Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Но если сдаться…
– Найлз, ты же понимаешь, что он всё равно его убьёт, сдадимся мы или нет! – крикнул Винсент. – Так что ни копьемеча, ни победы он не получит!
– Тогда выход только один, – решительно произнёс Найлз. – Уходим!
– Что?! – не поверил своим ушам герцог.
Но Найлз уже командовал отряду взлетать.
– Положитесь на меня, ваша светлость, – уверенно сказал он.
Повинуясь приказу Наследника копья, рыцари Гулсена взметнулись ввысь. В небесах им уже ничто не угрожало кроме зенитчиков у дворца. Но не просто так Найлз приказал отступить, ведь это было и не отступление вовсе.
– Слушайте
– Найлз, ты уверен, что это хороший план? – с сомнением спросил герцог эконома. – Всё-таки ты добровольно сдашься ему, и где гарантия, что этот психопат тебя не убьёт?
– Это единственное, что мы в данный момент можем испробовать, – ответил Найлз. – Сейчас наша цель – спасти наследника, пусть даже ценой собственной жизни – ничего иного мы и не ждали. Итак, – крикнул он, – вместе со мной и моим хозяином полетят Рудольф и Констанций! Остальным – набрать высоту и ждать моего сигнала!
Винсент пересел на своего дракона, и они вместе с Рудольфом и Констанцием исчезли в облаках.
– Дворец должен быть уже прямо под нами, – объявил Найлз спустя пару минут полёта. – Нужно посадить наших драконов и Беркута подальше отсюда, а самим пробираться пешком.
Они сели в парке неподалёку. Здесь не было ни души, хотя солдаты были рассеяны по всему городу. Драконы послушно легли в тени деревьев, которая служила им прекрасной маскировкой, однако Беркут забеспокоился и ни за что не желал оставаться один. Пришлось Найлзу взять его с собой. Грифон чувствовал, что они здесь тайно, поэтому передвигался вслед за людьми ползком, как собака. Так они подобрались к Вестминстеру. Дворец был окружён огромным количеством вооружённых солдат. Копьемеч, несмотря на надежды Найлза, никак на это не реагировал и оставался по-прежнему разделённым. Но эконом не сомневался, что Оутсен всё же познает его силу, как только артефакты почувствуют присутствие главного злодея Англии.
Но только куда же деть Беркута?
Выбора у них не оставалось. По плану Найлза, грифон должен был им помочь, когда настанет время бежать из дворца. Он мог бы вынести наследника, а они тем временем расправились бы с Оутсеном.
Найлз объяснил Беркуту его задачу, но понял ли смысл его слов грифон, оставалось лишь надеяться.
И вчетвером они вышли к воротам.
– Эй, – крикнул Найлз. – Мы пришли уплатить выкуп Францу Оутсену, как он и просил!
Солдаты, не ожидавшие того, что к ним придут сдаваться, поначалу замерли как вкопанные, а затем помчались открывать ворота, лязгая на ходу затворами автоматов. Беркут зашипел, но Найлз велел ему спрятаться в кустах и не показываться солдатам на глаза.
– Вот то, что он просил, – Найлз показал копьё Сенджамина. – Именно оно обладает, как вы это называете, магической силой. И этот меч тоже, – эконом указал на меч Гулла в руках Винсента. – В минуту опасности они становятся единым целым. Вам, наверное, не нужно объяснять, какой цвет получается
– Не провоцируйте нас на насилие! – прорычал один из солдат, по-видимому, главный среди них. – Отвести всех четверых к хозяину!
Покорно дав себя арестовать, четвёрка двинулась под конвоем ко входу в Вестминстерский дворец. Беркут же, скрытый от посторонних глаз высокими кустами, остался за воротами. Его солдаты не заметили.
– Да замолчишь ты уже наконец, козявка! – стукнул кулаком по столу Ив. – Хватит реветь! Он сам виноват! Держу пари, мои солдаты уже отправили на тот свет и всех остальных твоих прихвостней, маленький зверёныш!
Брайан обернулся. Несмотря на слёзы, заливавшие его лицо, у него был взгляд воина. И, откровенно говоря, Оутсен на сей раз немного испугался этого взгляда.
– Ну-ну, не смотри на меня так, – попытался отшутиться Ив. – Я детей не убиваю. Будет выкуп – получишь свободу. Но не надейся, что после того, как у меня в руках окажется ваше главное оружие, я не воспользуюсь им! Ещё как воспользуюсь! Так что при любом исходе вас всем конец! Я не сойду с ума, как мой отец, не надейтесь! Его сын отомстит вам за всё, что вы сделали с моим королевством! И ты будешь первым, кто поплатится за это, крысёныш!
Брайан приготовился было высказать этому демосу всё, что он о нём думает, но в этот момент включилась громкая связь, и он с ужасом понял, что мечты его пленителя всё же сбылись.
– Мистер Оутсен, мы привели владельцев фиолетового оружия! – произнёс голос. – Они добровольно сдались нам. С ними ещё двое.
Оутсен, не веря своим ушам, привстал из-за стола.
– Что я тебе говорил, щенок?! – торжествуя, воскликнул он. – Можешь порадоваться своей недолгой свободе! Конечно, если сумеешь отсюда выбраться! – И, видя, с каким ужасом уставился на него мальчик, злорадствуя, добавил: – Ты ведь не думал, что я буду сопровождать ваше мелкое высочество до выхода? Так бы ты навёл на меня своих растреклятых рыцарей! Поэтому-то вы и шли сюда с завязанными глазами, чтобы дорогу не запомнили. А теперь молись за свою шкуру, принц, ибо сейчас решится твоя судьба. Если они принесли мне не настоящее оружие, то я прикончу тебя у них на глазах, как и обещал!
– Нет! – закричал Брайан, вскочив в сторону выхода. – Винсент, Найлз, бегите!!!
Но дверь открылась, и в помещение в окружении солдат вошли четверо рыцарей Гулсена. Они были абсолютно спокойны и уж точно не пытались бежать вопреки надеждам Брайана. Но тут их взгляд упал на тело Мелвина, и, вскрикнув, Рудольф и Констанций стиснули зубы от ярости, прожигая взглядами Оутсена. Жалость к мальчику и его погибшему защитнику охватила и Винсента с Найлзом. Но затем, взглянув на демоса, оба притихли.
Это был не Франц Оутсен.
– Чего уставились? – рассердился Ив. – Быстро давайте сюда источник вашей силы, или, – он достал пистолет и указал им на труп. – Ляжете рядом с ним!
– Постойте, дайте нам объяснить… – начал было Винсент, но Оутсен не желал его слушать.
– Я сказал быстро!!! – взревел он, направив пистолет на герцога.
– Сперва отпустите мальчика, – спокойно попросил Найлз.
– И скажите нам, кто вы такой, – добавил Винсент. – Где Франц Оутсен?
– Мой отец? – рассмеялся Ив. Но этот смех тут же сменился рычанием. – Вы довели его до безумия четырнадцать лет назад, и теперь он коротает дни в психушке, где такому как он самое место!