший тени. Шелк шелестел под легким ветерком, Раскинутый без связок и креплений; Шатер слегка дрожал, - дрожал дыша, И шест - его центральная опора, К созвездьям устремленная душа - Держался на основе, о которой Мы скажем: нити мысли и любви, Связующие все со всем на свете, Что только ни представь, ни назови... И, если напряглись бы нити эти, То, кажется, невидимая связь Воочию в глазах отозвалась. Перевод Н. Голя

ЧЕМ СЧАСТЬЕ КОРОЧЕ, ТЕМ ЯРЧЕ

То ветер штормовой Гудит над головой, То саваном туман Ложится средь полян - И так почти всегда. Но отчего ж тогда Душа моя светла от яркого тепла? Всего один из дней На памяти моей Был ясен и лучист, И безраздельно чист. Хватило одного - Чудесного, того, Когда пришел рассвет, Нежней которых нет, И наступил закат - Еще нежней стократ. Я видел в этот день Всего одну лишь тень, Но тень из двух теней: Моя сплелась с твоей. Там были лес и дом, Там были мы вдвоем. Перевод Н. Голя

ВОЙДИ!

Я с опушки дрозда услыхал - Как он в роще там свищет! Еще сумерки тут, а в лесу Уж давно темнотища. И не то чтобы песенку петь - В этой сумрачной толще Он и ветку сыскал бы едва Для ночлега потолще. Видно, красного солнца лучи, Что скатилось за ели, Песнью послезакатной в груди У дрозда еще тлели. За колонны стоячие тьмы Стала песнь удаляться И как будто войти позвала В эту тьму и остаться. Только нет! В эту тьму из-под звезд Я шагнул бы едва ли, Даже если б позвали меня. Но меня не позвали. Перевод С. Степанова