Одиночество вдвоем
Шрифт:
Впереди невысокий спуск, ведущий к реке. Девушка не останавливается, расставляя руки в стороны, чтобы удержать равновесие, и спускается вниз. Я торможу возле спуска, сунув руки в карманы, и осматриваю знакомую местность: на другой стороне так же ровно стоят деревья, но лес там темнее и холоднее, не могу объяснить, почему. Течение реки довольно быстрое, так что мы с Дженни купались там только вместе, чтобы следить друг за другом. Хмурюсь, рассматривая дерево, что корнями уходило в воду. К длинной ветке была привязана веревка с палкой. Невольно улыбаюсь, усмехаюсь краем губ, которые тут же сжимаю, вздохнув полной грудью. Не люблю возвращаться в те места, что полны воспоминаний, особенно тех, которые приносят что-то теплое внутрь тебя, заставляя всё больше погружаться в себя, в
Переступаю с ноги на ногу, наблюдая за Эви, которая идет по берегу из темной землю с корнями, сухая трава сгибается под её ногами, позволяя подойти ближе к воде. Помню, что там слишком резкий обрыв, да и дно не из песка, поэтому спускаюсь вниз, чтобы быть ближе к девушке, которая снимает с ног кеды, отбрасывая обувь в сторону, снимает с плеч мою кофту, оголяя тело, поэтому торможу, напряженно уставившись на пятна, которыми покрыта кожа её спины. Девушка поправляет резинку шорт, делая шаг к воде, из-за чего нервно скольжу языком по губам, подходя ещё ближе. Поднимаю с земли кофту, и собираю разбросанные кеды, положив все у дерева, чтобы не потерять, после чего иду вдоль берега, внимательно следя за Эви, которую уже передергивает от холода, когда стопы утопают в речной воде. Девушка делает ещё пару шагов, заходя по колени, после чего останавливается, привыкая. Смотрит перед собой, медленно садится, сгибая ноги, и обнимает их руками, согнувшись пополам. Лбом прижимается к коленям, прикрывая веки. Глубоко дышит. Видимо, ей легче переносить боль в холодной воде, так что стою на месте, не трогая её. Просто наблюдаю, кусая кожу костяшек, и всё время поглядываю на экран телефона, следя за временем, боюсь, что она может получить переохлаждение, а её здоровье и без того не самое крепкое, насколько знаю, поэтому спустя минуты две начинаю щелкать пальцем, думая, как лучше попросить её выйти. У Дженни была теплая одежда, так что есть во что переодеться.
— Эви, — зову. Могу, конечно, подойти, но не хочу устанавливать с ней физический контакт. Вряд ли она готова к этому.
Девушка поднимает голову, но не поворачивается в мою сторону, продолжая сидеть на месте. Стучу кулаком об кулак, откашлявшись:
— Хочешь замерзнуть?
Никакой реакции.
— Знаешь, у нас там лапша завалялась, так что… — замолкаю, когда понимаю, что таким бредом её не возьмешь.
Она другая.
Рука невольно тянется к карману, в котором лежит пачка сигарет, но не хочу дымить. Никотин разрушит ту природную идиллию, которая так нравится Эви. Девушка сидит не так далеко от меня, но всё равно не обращает никакого внимания на мои слова.
И мне ничего не остается. Я должен оставить её здесь, не могу принуждать её к какому-либо действию, поэтому разворачиваюсь, медленно поднимаясь вверх, всё время бросаю взгляд на девушку. Уверен, ей просто нужно время для себя, и мне стоит предоставить его, поэтому отворачиваюсь, возвращаясь к автодому, чтобы развести небольшой костёр и согреть воду. Бутылки с водой неизвестно, сколько стоят здесь, но ничего не поделаешь. Другой нет.
Время текло. Я заметил, как стемнело, как влажный воздух стал холоднее, как стихли птицы, голоса которых сменило трещание сверчков. Слышу только громкое уханье совы, которая явно решила раздражать меня, поэтому села на ветку высокого дуба. Я напряженно поглядывал в сторону деревьев, за которыми находилась река. Между стволами уже густая тьма, и свет от костра не может осветить её как следует, но не думаю возвращаться за Эви. Сам не могу объяснить, почему.
Вокруг горящих веток раскладываю камни, после чего отряхиваю ладони, поднимаясь по ступенькам в трейлер, включая ручную лампу, свет который бледно-голубой, ставлю её на стол, открыв ящик, чтобы найти что-нибудь поесть, но хмурю брови, поворачивая голову, когда слышу шаги. Эви медленно заглядывает внутрь, держась за дверную раму, одной ногой переступает порог, осматривая небольшое помещение, и с какой-то опаской переводит свой взгляд на меня. Не хмурится, не сжимает от злости губы. Её лицо выглядит расслабленным, но это ничего не значит. Я замечаю,
— Переоденься, пока я лапшу делаю, — бросаю свитер на стол, взяв с полки две упаковки лапши, и направляюсь к выходу, чем вынуждаю девушку сжать руки на голой груди и отступить к кровати в темноту. Не смотрю на неё, выходя, после чего закрываю дверь, чтобы оставить её одну. Мы с Дженни часто грели воду в кастрюле на огне, так что это не вызывает трудности. Пытаюсь не думать об Эви, пока готовлю лапшу, вообще пытаюсь не пропускать мысли о девушке, чтобы лишний раз не размышлять на тему её жизни, это до жути отвратительно. Одно воспоминание о «логове» её отчима чего стоит.
Тру лицо руками, сижу на сложенном несколько раз одеяле в позе йога и смотрю на яркий огонь, который хорошо греет мой замерзший нос и холодные ладони. Накидываю капюшон на голову, проверяя готовность лапши, после чего реагирую на движение сбоку, поворачивая голову. Эви открывает дверь, осторожно выглядывая на улицу. Осматривается, словно проверяя, на месте я или нет, после чего хочет вновь закрыть дверь, отчего хмурюсь:
— Ты не будешь кушать? — вопрос остается проигнорированным. Девушка закрывается, поэтому отворачиваюсь, грубо потирая лоб ладонью. Как я мог рассчитывать, что у неё появится аппетит? Смешно, Дилан.
Если честно, сам не хочу набивать желудок, но, если не сделаю этого, то точно начну чувствовать, как меня ломит от желания принять дозу. Уж лучше заполнить пустоту едой, чем вновь поддаться желанию. Но даже от запаха еды меня начинает тошнить. Но придется запихнуть это в себя, хочу этого или нет.
– Опять струна порвалась.
Поднимаю глаза.
– Только посмей потратиться мне на гитару, — Дженни смеется, показывая на меня пальцем. Сидит по другую сторону от костра, широко улыбаясь.
— Я знаю твою манию, — пытается настроить гитару, опуская глаза на музыкальный инструмент, что держит в руках, сидя в той же позе, что и я.
Не могу хмуриться, поэтому с грустью смотрю на девушку, которая вновь пытается сыграть, но лишь закатывает глаза, ворча:
– Не быть мне гитаристом «The Pretty Reckless», — вздыхает, качая головой, и вновь поднимает на меня свои карие глаза, в которых блестят огни желтого пламени.
Смотрю на неё, сжимая губы, и моргаю, чувствуя, как глаза начинают гореть от скопившихся в низ слез.
– Что с тобой? — Дженни улыбается, убирая темные волосы за уши, и наклоняется вперед. — Не бойся, я всё равно сыграю. Какой ужин у костра без моих завываний? — смеется, расправив плечи, и удобнее берет гитару.
Я тру веки, избавляясь от соленой жидкости, и открываю глаза, уставившись на пустое место напротив меня. Опускаю руки, не отводя взгляд в сторону, продолжаю смотреть перед собой, будто от моего пристального взгляда что-то изменится, но всё остается прежним, лишь темнота сгущается, проникая внутрь меня вместе с холодом. Плюю на лапшу, хотя еды у нас не так много, и засыпаю костёр песком, топчу ногой ветки, позволяя ночи полностью окружить меня. Стою на месте, пуская пар изо рта, и поднимаю голову, уставившись на темное небо без единой сверкающей звезды, после чего медленно иду к трейлеру, поднимаясь по ступенькам, и открываю дверь, переступая порог. В помещении горит лампа, но она не способна осветить всё полностью, поэтому мне требуется время, чтобы обнаружить Эви. Она не решилась занять кровать. Укуталась в одеяло, сев в углу комнаты. Пару секунд топчусь на месте, но не комментирую увиденное, закрывая дверь на замок, после чего, вытираю потные ладони о кофту, чувствуя, как дрожь в ногах усиливается. Мне чертовски хочется вонзить иглу себе в кожу, и желание растет с каждым шагом к кровати, сажусь на неё, согнувшись, и ставлю локти на колени, опустив в ладони лицо. Дышу хрипло, пытаясь не думать о том, как сильно сводит челюсть. Кусаю зубами рукав кофты, терплю, ложась на бок, и смотрю в стену, игнорируя мерцание голубой лампы. Пытаюсь сдержать мычание, но всё равно издаю полу стон, переворачиваясь на живот, отчего тут же чувствую тошноту.