НЕЗАБВЕНИЕ
Шрифт:
Ерохин услышал, как парикмахерша над его головой с коротким смешком вздохнула:
– Говорят, зарплата большая у сварщиков. И квартиру быстро дают.
Никита косился на неё с подозрением. Как только та закончила стричь, он бросил затравленный взгляд и вздохнул: «Опять под горшок обкорнали». В зеркале было видно, как челка скрывала его низкий лоб.
А парикмахерша сняла колючую простыню и стала очищать от волос тонкую шею Ерохина. Было больно, но Никита молчал. Пока мама расплачивалась, он стоял и приглаживал челку руками.
Потом они вышли из парикмахерской, завернули за угол, и прямо перед ними стоял их дом.
Во дворе
Ерохин огляделся по сторонам: играть было не с кем. Можно было пойти к Кириллу, но тот с родителями уехал на дачу. Тогда Никита решил сбегать во двор, где жила Кира Уварова. Время от времени он был не прочь улизнуть подальше от дома. Никита выскочил на Некрасова и, подпрыгивая, помчался по тротуару вниз. Через пять минут он был на Московской.
В то время как Ерохин вывернул из-за гаражей, Кира упала с велосипеда и расшибла коленку. В ту же секунду на царапинах проступили капельки крови. Вот так вечно что-то случается. Никита к ней подбежал, сорвал на обочине лист подорожника и, вытерев его о рубашку, протянул Кире:
– Держи!
Она поплевала на лист и прилепила к ноге. Царапин и синяков уже было не сосчитать.
Ерохин смотрел на её косы и думал: «Везет же девчонкам». Взмахнув рукой, он тут же взъерошил чёлку.
А между тем жаркое солнце клонилось к закату. Неподалеку от дома, вдоль гаражей, стояли рядами поленницы дров, которыми топили титаны и печи в квартирах. Поленницы возвышались отвесными лабиринтами, рассеченными узенькими дорожками. Здесь можно было играть в стрелки и в прятки. А ещё рядом с поленницами дети устраивали театр. Все вместе сочиняли сценарий, а режиссерами были девчонки постарше. Каждый сам для себя мастерил костюмы, а потом сообща готовили декорации. Кто-нибудь приносил покрывала из дома, их натягивали между столбиками и делали занавес. Зрителями становились бабушки и родители. Они приходили на спектакль со своими стульями. И лишь дедушек среди зрителей не было ни одного.
Ерохин поднял велосипед и привалил к поленнице.
– Подожди, я сейчас, – Кира, быстро взглянув на Ерохина, побежала в сторону дома.
А когда вернулась, в руках у неё был спичечный коробок. Она улыбнулась и предложила разжечь костер, маленький такой посреди поленьев.
Вообще-то с ней никогда не было скучно, и в детском саду Кира тоже была заводилой, но тут Ерохин, пальцем покрутив у виска, пугливо таращился:
– Как это?
Отец ему строго-настрого запретил трогать спички. От огня может случиться пожар, оно и понятно. Это знает каждый дурак.
Ерохин сначала замялся, потом помотал головой. Вид у него был несчастный. Так и подмывало сбежать. Он хотел поделиться опасением с Кирой, но постеснялся. То есть поначалу Ерохин осторожно отказывался, но не тут-то было. Короче, он уже сам запутался.
Ерохин стоял и крутил пуговицу на рубашке, а Кира, словно подразнивала, и продолжала завлекать в игру. Она не думала об опасности, даже не знала о ней ничего, и это делало её свободной.
Боком-боком они протиснулись в узкий проход между двумя поленницами. Комары противно пищали и покусывали голые
– Ерохин, ты посмотри, ничего страшного. – легкомысленно говорила Кира, чиркая спичкой. – Это же очень просто! Делаешь так, и зажигается огонек.
– Сам знаю, – ответил Никита, оглядываясь.
– А потом кладешь спичку в дрова, – она просунула руку между поленьями.
Осторожный Ерохин, вылупив глаза, слушал с раскрытым ртом, потом ещё немного потоптался на месте. Он пригладил руками виски. Всё ж таки решившись, с напускным спокойствием согласно кивнул:
– Угу.
И тут же сам удивился собственной смелости. Кира не командовала, но её хотелось слушаться.
Кира с Никитой переглянулись и, оглядевшись по сторонам, принялись снова и снова чиркать о коробок. Они долго возились, вот только спички не загорались. Оказалось, разжечь их не так-то просто. И тут, сначала у Ерохина вспыхнул маленький огонек, а следом у Киры загорелась спичка.
– Уф, наконец-то! – обрадовались они.
Однако огонь не успел разгореться, как послышались чьи-то шаги.
– Тс-с-с! – прошептал Никита.
Кто-то, ругаясь матом, тяжело побежал. Кира с Ерохиным повернули головы и в это мгновение увидели соседа из дома напротив. Тот, протискиваясь в узкий проход между поленницами, закричал:
– Что ж вы делаете, стервецы?
Улыбки застыли на лицах. Ерохин захлопал глазами, дернул Киру за руку и крикнул испуганно:
– Бежим! Скорей!
В этот миг он запнулся, неловко упал и почувствовал резкую боль. Поднимаясь, заметил, как проступает кровь на разбитом колене. Ладони саднило. Но всё равно Никита вскочил и припустил со всех ног в сторону дома.
– Ах вы, бандиты, что устроили! – слышалось за спиной.
Ерохин был рад, что ему удалось убежать. Правда, было интересно узнать, где же Кира. А что, если её поймал этот дядька! И ещё, не выдаст ли Кира его? Но особенно волновало, не узнает ли об этом отец. Нет. Уж кто-кто, а Кира точно не выдаст. Он вскинул голову и обернулся, потом, вытянув шею, прислушался: там, во дворе, кого-то облаивала собака. «Это Джек», – подумал Никита. Он согнулся, сорвал лист подорожника, поплевал на него и заклеил коленку. Хотел было вернуться, но снова услышал собачий лай. Ерохин вытер руки о шорты и, прихрамывая, пустился бежать.
А Кира тем временем промчалась между поленницами, ловко перепрыгнула через камень, выскочила к гаражам, тотчас же круто повернула к дому и залетела в подъезд. Дверь с шумом за ней захлопнулась. Она пронеслась по ступенькам, забежала в квартиру и замерла на мгновенье. Ужасно хотелось пить. Кира прислушалась: родители были на кухне. Их голоса перемешивались со звуками радио.
…Будет нелегко, малыш, подчас,
Начинать все в жизни в первый раз…
Моя любимая песня, – успела подумать Кира.
Она вильнула через гостиную в спальню. За спиной продолжало звучать:
Топ, топ… Топ, топ…
Очень нелегки…
Кира, слегка ударившись головой, торопливо заползла под кровать. Поджав к подбородку колени, она лежала в дальнем углу, в полутьме, и прислушивалась к голосам родителей. Тут раздался резкий настойчивый стук. Вместе с ним замолчало радио. Донесся звук открывающейся двери, застучали чьи-то шаги, и Кира услышала разъяренный голос соседа:
– Ваша дочь поджигала дрова около гаражей.