Никто об этом не узнает
Шрифт:
— Да я ничего ей не делал, пальцем не тронул. Крис правду говорит. Она просто дикая какая-то.
— Вот и не лезьте к ней. И ты, Крис…
Рядом опять раздался её смех, и тяжёлое, мучительное чувство заклокотало с новой силой. Аж физически стало больно где-то за грудиной.
Максим оглянулся, непроизвольно стиснул челюсти. Мансуров в лицах ей что-то изображал, гримасы строил, кривлялся. Клоун. Прямо в ударе он сегодня!
Чёртова перемена наконец закончилась, а боль и злость остались.
Максим еле сдержался, чтобы не выплеснуть всё,
Но эта-то тоже хороша! То недотрогу из себя изображала, а то аж с обоими согласилась пойти на свидание. Да, спор этот свинство, но её никто ведь не неволит. Она вполне могла бы и отказать им. Могла, но не отказала! И это просто убивало.
Глава 13
Всё-таки Ренат здорово придумал подъехать в воскресенье к «Карамели», пусть и под совершенно идиотским предлогом. Иначе Алёна просто не знала бы, как тактично сбежать от Стаса. Он и за минувшую-то неделю успел изрядно её утомить своим навязчивым вниманием.
Впрочем, в этом с ним вполне мог и Ренат посоревноваться. Они оба как с ума сошли, буквально проходу не давали. Только вот с Ренатом ей было легко и весело, он вёл себя с ней по-дружески, хохмил, шутил. Мог и приобнять, правда. Но это выходило у него как-то естественно, и не слишком её напрягало.
А вот Шилов… он то смотрел на неё томно и говорил с придыханием, отчего хотелось одновременно и смеяться, и передёрнуться от отвращения, то практически преследовал, допрашивал, злился, да так, что даже пугал.
Ренат, конечно, тоже проявлял удручающую настырность, однако он и симпатии вызвал больше, и вот этих всех двусмысленных намёков, взглядов, интонаций не демонстрировал.
Поэтому устав от Шилова в школе, Алёна шла на свидание с ним буквально через не могу. С большим удовольствием вообще бы не пошла, но слово ведь дала, а намеренно нарушить обещание не могла. Да и на Рената надеялась.
Правда папе вся эта затея со свиданиями сильно не понравилась. Наверное, глупо было выкладывать ему всё, как есть, но он спросил за завтраком про планы на день, а выкручиваться она не умела. Не то чтобы папа запретил ей, но очень явственно выказал своё недовольство. Но ладно он. Мотивы его понятны. Все нормальные папы такие. И это даже мило и трогательно. Но вот Максим… Он аж потемнел от гнева, когда услышал. Взглянул на неё с такой жгучей ненавистью, что кусок в горле встал.
Сначала молчал, только желваки ходили, а потом всё же бросил с презрением: «А тебя не разорвёт от двух свиданий?».
В общем-то, его мотивы тоже ясны. Он ведь всем внушил, что общаться с Алёной стыдно. Или как он сам выражается — «зашквар». А тут лучший друг. Понятно, отчего он так бесится. И пусть бесится! В этом есть даже какой-то особый род удовольствия — вот так позлить его. Правда, иногда становилось страшно, как, например,
В последние дни Максим часто вёл себя странно. То мог вспылить на ровном месте и сказать что-нибудь грубое и обидное, то в упор не замечал, а то, бывало, она случайно ловила его ускользающий взгляд, в котором совсем не было злости, а только грусть и бездна отчаяния. В такие моменты, пусть редкие и мимолётные, сердце сжималось и щемило, а потом ныло, требуя большего.
Стас встречал Алёну у входа в развлекательный центр, как и договаривались. Выглядел он, конечно, элегантно. В тёмно-синем кашемировом полупальто, шёлковом кашне, начищенных до блеска туфлях, волосы уложены волосок к волоску. И завершающий штрих — одинокая алая роза в руке.
Алёне от одного его вида стало тоскливо. Вот зачем он так вырядился, они же всего-то в кино собрались? Она вон в джинсах и кроссовках. Ещё и роза эта ни к селу ни к городу… И ведь не просто же так он с ней заявился. Какие-то явно намерения имеет. Надо всё-таки как-то сказать ему, что ничего между ними нет и быть не может. Только как такое сказать, глядя в глаза? Ему ведь больно будет. А сознательно делать кому-то больно — это ещё уметь надо.
Алёна решила, что объяснится со Стасом после фильма. Вот так сразу, с ходу, духу не хватило. Поэтому притворялась и тянула время в расчёте набраться смелости и потом всё ему выложить. Удалось даже выдавить улыбку, когда он, многозначительно прикрыв глаза, без слов всучил ей цветок.
Затем Стас галантно подал ей согнутую в локте руку. Молча, но с таким выражением лица! Алёна ещё больше скисла, но взяла его под руку, и ощущение неправильности, фальши, даже абсурдности происходящего стало нестерпимо ярким. Как будто ей навязали чью-то чужую роль, скучную, совсем ей несвойственную, а она зачем-то нехотя, через силу пытается её сыграть. Вот только зачем?
Разозлившись на себя, она попыталась высвободить руку, но Стас уже целенаправленно шагал к эскалатору и тянул её за собой.
— На что пойдём? Сейчас будет какой-то мультик, вроде «Почтальон Пэт», и фантастический боевичок «Люси». Люка Бессона, кстати, — Стас поднял вверх указательный палец.
— Я мультики люблю, — призналась Алёна.
— Ну ты чего? Это ж Бессон! И к тому же там Скарлетт Йоханссон в главной роли. Пойдём лучше на него?
— Ну, как хочешь, — пожала плечами Алёна, осторожно отняв руку.
Фильм, может, и был интересный, но прошёл мимо неё. Алёна выхватывала случайные кадры, но даже не пыталась увязать их в логическую цепочку и хоть немного вникнуть в сюжет.
Все два часа она выстраивала фразы и искала доводы. Потому что после кино она откровенно скажет Стасу всё, что думает. И будь что будет.
Но откровения не получилось — как только они вышли из зала, к ним подлетел Ренат.
Он их явно поджидал и высматривал, но умело сделал вид, что встретились случайно.