Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора
Шрифт:
Сердце подпрыгивает к горлу. Мой мальчик! Вскакиваю так резко, что опрокидываю чернильницу – чёрная клякса расползается по свежим записям, но мне всё равно. Я бросаю поверх то, что принимаю за промокашку и бегу за сопровождающим. Только сейчас понимаю, как измучилась от разлуки, как болезненно ныла грудь.
Поднимаемся по лестнице – слишком медленно, хочется бежать. Солдат стучит в дверь покоев Кристарда, дожидается короткого: «Войдите» и пропускает меня вперёд.
Кристард сидит за столом, заваленным картами
Есть что-то невероятное в этой картине. Сильный мужчина, занятый работой и одновременно присматривающий за ребёнком. Вот только я слишком зла на него, чтобы позволить себе искренне умиляться этой картиной.
Тем более что дракон даже головы не поднимает, так что я сразу иду к колыбели.
— Здравствуй, солнышко, — шепчу, взяв его на руки. — Соскучился по маме? И я скучала, так скучала...
Устраиваюсь в кресле, расстёгиваю платье. Краем глаза замечаю, как Кристард поднимает голову от бумаг и хмурится.
— Кушай, маленький, — продолжаю говорить с сыном, поглаживая его пушистую головку и не обращая внимания на очевидно, уже бывшего, после разлучения меня с малышом мужа. — Какой ты у меня хороший, какой сильный. Вот так, молодец...
— Раньше ты не разговаривала с ним, — голос Кристарда заставляет меня вздрогнуть. В нём слышится недоумение и... подозрение?
Не знаю, что ответить. Как объяснить, что каждое мгновение с сыном теперь – драгоценность? Что боюсь не успеть наговориться с ним, налюбоваться?
— Просто... ему нужно слышать мой голос...
Глупость возможно. Я не знаю, почему мне хочется тараторить без умолку. Я теперь почти не вижу сына и, пытаюсь вложить в эти короткие минуты всю свою любовь, всю нежность.
Проходит где-то полчаса, тишину которых нарушает только моё воркование. Малыш заканчивает есть, а когда я кладу его на плечо, чтобы дождаться, когда он срыгнёт, начинает хныкать.
— О, ты испачкался? — догадываюсь я. — Сейчас мы с тобой…
— Нет, — обрывает Кристард. — На этом всё. Можешь идти.
— Но…— прижимаю сына к груди, не желая отпускать. — Пожалуйста, я только переодену его...
— Я сказал – нет, — его голос становится жёстким. — Его бабушка справится, она здесь для этого. Ты свободна.
Будто по команде в комнату входит Майгара. Она снова успела переодеться, неизменен только её взгляд в отношении меня, остался таким же холодным.
Дрожащими руками передаю ребёнка вошедшей женщине. Кселарон начинает плакать, и каждый его всхлип отдаётся болью в сердце.
— До свидания, маленький, — шепчу, борясь с подступающими слезами. — Я люблю тебя.
Выхожу из комнаты, еле держась на ногах. В ушах всё ещё звенит детский плач. Прислоняюсь к стене, пытаясь восстановить дыхание.
Нужно вернуться к работе. Сосредоточиться
Но вместо этого я сползаю по стене и обхватываю колени руками.
Нужно подняться. Вытереть слёзы. Расправить плечи. И справиться.
Я должна. Ради него.
Глава 23. Кристард Деролон
— Да, Ваше Величество. Я всё понял. Будет исполнено, — киваю, хотя собеседник через кристалл связи не может этого видеть. За стеной в соседней комнате надрывается Кселарон, и каждый его крик отдаётся в висках острой болью.
Наконец, Лианор прощается со мной. Тру переносицу, пытаясь собраться с мыслями. Злит то, что у меня недостаточно информации, что эта командировка рискует затянуться.
С одной стороны хорошо. Мало прецедентов — значит мало жертв, но, к сожалению, основная часть информации собирается на анализе трагедий.
Стоит попробовать организовать что-то подобное, но в контролируемой и максимально безопасной среде. Чтобы и данные собрать, и человека не потерять. Нужно выбрать кого-то из солдат.
Я бы и сам пошёл, но увы, эти твари чувствуют жар драконьей крови и не приближаться. Основная их масса, разумеется.
Плач становится громче – невыносимо. Что там делает мать? Встаю, с кресла и быстрым шагом направляюсь в соседнюю комнату.
— Ну же, перестань! Какой капризный мальчишка! — голос матери звенит от раздражения. Кселарон, красный от крика, извивается у неё на руках.
— Дай его мне.
Мать с явным облегчением передаёт ребёнка.
Прижимаю сына к груди, и он почти сразу затихает. Маленькие пальчики цепляются за мой камзол, влажное от слёз личико утыкается в шею. Что-то сжимается внутри от этого доверчивого жеста.
— Ну вот, опять, — мать раздражённо поправляет причёску. — Совершенно избалованный ребёнок. Это всё твоя жена потакала ему во всём, теперь он и минуты не может провести без няньки.
— Мама, – вздыхаю, покачивая притихшего Кселарона. — Может быть, дело не в избалованности? Если бы ты больше внимания уделяла его потребностям...
— Что?! — она резко разворачивается, глаза сверкают. — Смеешь учить меня обращаться с детьми? Я вырастила тебя и твоих братьев!
— И сейчас было бы неплохо применить этот опыт.
— О нет, — она машет рукой, прерывая меня. — Я своё отняньчила. Я здесь, чтобы помочь тебе избавиться от этой... от твоей жены. А не чтобы снова возиться с пелёнками и соплями.
Чувствую, как начинает пульсировать жилка на виске. Сын, словно почувствовав моё напряжение, беспокойно ёрзает.
— Тогда, возможно, стоит нанять няню? — стараюсь говорить спокойно, хотя внутри всё кипит.