Неупокоенные кости
Шрифт:
Пока она отдавала эти распоряжения, Тэнк связался с группой полицейских водолазов. Закончив разговор, он резко вскинул над головой сжатый кулак и сверкнул глазами.
– Есть, шеф! – воскликнул он. – Они нашли на дне затонувший «Фольксваген». Камеры телеуправляемого подводного аппарата засняли находящийся в салоне скелет.
Эта новость, хоть и ожидаемая, произвела на Джейн ошеломляющее впечатление. И первая ее мысль была о старом слепом Ахмеде Хендриксе. Схватив куртку со спинки стула, Джейн скомандовала:
– Мелисса, срочно свяжись с коронерской службой.
Она сглотнула вставший в горле комок и добавила:
– Сообщи Ахмеду Хендриксу, что мы нашли его сына. И пусть Даниэлла знает, что ее брат скоро вернется домой.
Джейн снова немного помолчала и сказала совсем другим тоном:
– Спасибо за хорошую работу, ребята…
«Шестерка из Шорвью»
Джилл
Сидя за столиком в ресторане отеля, Джилл неотрывно глядела в окно – на бассейн и видневшийся за ним залив Беррард. По небу плыли тучи, заслонявшие ее любимые горы Норт-Шор. Вода в бассейне покрылась рябью – начался дождь, но Джилл ничего не замечала. Сосредоточиться на чем-то конкретном было выше ее сил. Сумки с наскоро уложенными вещами лежали на полу возле ее ног. Что ей делать дальше? Куда податься? Как жить?
Джилл хорошо знала своего мужа и понимала: пройдет совсем немного времени, и тяжесть того, что она ему рассказала, заставит Исайю обратиться в полицию и сообщить, где следует искать тело Дэррила. Никогда, никогда он не станет лгать, не станет покрывать убийц. И, конечно, он захочет, чтобы и она взглянула правде в лицо, чтобы смирилась с последствиями своей лжи… Исайя был сама честность. Хозяин своему слову… и делу.
Наверное, ей следовало сделать это сорок семь лет назад – сказать правду. Тогда все могло бы обернуться иначе. Жизнь пошла бы иначе, если бы она не поддалась на уговоры Кары. Но Джилл поддалась, потому что ей отчаянно хотелось дружбы, одобрения, поддержки. Если бы она не смалодушничала, семья Дэррила получила бы ответы на свои вопросы, а полиция нашла бы Аннелизу, и тогда и Дженсены, и Хендриксы смогли бы оплакать своих дорогих и любимых как полагается – оплакать и отпустить, чтобы жить дальше.
В глубине души Джилл была уверена, что Робби и Клод расправились и с Аннелизой. Убежать с Дэррилом она не могла, потому что тот был мертв и спал вечным сном на дне Черного озера, а Джилл была, наверное, единственным человеком, который мог поведать всему миру, что этот темнокожий паренек не похищал и не убивал ее подругу. Другое дело – эти трое ее одноклассников… Кара наврала им, что Аннелиза изменяла Робби, и они потеряли рассудок от ревности и спиртного. Им ничего не стоило поехать к дому Аннелизы и перехватить ее там…
Да, подумала Джилл, свойственное подросткам стадное чувство – страшная вещь. Оно встроено в человеческую психику и, возможно, даже в физиологию. Оказаться отвергнутым группой, племенем, обществом означает остаться одному среди
Она подумала о Заре, и ее глаза наполнились слезами. Джилл несколько раз пыталась дозвониться дочери, но та не брала трубку. Наверное, подумала Джилл, Исайя уже связался с ней и все рассказал.
Краем глаза Джилл уловила какое-то движение. Слегка повернув голову, она увидела, что официантка разговаривает с двумя полицейскими в форме. Девушка жестом показала им на столик Джилл, и та, отвернувшись, снова стала смотреть в окно.
Полицейские, лавируя между столиками, подошли к ней.
– Миссис Осман?
Джилл посмотрела на них. Полицейский, который обратился к ней, был высоким, очень смуглым и бородатым, а на голове вместо форменного стетсона носил тюрбан с кокардой. Его напарницей была невысокая светловолосая женщина с короткой стрижкой.
Джилл наклонилась и взялась за ручки сумок.
– Я вас ждала, – сказала она, и это была чистая правда. В глубине души она всегда ждала, что полиция придет за ней. Ждала все сорок семь лет.
Клод
Клод пытался наблюдать за игрой детской команды, которую тренировал. Вот шайба влетела в ворота, и родители на трибунах завопили, захлопали и засвистели, но Клод лишь одобрительно кивнул забившему гол пареньку. Он знал, что от него этого ждут, но на самом деле думал вовсе не об игре. Все его мысли были сосредоточены на том, где сейчас Мэри и что она собирается предпринять. Наверное, ему не следовало высаживать ее на обочине шоссе, но это была совершенно инстинктивная реакция, спровоцированная обыкновенным страхом, желанием раз и навсегда выкинуть из жизни то, что грозило его похоронить. Конечно, он сглупил. Таким образом от неприятностей не избавишься, тем более от таких неприятностей. Теперь ему оставалось только надеяться, что Мэри, как следует подумав, все же предпочтет держать рот на замке. В конце концов, сохранение статус-кво и в ее интересах, поскольку и она сама, и ее дочь могли потерять очень многое: репутацию, престижную работу – возможно, даже разрешение на усыновление.
Впрочем, не все зависело от Мэри. Клод обливался холодным потом каждый раз, когда задумывался о результатах анализа отцовской ДНК. Если полиция найдет способ заставить его сдать образец для анализа, ему конец.
Забили еще один гол. Толпа на трибунах взревела. Один из отцов юных хоккеистов подошел к Клоду, хлопнул по плечу.
– Вы классный тренер, сэр. Мы перед вами в долгу.
Клод почувствовал, как его захлестывают эмоции, и с трудом сдержал дрожь. Эти мальчишки, их родители, его сыновья, внуки и все хоккейное сообщество – все они его уважали и любили. А уважение и любовь были единственным, чего ему всегда хотелось.