Одиночество вдвоем
Шрифт:
— Не шевелись, Дилан, — шепот слетает с дрожащих губ, касаюсь кончиком носа его переносицы, слегка надавив пальцами на кожу щек. Смотрю куда-то вниз, даже не на губы парня, которому явно тяжело держаться, оставаясь без движения.
Мне не объяснить, откуда взялось такое желание. Загадка для меня самой, но игнорирую боль в животе и давление в голове, от которого в глазах иногда темнеет, приоткрываю рот, мой тяжелый вздох коснулся кожи его щеки, из-за чего О’Брайен вновь дернулся, потянувшись к моим губам, но крепко держу его лицо пальцами, не давая двигаться.
— Не шевелись, — почти
Просто, не шевелись, Дилан.
О’Брайен еле заметно дрожит, не двигается, пока я изучаю свои ощущения от происходящего. Осторожно касаюсь пальцами его губ, продолжая носом прижиматься к его щеке. Дилан пытается не смотреть на меня, но делаю ошибку, скользнув ладонью по его шее, задев ключицы. Парень пальцами сжимает мою талию, поддавшись вперед, тяжело дышит, практически касаясь своими губами моих, но я прижимаю ладони к его груди, хныча и толкаясь. Опускаю голову, пряча лицо, а Дилан останавливается, убирая от меня свои руки. Делает шаг назад, позволяя мне кое-как слезть со стола, чтобы уйти из зала. Убежать. Да, мне хочется кинуться прочь отсюда, поэтому быстро перебираю ногами, сжимая ткань темной футболки на уровне груди, ведь то хочется разорвать, чтобы вырвать сумасшедшее сердце — чертов орган, который никак не дает мне понять собственные чувства.
— Эви, — как-то слабо звучит за спиной. Парень явно, как следует, отдышался, прежде чем начать говорить, но я не оборачиваюсь, идя к своей цели, правда, с быстрого шага перехожу на шарканье ног, когда у дверей заведения тормозит темный автомобиль. Стекла окон опущены, но я не сразу понимаю, кто приехал, правда неприятное ощущение вновь вынуждает сжать ноги, отчего сделать шаг труднее, поэтому вовсе останавливаюсь, продолжая тянуть ткань одежды. С напряжением, тяжело дыша, смотрю на тех, кто выходит из салона. И их лица мне знакомы.
— Эви, — голос парня прорезался. — Иди сюда! — слышу его шаги за спиной, но не оборачиваюсь, испуганно уставившись на высокого мужчину, который первый зашел в зал, игриво размахивая деревянной битой. Первый его холодный взгляд был подарен приближающемуся О’Брайену, и только второй - мне.
Я знаю его.
Приоткрываю рот, делая короткий шаг назад, но мужчина уже встает рядом, улыбнувшись краем губ:
— Здравствуй, юная леди.
========== Глава 18. ==========
[флешбэк]
Светлая, немного уставшая, но без намека на раздраженность улыбка мужчины с еле заметными морщинами на лбу всегда радует глаз девочки, которая ждет его возвращения домой, как праздника. Она может часами сидеть у окна, в полном ожидании, лишь бы лишний раз не попадаться матери, ведь женщина крайне груба с ней, но ребенок слишком невинен, чтобы злиться на неё за это. Или же Эви просто, несмотря на отношение
И даже в тот день, в день рождения, Эви не обозлилась на мать за то, что та бросила в неё бутылку из-под алкогольного напитка, который выпивала каждый день после рабочего дня.
Она не ненавидела её, так как всё происходящее компенсировалось мужчиной, который с распростертыми объятиями встречал дочь на пороге.
И именно это вызывало бурю ревности со стороны уже зрелой женщины, которая кусала ногти, всё время повторяя под нос:
«Она не моя дочь».
[конец флешбэка]
Их было четверо, и одного, что игриво постукивал битой по моему бедру, я точно знаю. Человек, которого мне доводилось видеть прежде: на улице, когда отчим не приехал за мной в школу, и в кафе, тогда этот тип зачем-то позвал к себе О’Брайена. Скованно вдыхаю, не сводя с мужчины глаз, в которых наверняка читается беспокойство.
— Это что новый вид оплаты? — Он интересуется, слегка нахмурив брови, и поднимает биту, касаясь её кончиком моего подбородка, заставляя меня приподнять голову.
Что ещё за чертова «оплата»?
— Что вам нужно? — Дилан явно вне себя, но тон голоса старательно сдерживает, чтобы не казаться грубым. — Иди сюда, Эви, — говорит, и я чувствую, как он касается пальцами моего локтя. Мне без возражений хочется отступить назад, чтобы быть ближе к парню, но вновь зажимаюсь, не двигаюсь с места, ведь взгляд мужчины стал сердитым, словно без его разрешения мне не стоит шевелиться. Именно так и поступаю. Стою, позволяя полу поглощать в себя мои стопы, а самое омерзительное то, что, наконец, я признаю. Да, признаю то, что меня тянет к Дилану, признаюсь в своем желании встать позади него.
Знаю, что он может защитить меня, и это угнетает.
Я не привыкла полагаться на других.
— Что вам нужно? — Вновь задает тот же вопрос О’Брайен, полагая, что должен получить ответ. Мурашки, вызванные испугом и страхом перед таким количеством мужчин, больше не покрывают кожу рук, ведь чувствую, как Дилан ближе подходит сзади, касаясь своей грудью моей спины, пальцами сжимает мои запястья. Я не расслабляюсь, но в голове в полном беспорядке начинают крутиться мысли.
Он здесь. С тобой ничего не случится, пока он здесь. Дыши.
Опускаю взгляд, прекращая смотреть в глаза мужчине, который скользит кончиком биты по моей шее, к груди и животу. Внимательно следит за её передвижением, немного вскинув подбородок с приоткрытым ртом:
— Ты знаешь, зачем мы приехали.
— Понятия не имею, — парень резко делает шаг назад, дергая меня за собой, и бита мужчины вовсе опускается, ударив его по ноге. Он переводит свой суровый взгляд на Дилана, явно гневаясь от такого поведения. И это выражение лица действует на меня, как удар в живот, отчего быстрее отступаю, сильнее прижимаясь спиной к груди парня, пальцы которого дрожат. Да, он сильнее сжимает, вонзая в кожу моих рук, и напряжение очевидно, ибо три парня, что молча толпились позади, начинают подходить ближе к мужчине, который вдруг пустил недобрый смешок, качнув головой: