Один-единственный
Шрифт:
День благодарения принес Изабель новые открытия.
— Сегодня каждый сам о себе заботится, — заявил Мэтти, встретив их с Дэниелом на пороге кухни, уже заполненной родственниками. — Яйца, оладьи, бутерброды — делайте себе, что хотите.
Конни и одна из ее дочерей уже фаршировали индейку, доставленную вчера из бильярдной Сэла. Две другие дочери, весело посмеиваясь, хозяйничали у стоявшего посередине кухни очага. Они резали овощи. Четвертая — симпатичная рыженькая молодая мама — баюкала младенца, сидя у окна в кресле-качалке. А за окном братья
Все это, вся эта бурная деятельность озадачила Изабель.
— Ну, принцесса. Как насчет омлета? — спросил Дэнни.
— Не против, — ответила она. — Только кто будет готовить?
— В праздники никаких слуг, — напомнил Дэниел. — Так что принимайся за дело.
— Но есть одно «но», — сказала Изабель, заливаясь краской смущения. — Я никогда прежде не готовила.
— Ты шутишь? — Дэниел пристальнее посмотрел на принцессу. — Ты действительно не знаешь, как приготовить омлет?
— Что тут странного? — Она с вызовом взглянула на него. — Это ведь не входит в список преподаваемых принцессе предметов.
— Господи, и чему только тебя учили в этом дурацком пансионе?
— Учили? Как это — чему? Снобизму. Бронсон улыбнулся.
— Думаю, зря время тратили. Этому ты и сама научишь любого.
Изабель не удержалась от смеха. Расхохотался и Дэниел. Следом за ними рассмеялись и все присутствовавшие, и вскоре уже по всему дому разносились дружные раскаты смеха. Смущение и скованность принцессы как рукой сняло.
— Итак, Изабель не умеет готовить! — закричал Дэниел. — Какие будут предложения? С чего начнем?
— Яичница-болтунья, — сказал Мэтти, не отрываясь от своей газеты. — Самое простое блюдо для новичков.
Погружая руку в тушу индейки по самое плечо, Конни с горячностью возразила мужу:
— Да нет же! Глазунья гораздо проще!
Кэти потянула Изабель за рукав кашемирового свитера.
— А я умею жарить яичницу. Изабель обратилась к Дэнни:
— Скажи мне, что это неправда.
Мать Кэти, которую звали Пэт, оторвалась от работы — она нарезала ломтиками морковь.
— Ее научили в детской группе, — с улыбкой пояснила Пэт. — Кэти умеет готовить яичницу, тосты и выжимать апельсиновый сок.
Изабель с серьезнейшим видом посмотрела на девочку.
— А меня в твою группу не возьмут на перевоспитание? Если у кого и оставались какие-либо сомнения насчет того, как вести себя с особами королевских кровей, то они тотчас же рассеялись. Изабель принялась разбивать яйца, а вокруг снова загудели о своем.
— Теперь я понимаю, почему Дэниел такой чудесный кулинар, — повернувшись к его матери, сказала принцесса, помешивавшая яичницу на сковороде. — Ведь у вас вся семья — прирожденные повара.
— Ну, не знаю, как насчет прирожденных, — ответила Конни, — только я всегда говорю: хочешь есть — учись готовить.
— Странно, почему мне это никогда не приходило в голову.
— Потому что ты принцесса, — подсказал Дэниел, намазывая маслом гренки.
— Но твои родственники богатые люди, — проговорила Изабель, понизив голос. — Никому из них нет нужды заниматься всем этим. Так почему же они крутятся тут у плиты, если это можно без хлопот поручить
Изабель действительно не знала, что такое повседневные хлопоты по хозяйству, поэтому и не понимала многих очевидных для всех вещей.
— Да нет, я просто думаю, как ответить на твой вопрос, принцесса, — сказал Дэниел, отодвигая для нее стул. — Наверное, все это нужно как раз для того, чтобы оставаться настоящей семьей.
Изабель окинула взглядом просторную, залитую солнцем кухню. Конни и ее дочери, Кэтрин с малышом, малышка Кэти, сидящая на коленях у деда. Три поколения Бронсонов собрались под одной крышей, чтобы возблагодарить Бога за милости, дарованные в этом году.
Дэниел тронул Изабель за руку.
— Замечательная яичница. Попробуй.
Принцесса кивнула. Она не знала, удастся ли ей проглотить комок, подкативший к горлу. «Ты очень богатый человек, Бронсон, — думала она. — Гораздо богаче, чем полагаешь».
После завтрака Дэниел загрузил тарелки в посудомоечную машину и вышел во двор, чтобы приложить руку к укладке поленницы. Изабель предложила Конни свою помощь, и та без лишних разговоров вручила ей нож и гору. картошки. Принцесса уставилась на картошку в изумлении. Потом, собравшись с духом, принялась чистить ее, вспоминая, как это делали кухарки в замке. Правда, вместе со шкуркой она срезала и часть мякоти, но никто даже не подумал над ней смеяться. После картошки принцесса занялась цветной капустой, и это ей удавалось гораздо лучше: надо было лишь разделять белоснежные кочаны на соцветия. Потом, как велела ей Конни, Изабель промыла капусту в холодной воде и уложила горкой в пароварку.
— А мне даже понравилось, — заметила она, вытирая руки о льняное полотенце. — Кулинария — очень приятное и полезное занятие.
Женщины утвердительно закивали и весело рассмеялись.
— В общем — когда как, — сказала Кэтрин, психолог по образованию. — Готовить — лишь одна из повседневных хозяйственных забот, но я бы никому не доверила это дело.
— А я обожаю готовить, — сказала Конни. — Самое приятное занятие.
— Я всегда думала, что это нужно только для того... чтобы питаться, — смутилась Изабель и тотчас же улыбнулась. — Когда-то Мэксин тайком приносила в мою комнату пирожные и теплое молоко. Мы с ней устраивали такие пирушки, когда я приезжала домой на каникулы.
— Ах, — сладко вздохнула Пэт. — Это как наше «Орео»* с холодным молоком! Вот лучшее на свете лакомство.
— «Орео»? — спросила Изабель. — Это что, конфеты?
— Она не пробовала «Орео»! — Кэтрин так и подскочила со своего места. — Ма, у тебя наверняка осталось немножко!
— Разве на такую ораву напасешься? — Конни подняла глаза к потолку, очевидно, что-то припоминая. — Впрочем, посмотри в кладовке. Вторая полка сверху, с правой стороны.
* Печенье черного цвета с белой прослойкой внутри.