Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
– Я не щенок, понял? – возмущённо вскричал Брайан. – Я из рода анкраунских львов, я господин! А щенок – это ты! Причём самый тщедушный!
– А ну заткнись! – вышел из себя солдат, выкручивая ему руку. Брайан стиснул зубы, но стерпел и боль, и обиду.
– Не спорьте с ним, ваше высочество, – попросил гулсенец. – Вы же сами видите, и вам, и мне будет от этого лишь хуже.
– Так он принц? – хохотнул солдат. – Крупная же рыбка попалась к нам в сети! – Он пнул мальчика по ногам. – Хозяин будет доволен, что мы так славно для него поработали. Эй, Джон, попросим награду за этого принца?
– «Хозяин»? – усмехнулся Брайан. – Да ты и вправду пёс!
– А ну молчать!!! –
– Что вы делаете?! – закричал Мелвин в слезах. – Как вы можете так с ним обращаться, он наследник королевства!
Когда Винсент передал ему мальчика, то ему пришлось открыть Мелвину тайну о происхождении Брайана.
– Твоего королевства скоро не будет, – ухмыльнулся солдат. – Так что благодари нас, что жив остался. Твои соратники на нашей земле долго не протянут, впрочем, как и ты, – он расхохотался.
Дойдя до двери, солдат, который вёл Брайана, нажал на кнопку рядом с ней. Мелвин бросился к лежащему без сознания мальчику и, взяв его на руки, попытался растормошить, чтобы привести в чувство, но Брайан не приходил в себя.
– Да сделайте же что-нибудь! – воззвал он в слезах к солдатам. – Он же умрёт!
– Не волнуйся, старичок, наш шеф быстро всех оживляет, – хмыкнул солдат, и, когда дверь открылась, они вошли внутрь.
Перед взором Мелвина предстал просторный кабинет, наполненный неведомой ему техникой: мощнейший головной компьютер с десятками экранов, откуда велось наблюдение за всеми частями Лондона, пульт управления, с которого отдавались приказы войскам, а также другое оборудование для наблюдения. Здесь не было окон, одни только голые стены, а на потолке – мощное освещение. И среди всех этих беспрерывно работающих бездушных машин за длинным дубовым столом сидел Ив Оутсен. На нём был строгий деловой костюм с галстуком и чёрные лаковые туфли. Что примечательно, он носил небольшие тонкие усики, вышедшие из моды лет пятьдесят назад. Но как бы ему ни хотелось выглядеть аристократом, по роду своему он всё равно оставался простым полукровкой из небогатой семьи своего отца. Вернее сказать, теперь в нём была и английская кровь от матери, но от этого он, конечно, не стал относиться к своему народу лучше, чем его отец.
– А вот и наши трофеи, – злорадно ухмыльнулся он. Но, увидев, что один из «трофеев» без сознания, рявкнул: – Вам же было велено, олухи, взять их невредимыми! – Он встал из-за стола, впившись пальцами в его край. – Кто это сделал? Признавайтесь!
– Я лишь хотел приструнить мальчишку, босс, только и всего, – начал оправдываться один из солдат. – Он пинался и обзывался.
– И он – их принц, – добавил второй, пытаясь свести на нет гнев шефа.
Лицо Оутсена вытянулось.
– Что? – переспросил он. – Я не ослышался? Принц? – Демос быстрым шагом направился к перепуганному Мелвину. – Ты подтверждаешь это?
Но как истинный подданный Ансерва, Мелвин сжал губы и с вызовом глядел в глаза Оутсену, пока тот не ударил его по лицу, заставив свалиться наземь вместе с мальчиком на руках.
– Молчишь? – плюнул на него Оутсен. – Что ж, словам своих солдат я пока ещё могу доверять. Вы, – повернулся он к подчинённым, – можете идти, теперь я поразвлекусь с ними.
