О людях и зверях

Фухсов Никита

Я посмотрел на Папанова: впервые за неделю с уст военного слетает дельная мысль. Нечего мной дыры чужие закрывать.

– Пусть стоит, – помедлив, сказал командир, делая разрешающий жест рукой. – Посмотрим, как он справится со своей задачей.

На этом, судя по стертых эмоциях на физиономии главного кинолога части, наш тет-а-тет был окончен. Можно было садится, однако Саша заметил мои порывы и ущипнул за ногу. Сперва нужно спросить разрешения прежде, чем сядешь.

– К нам прибывает начальник кинологической службы – полковник Балин. Также намечается

прибытие офицеров со всех региональных управлений в качестве проверяющих… лейтенант, вам нормально стоится?

– Так точно, – отвечаю я нарочно, потому что он специально добивается моей просьбы. Не удивительно: он – командир, я – всего лишь винтик в царстве его величества. Не дождется.

– Ну тогда стойте, – хмыкнул он и продолжил. – Начальникам подразделений довести до личного состава необходимые задачи и по максимуму их исполнить. Самых активных ждут поощрения, за счет премий штрафников, конечно.

Командир остановил свой Шекспировский монолог, стиснул зубы – думаю, мало кто это заметил – и вскинул подбородок.

– Вы еще долго будете стоять, Домс?

– Вы не давали разрешения сесть.

Можешь не сомневаться, взрослый. Я не прогнусь и не собираюсь делать этого перед всеми вами. Благодетель, блин, нашелся.

– Не давал разрешения… Юрий Степанович, проследите, чтобы наряд у лейтенанта прошел как следует.

Липкая ухмылка Лукавого тут же сползла с лица, оставив неприятный скользкий след.

– Товарищ полковник, я ведь был ответственным вчера… разрешите…

– Разрешаю, – великодушно ответил командир, – принять на себя обязанности ответственного еще раз. – Губы Джабба Хата стиснулись в одну тонкую линию, глаза выпучились, от чего он походил на страдающую запорами лошадь. Спину рвануло вверх и назад – к спинке. К правильной позе на троне. – Вопросы?

Лукавый по–детски поник головой и промямлил, что вопросов нет. Кто знает, что он себе запланировал на выходные. Сейчас их благополучно запихнули ему в глотку и отправили пинком под зад куда подальше. Хотел гадость сделать, товарищ – получай свою. Доставка бесплатная.

– Хорошо. Если вопросов нет – продолжим…

Он тараторил еще сорок минут, за которые большинство успело хорошенько вздремнуть, пройти уровень "злых птиц" или записать личные планы работы за август, как это делал Саша. Чего-чего, а ответственности ему было не занимать. Я, как преподаватель, мог занимать лишь бумагу на всякие копии, не более.

Закончилось представление не оглашённым облегченным вздохом присутствующих, подниманием задов для переполненного гордостью и честью за себя любимого командира и небрежно брошенной фразой "Вольно! По рабочим местам!". За ним все той же змейкой, пожирая офицеров и удлиняясь, как в одноименной игре, плелись заместители.

– Цирк окончен, – огласил Саша, доставая берет из-под стола. Блокнот с личными планами работ – под мышкой; ручка – в карман на предплечье. Готов к исполнению обязанностей. – Пойдем к псам?

– Не сейчас. Я должен побыть один.

Толпа выплюнула меня на улицу,

стала разбредаться кто куда. Обсуждали свое, смеялись, бубнили под нос; хриповатый обиженный голос матерился про себя, вставив между словами мою фамилию. Я не оборачивался: и так было ясно, что это Лукавый. Злоба, которую я испытывал к нему прежде, как-то незаметно поутихла, сменившись пониманием: меня ведь тоже по непонятной причине поставили в наряд. Плевать на выходной посреди недели. Это нечестно, просто нечестно. На месте Лукавого я бы похлеще матерился, если бы не сдерживал себя почти три года.

Вдохнул свежего летнего воздуха. Все-таки сложно дышалось, как бы ни расправлялись легкие.

Осталось "обрадовать" Рину и пятница станет "прекраснейшим" завершением хреновой недели. Вспомнился закон Мерфи: если плохое должно случиться – оно обязательно случиться.

Звонок. Я не удивлен: моя любимая жена все знает.

Только бы материться не начать…

Глава 6. Закон Мерфи

– Вот она – красавица.

Среди обветшалых, скрюченных временем и растущими с неположенных мест руками владельцев, кто-то смастерил низкий сарайчик, где человеку пришлось бы проводить ночи исключительно лежа, сидя или в согнутом положении.

Но не собаке. Ей места хватало как раз: побегать за хвостом, не удариться мордой о потолок; существовать. Даже на цепь сажать не нужно.

Я улыбнулся. Игорь, наверное, думает, что мне собака нравится, что внутри моей головы пищит от умиления маленький пограничник в розовой пачке и с волшебной палочкой. А мне просто вспомнилось, как мы с двоюродным братом смастерили такое же подобие мини-сарайчика у бабушки во дворе, разделили его на две комнаты и играли под барабанную дробь дождя в карты, разрабатывая коварные планы как затащить в самодельную обитель девчонок. Мне было десять. Брату – одиннадцать. И мы оба были придурками.

Игорь повозился с обмотанным проволокой – на всякий случай, видимо – замком, пошарил по карманам.

– Ты же мне ключ отдал, – вспомнил я. Полез рукой в нагрудный, где обычно собирал мелочь.

Пусто. Как и в другом нагрудном. Как и в остальных карманах. В штанах разве что дырку с палец нащупал, на самом дне левого кармана.

– Прекрасно! Куда бы еще я мог положить маленький ключ, как не в дырявый карман?!

– Успокойся. Я свой возьму.

Игорь постучал по себе, изображая несложную танцевальную хлопушку. Опустил руки.

– Опять забыл, – пробормотал он и, что есть мочи, дернул замок вниз.

Тот подчинился с третьего раза.

– И мне придется так открывать? – удивился я. Все-таки Игорю удача улыбнулась лишь с третьего раза – с его-то комплекцией. Надо мной она только поржет, пока я буду дергаться в припадках, открывая эту висящую железяку.

Услышав звонкий удар, внутри сарая закопошились. Серая тень, которую Игорь обозвал красавицей, мелькнула за сетчатой дверцей. Затихла.

И тут началось.