Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора
Шрифт:
— Чтобы она тоже его разбаловала? Нет уж, я прослежу, чтобы мой внук вырос настоящим мужчиной, а не маменькиным сынком!
Кселарон снова начинает хныкать. Глажу его по спинке, чувствуя, как колотится маленькое сердечко.
— Мама, — мой голос становится жёстче. — Если ты не хочешь заниматься внуком, это твоё право. Но тогда не вмешивайся в то, как о нём заботятся другие.
— Ах вот как? — она прищуривается. — Собираешься вернуть ребёнка этой…
— Разумеется, нет, – обрываю её. Достаточно на сегодня.
Она
Краем глаза вижу, как мать выходит из комнаты, демонстративно хлопнув дверью. Но сейчас меня это не волнует. Всё внимание приковано к тёплому свёртку на руках. У меня столько работы, совсем нет времени и сил, чтобы уделять ему достаточно внимания.
Всем этим должна была заниматься Элена, но потом она решила, что умереть в лесу лучше, чем просто быть моей женой.
— Что же мне с тобой делать, малыш? — осторожно поглаживаю пушистые волосики. — Ты слишком юн, чтобы брать тебя на задание. Здесь ты мне совсем не мешаешь, но там… Будет сложно сражаться и присматривать за тобой.
Сын, уставший за время своей истерики, ворочается. Ему бы поспать, но думаю, что сперва его стоит отнести к Элене и покормить.
Поднимаясь с кресла. Выбора нет, как бы сильно я ни любил своего сына, я не смогу сам закрыть все его потребности. К сожалению, это не только потому, что он ещё младенец.
— Пойдём искать твою мать, — говорю сыну, который уже начинает нетерпеливо ёрзать.
Нахожу её в одной из комнат нижнего этажа. Сидит на стуле, сжав голову руками. При виде Кселарона её лицо искажается гневом.
— Как вы могли? — шипит она, вскакивая. — Я слышала, как он кричал! Почему никто...
— Молчать, — спокойно, но строго приказываю я.
Элена осекается на полуслове, но в глазах пляшут злые огоньки.
Передаю ей сына, наблюдаю, как она устраивается в кресле. Что-то тихо шепчет ему. Связь между ними... раздражает и восхищает одновременно.
Отхожу к окну, делая вид, что рассматриваю двор. Мысли крутятся вокруг одного: что дальше? Мне нужно возвращаться к заданиям. Кому оставить сына?
Может быть... может быть, стоит позволить Элене больше времени проводить с ним? Она явно знает, что нужно ребёнку. И Кселарон к ней тянется...
Но тут же вспоминаю о её побеге, о предательстве. Как можно доверить ей воспитание наследника после такого? А если она снова попытается сбежать?
Бросаю взгляд через плечо. Она полностью поглощена кормлением, словно в целом мире не существует ничего, кроме их маленького уголка. На лице умиротворение и нежность. Это делает её как-то по-особенному красивой…
Нет. Нельзя позволить чувствам затуманить разум.
Я мог бы оставить ей Кселарона и попросить
Тут же вспоминаю недавнюю сцену в детской, её раздражение, нежелание заниматься внуком. Нет, это не вариант. Она только всё усложнит. А если они снова сцепятся с Эленой, мой сын может пострадать.
Сжимаю кулаки, чувствуя, как раздражение нарастает. Проклятье! Почему всё так сложно? Если бы Элена не предала моё доверие и просто поговорила со мной, вместо того чтобы убегать...
— Он уснул, — тихий голос прерывает поток мыслей.
Киваю и забираю сына. Он сыто причмокивает, глазки уже закрыты. Элена встаёт и собирается уйти, но у двери останавливается:
— Кристард...
На секунду я чувствую, что готов её выслушать, но потом меня сносит воспоминание о том, как глупо она бегала от меня по всему двору, и я прикрываю глаза.
— Иди.
Дверь тихо закрывается. Прижимаю засыпающего сына, вдыхаю сладкий детский запах. Нужно сделать невозможное и найти здесь няню. Кого-то опытного, надёжного. Кого-то, кто сможет заменить мать, пока я не буду уверен, что могу ей доверять.
Если такой день вообще когда-нибудь наступит.
Глава 24
Голова гудит, словно колокол. Поднимаюсь с постели, морщась от боли в груди – молоко прибывает, а сына нет рядом. Эта мысль отзывается покалыванием где-то под сердцем.
Ночь выдалась тяжёлой. Дважды за мной присылали стражников – Кселарон был голоден. И каждый раз, стоило мне только привыкнуть к теплу его маленького тельца, насладиться близостью, как меня отсылали прочь. Простая функция для поддержания жизни. Кормилица собственного ребёнка. Я стараюсь не унывать, но это не так просто.
Подхожу к окну, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. Внутри всё кипит от смеси усталости, обиды и злости. Понимаю, что часть эмоций – просто гормоны, качели настроения. Но от понимания не становится легче.
Горько усмехаюсь, думая о том, какое счастье, что в этом мире не знают о сцеживании молока. Иначе меня, наверное, вообще бы не пускали к сыну. Зачем, если можно просто собрать молоко в бутылочку? По крайней мере, необходимость кормить грудью даёт мне эти драгоценные минуты с ним.
Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Это Таша, с подносом завтрака. Её лицо непривычно встревожено, движения неловкие, явно что-то случилось.
— Что такое? — спрашиваю, наблюдая, как она расставляет тарелки.
— Да… так, — она мнётся, теребя передник.
— Что случилось? Говори давай.
— Лорд Деролон... он расспрашивал меня утром. О том, кто мог бы присматривать за молодым господином, когда он будет в отъезде.
Чашка звякает о блюдце слишком громко — руки дрожат от внезапной волны гнева.