Непознанный мир (цикл повестей)

Клетчатая / Киллайн

Бартоломью был счастлив, что теперь у него есть существенная поддержка, хоть пока что её и не видел. И лишь когда он вновь добрался до конца туннеля и страх всколыхнулся в нём с новой силой, бегущий позади Процион крикнул ему:

– Прыгай вперёд и ничего не бойся!

Полностью доверившись словам Хранителя (да и глупо было бы не довериться подобному существу), Бартоломью, не сбавляя скорости, прыгнул высоко в воздух. Под собой он на мгновенье увидел всю ту же толпу сектантов, размахивающих своим оружием, а затем почувствовал, что падает. Земля перевернулась и завертелась перед его глазами, и дворецкий подумал было, что всё кончено и сейчас он разобьётся,

но тут он словно бы завис в воздухе. И обнаружил, что летит, окружённый серебристым сиянием. Он будто бы летел внутри серого облака. И тут увидел, что со всех сторон его окружали большие разноцветные драконы, стремительно летевшие вперёд с той же скоростью, что и он сам. Их было много, очень много, – наверное, около сотни, а, быть может, и больше, – и все они были прозрачными, так что можно было увидеть одного дракона через другого. Неужели это и есть магия Стоунхенджа? А он, получается, летит в одном из этих драконов, который каким-то чудесным образом удерживает его в своём прозрачном туманном теле.

Времени на удивление не было, и Бартоломью это отлично понимал. Он пытался разглядеть Аделаиду, так как его дракон пролетел уже середину подземного городского района. Справа и слева от него разноцветные драконы атаковывали заполонивших город сектантов, выпуская из пастей клубы дыма, который стелился по земле подобно газу, – причём каждый из дымных клубов был того же цвета, что и дракон, его выпустивший. Попавший под действие такого «газа» сектант тут же валился с ног, но, как заметил Бартоломью, вовсе не погибал, а просто-напросто засыпал. На некоторых из них драконы и вовсе не пускали дым, и Бартоломью предположил, что они действуют избирательно, не трогая тех, кто с самого начала не был заодно с «Божьими праведниками» и желал бы вернуться к своей прежней жизни.

Но что же это за драконы, похожие на разноцветных призраков, и извергающие из своего нутра не огонь, а сонный газ? Это было Бартоломью непонятно.

И тут он заметил Аделаиду. Группа сектантов, окружив её, бежала со своей пленницей в поисках укрытия. Словно зная, чего хочет дворецкий, его серебристо-серый дракон спикировал вниз и вытолкнул пса неведомой силой из своего тела.

Сектанты тут же бросились врассыпную, когда на них сверху прыгнула огромная чёрная собака. А перепуганная кухарка, не зная, что ещё может быть страшнее, чем то, что её похитили, едва не упала без чувств, когда увидела перед собою большого и страшного пса. Но Бартоломью успел предупредить её обморок.

– Это я, Аделаида, я, Бартоломью, не бойся меня, – успокоил он её. – Не спрашивай ни о чём, сейчас не время. Всё потом. Залезай, – и он подставил ей спину.

Перепуганная кухарка, пересилив свой страх, вскарабкалась на спину дворецкому. Бартоломью вскочил, и, предупредив Аделаиду держаться крепче, помчался обратно. С человеком на спине биться с сектантами он не мог, поэтому надеялся снова добраться до стены с туннелями, чтобы так же, как сэра Гиса, вынести Аделаиду в безопасное место.

На него беспрерывно нападали, уже, по-видимому, не боясь большого свирепого пса, и Бартоломью вынужден был отбиваться. Он раскидывал сектантов мощными ударами крепких лап прямо на бегу, в то же время стараясь не сбросить с себя Аделаиду, которая ни жива, ни мертва, сидела на его спине, прижавшись к ней всем телом и накрепко вцепившись в густую чёрную шерсть.

Его когти и зубы работали весьма эффективно, но дворецкий вовсе не ставил своей целью причинить какой-либо вред сектантам, ведь то были люди, совершенно ни в чём не

повинные для того, чтобы их убивать. Их заставили воевать против Англии «Божьи праведники», затуманив им разум своим сектантским учением. Поэтому Бартоломью только лишь лишал их чувств или убирал со своего пути, раскидывая в стороны.

Повсюду развернулась настоящая битва. Множество разноцветных душ драконов, которым было нипочём любое оружие, быстрыми молниями мелькали повсюду, усыпляя сектантов, среди которых уже начиналась настоящая паника. Пытаясь укрыться в туннелях, они сбивали друг друга с лестниц, лезли на головы своим товарищам, только чтобы первыми добраться до отверстий, в результате чего большинство из них гибло, падая с огромной высоты вниз. Но и те, кто успевал добраться до спасительных укрытий, не могли спастись от драконов, которые, цепляясь за выступы стен и закрывая своим телом выход наружу, пускали сонный дым в туннели и усыпляли всех – даже тех, кто уже бежал по туннелям прочь, к главному выходу на поверхность.

Бартоломью был уже возле туннеля, ведущего в город, но понимал, что он не сгодится. Необходимо было пробраться сквозь толпы обезумевших сектантов в один из проёмов стены. Он уже достаточно отомстил врагам за своего хозяина, остальное дело – за драконами.

Ни Проциона, ни Аполлона не было видно – Бартоломью не видел пса с того момента, как оказался внутри серебристо-серого дракона. И очень за них волновался. Их же запросто могло убить шальной пулей. Однако времени на поиски у него не было. Нужно было как можно скорее доставить Аделаиду в безопасное место.

Бартоломью длинным прыжком бросился на толпящихся в давке на первой лестнице сектантов. Одни ожесточённо закричали, почувствовав на себе вес огромной собаки, другие в испуге спрыгнули на землю и бросились бежать, а третьи вскинули оружие. Но Бартоломью их уже не боялся. Добравшись до ближайшего туннеля, он раскидал и подмял под себя скрывавшихся там сектантов, и помчался вперёд.

– Барти, откуда ты взялся?.. Если это на самом деле ты… – робко подала голос Аделаида, крепко держась за собачью шерсть.

– Долго рассказывать, – бросил дворецкий. – Но я хотел бы задать тебе тот же вопрос.

– Меня похитили, Барти, – заплакала кухарка. – Ворвались к нам в замок… Мы думали, это следователи, а это…

– Стоп, Аделаида, – ужаснулся Бартоломью. – Это что, снова были сектанты?

– Какие сектанты? – в тревоге спросила кухарка.

– Те самые «Божьи праведники», которых не удалось окончательно победить двадцать пять лет назад, и которые и похитили нашего хозяина, – рассказал Бартоломью. – Вернее, он сам стал их последователем, и сам улетел с ними тогда на воздушном шаре.

– О Господи, – вырвалось у кухарки. Чтобы не потерять сознание от потрясения, она покрепче вцепилась Бартоломью в спину. – Я никогда не думала, что с нами со всеми может случиться подобное, и думала на обычных бандитов. Ох, Барти, случилось самое страшное… Они стреляли в моего Мартемьяна… И я не знаю теперь, что с ним, и мне очень страшно… Эти сектанты привезли меня сюда с завязанными глазами и бросили в какую-то келью, и стали выпытывать у меня, где находишься ты, и действительно ли диск теперь в руках полиции… Им очень был нужен этот диск, Барти, они ведь понимают, что это теперь главная улика против них… Но зачем им был нужен ты, я не могла понять… Я ничего им не сказала, Барти, ни про диск, ни про тебя, тем более что где ты теперь, я не знала. И очень за тебя беспокоилась… Но как ты стал таким? Ты нашёл сэра Гиса?