Когда мощная свинцовая дверь закрылась за выходящими солдатами, Ив пнул ногой Мелвина, заставляя подняться. Гулсенец стиснул зубы от негодования, но повиновался. Вновь встав перед демосом
– Что вам от нас надо?
В ответ Ив расхохотался.
– А ты не понял? Ты теперь заложник, и вы с мальчишкой будете здесь находиться до тех пор, пока за вас не будет уплачен выкуп. Знаешь, какой? Нет, не деньги, которых у вас всё равно нет, а ваше оружие, бьющее фиолетовой магией!
– Что?! – вскричал Мелвин. – Этого не будет!
– Ещё как будет, – усмехнулся Оутсен. – Этот мальчик, как я понял, ваш принц, а за него вы отдадите всё, что я пожелаю.
– Он не принц, – сделал попытку обмануть демоса Мелвин. – Мы вас провели. Настоящий принц – на свободе, в Гулсене.
– Не пытайся играть со мной, не советую, – предупредил Оутсен, оскалившись. – Скоро эти неудачники прекратят сопротивление, и вот увидишь, сдадут своё оружие и сдадутся сами, в противном случае, – он приблизился к лицу Мелвина и, достав пистолет, приставил его к виску Брайана. – Вы оба умрёте.
Глаза Мелвина расширились от ужаса. Он впервые видел людскую жестокость такой степени, и, не понимая, какую угрозу для него и Брайана несёт этот странный предмет, бросился на Оутсена, пытаясь повались его. Не ожидавший от своего пленника такого безрассудного поступка, Ив отшатнулся и невольно спустил курок. Раздался вскрик, и Мелвин свалился наземь. Брайан, очнувшись от звука выстрела, лежал теперь поперёк своего защитника и пытался понять, где он находится. Оутсен чертыхнулся, и как ни в чём не бывало сел за стол и занялся бумагами. А несчастный принц, догадавшись, где он, теперь плакал на окровавленной груди своего мёртвого соратника.
Отряд сопротивления успешно справлялся со своей задачей: раненых драконов было мало, и ни одного раненого гулсенца благодаря им. Однако подступы к Вестминстеру, где под землёй прятался Оутсен, по-прежнему оставались для них неприступными. Нельзя было разрушать великолепное старинное здание центра Лондона даже ради победы, поэтому гулсенцы искали выход из сложившейся ситуации. Зенитные обстрелы по-прежнему не давали драконам возможности подступиться к дворцу, и рыцарям приходилось расчищать себе путь по земле. Драконы пропарывали когтями броню боевых машин, расшвыривая по сторонам людей и их технику. Автоматные очереди им были нипочём, а от снайперских пуль их и их всадников защищала прочная броня. Гранатомётчики же были на виду, и их удавалось нейтрализовывать прежде, чем они пускали в ход свои орудия. Винсент и Найлз разили артефактами неприятеля впереди отряда, давая возможность своим воинам отвоевать ещё немного земли у их общего врага. Держась вместе, воинам Гулсена удалось заставить противника их бояться, и благодаря этому пятая часть всех солдат была повержена или же разбежалась.
Но на подступах к дворцу их ждала ужасная весть.
Вдруг их десятков громкоговорителей, размещённых практически по всему городу, раздался голос Оутсена. Он обращался к рыцарям Гулсена. Однако никто за громом битвы его не услышал. И только когда один из гулсенцев уловил суть обращения, тут же помчался к Наследникам и рассказал, что случилось. От услышанного из его уст Винсент и Найлз на какое-то время впали в ступор: не может быть! Как этот мерзавец посмел шантажировать их?! Он убил их соратника и теперь ждёт, чтобы они отдали ему взамен мальчика копьемеч? Найлз знал, что даже если Оутсен получит копьемеч, Брайана он не отпустит, однако тот предупредил гулсенцев, что если они немедленно не прекратят сопротивление, мальчик будет убит. Это заявление обрушило уже было зарождавшийся у Найлза план по спасению наследника.