Один-единственный
Шрифт:
— Виктория очень мила, — задумчиво протянула Изабель. — Светленькая... С огромными голубыми глазами, как у племянницы Дэниела.
— Дэниел согласился бы со мной, — прервала ее Мэксин. — Время и расстояние — вот что должно встать между тобой и Эриком.
— Ты не станешь говорить об этом Дэниелу.
— А ты не станешь хранить от него секреты, милая?
— Но мы же не супруги, Мэкси. Ему вовсе ни к чему знать обо всех, с кем я встречаюсь, и обо всем, что я делаю.
— Навряд ли Дэниел
— Только не смей говорить ему ни слова, слышишь?
— Не имею привычки лезть в чужие дела.
— Вот и хорошо, — сказала Изабель.
— Вот и ужасно, — сказала Мэксин. — И к чему только эти тайны, если все равно нечего скрывать?
В тот вечер Дэниел предался работе с тем же рвением, с каким накануне молотил свою грушу. Едва часы пробили шесть, Филлис собралась уходить домой.
— Смотри не перетрудись, — напутствовала она шефа. — Завтра в полвосьмого — завтрак с Дершо-витцем в «Плазе».
— Ага, — проворчал он, не отрываясь от бумаг. — Ты тоже.
Около восьми несколько раз звонил телефон, но Дэниел не захотел отвлекаться. Ему было наплевать, кто это. Если кому-то так уж надо, могут и перезвонить. А если нет, так и черт с ними.
Однако еще через несколько минут раздался стук в дверь.
— Что еще там? — недовольно проворчал Бронсон, швырнув на стол ручку. — Кого там принесло? — Он прошел через весь кабинет и отворил дверь.
— Простите, что беспокою вас, мистер Би, — сказал Фред, начальник охраны, — но вы не отвечали на звонки.
— Что-нибудь важное? — Дэниелу совсем не хотелось болтать о пустяках. Особенно сегодня.
— К вам посетительница. Она говорит, что вы ее ждете.
— Нет, я никого не жду. Фред понизил голос:
— Это та самая принцесса, мистер Би. Она не любит, когда ей говорят «нет».
— Пришли ее наверх. — Бронсон отвернулся от озадаченного охранника, пытаясь овладеть собой. Не любил он, когда его заставали врасплох. «Какого черта ей надо? — удивился он, приводя в порядок бумаги. — Неужели лично пришла сообщить, что все кончено?»
Деликатно постучали в дверь.
— Бронсон, — раздался еще более мягкий голос. — Можно войти?
Он не поднял головы. Делай что хочешь.
— Не очень-то гостеприимно. — К медовым интонациям Изабель добавилась нотка раздражительности. Щелкнул дверной замок.
— Это ты отменила нашу встречу, принцесса, а не я.
Легкие шаги приблизились к столу.
— Я принесла обед. — Я не голоден.
— Смотри: пасторма с черным хлебом, соленые огурцы, крем-сода.
Он не ответил.
— Филлис сказала, что ты это очень любишь.
— Филлис вообще не следует лезть в чужие дела.
— Посмотри на меня, Бронсон.
— Я не настроен шутить.
—
— Да ты что?? — Он посмотрел вверх. Ее темные глаза горели пламенем, а волосы в беспорядке вились вокруг лица. Сбросив с плеч темно-красное пальто, Изабель уронила его на пол.
— Люби меня, Бронсон, — сказала она, усаживаясь на край стола. — Прямо здесь, сейчас.
— Что случилось?
— Ты нужен мне. — Выражение ее лица пронзило его. Со стоном вожделения он сжал ее в объятиях, овладел ее губами, и дыхание их стало единым. Изабель подалась вперед, словно той близости, которая уже существовала между ними, ей не хватало, словно она торопилась получить больше.
Он задрал ее юбку и быстро сорвал трусики. О, она была готова! Даже более чем готова встретить его! Влажная, и трепетная, и жадная... Изабель замешкалась с его ширинкой — руки у нее дрожали от нетерпения. Он сам освободился от брюк и плавок.
— Сдвинься на край, — велел Дэниел, прильнув ладонью к жаркому жаждущему месту между ее ногами, и Изабель повиновалась, вздрагивая от прикосновения прохладного дерева к своим голым ногам. Он сам развел ее бедра. Она была прекрасна: розовая, влажная, волнующая...
— Сейчас! — шепнула Изабель. — Пожалуйста, скорее!
Одного звука этого голоса было довольно, чтобы он сошел с ума. Сжав ладонями ее ягодицы, Дэниел приподнял упругие стройные бедра и вошел в мягкое тепло ее тела. И почти немедленно оба они впали в экстаз, позабыв обо всем, кроме неудержимого стремления всецело обладать друг другом — телом и душой.
Позднее, в разговоре, они не возвращались к происшедшему. Во-первых, только что все было сказано и без слов. А во-вторых, слова неизменно приводили их к размолвкам, вместо того чтобы помогать понять друг друга.
Они устроили пикник прямо на полу офиса. Изабель расстелила на толстом паласе свое пальто и разложила сандвичи и огурчики на бумажные тарелки, обнаруженные в шкафу Филлис.
— Конечно, это не домашняя кухня, — сказала она, усаживаясь рядом с Бронсоном, — но ты должен признать, что я неплохо собрала этот стол.
Он улыбнулся, глядя поверх своего бутерброда.
— Ты просто настоящая Джулия Чайлд, принцесса. Я очарован.
Изабель прищурилась.
— Насмехаешься?
— Насмехаться над пастормой с черным хлебом?! Да никогда в жизни!
Открыв банку крем-соды, Бронсон рассмеялся: Изабель уже озиралась в поисках серванта с бокалами.
— Пить можно прямо из банки, — сказал он. Она передернула плечами.
— Боже упаси!
— Впрочем, для принцессы...
Она запустила в него бумажным стаканом.