Однажды в Манчинге
Шрифт:
— Нет, дядя, и пожалуйста, давай исправим это, пока никто не… — не успел договорить и втянул голову в плечи — ворвавшаяся Лейла громыхнула дверью о стену с настоящей страстью.
— Мидир! Если это твои проделки, я клянусь, ты пожалеешь! — женщина с трудом подошла и, тяжело дыша, оперлась о стол двумя руками.
— Это что? — Мидир пригляделся и различил на одежде Лейлы мелкие кольца кольчуги вместо привычного переплетения ниток и вышивки. — Какой оригинальный фасон!
— Это я тебя хотела спросить! — платье отчаянно сердитой Лейлы покачивалось тяжелыми складками,
Джаред опустил голову.
— Это я, это произошло случайно. Я сейчас все верну, госпожа Лейла! Мне приснилась опасность, и я решил всех защитить. А если я не смогу, то дядя все вернет. Он точно может! — в последней фразе звучала практически мольба.
— Так и знала, что даже сны у тебя дикие, — произнесла женщина почти спокойно, привычно потянулась потрепать Джареда по макушке.
Тот привычно же увернулся, пискнул на прощание и испарился.
— Когда ты научишь его манерам? — Лейла вздохнула тяжело не из-за веса кольчужного платья.
Мидир вернул платья из ткани вместо кольчуг по всему дому, внеся дополнительные изменения в виде драгоценных камней, украсивших одежды.
— Когда он будет на это согласен. Тем более, с манерами у него все в порядке, не в порядке с общением. Наслаждайся прелестями общения с малолетными упрямыми магами.
Лейла недоверчиво хмыкнула, опасаясь наслаждаться и надеясь ограничиться новым покроем платья.
— Как хорошо, что у него такое живое воображение, и в чем-то прекрасно, что ему не нравится баловаться с огнем и мечом, — Мидир с трудом держался, чтобы не расхвалить в Джареде просто все. — Я помню, сгрыз все ножки в Черном замке, даже когда отец приказал обить их металлом, а брат превратил воду в огонь. Джаред — поразительно воспитанный мальчик. Был бы еще покладистый, цены бы ему не было!
— Майлгуир! Твоя родня и покладистая! В кого бы? — фыркнула Лейла, разглядывая вышивку, которая сверкала и переливалась. — Ох, если это на всех… Они настоящие? — тронула она капельку рубина.
— За кого ты меня принимаешь? — оскорбился Мидир. — Считай это вирой за испуг твоих девочек.
— Девочки, увидев подобную красоту, сейчас передерутся, — вздохнула Лейла. — Пойду я.
Мидир осторожно позвал «поразительно воспитанного мальчика». Тот зашел — хмурый и сосредоточенный.
Раз у Джареда вновь появились вопросы, Мидир был рад на них ответить, тем более что пособие для применения магической силы племянника уже было изготовлено, осталось только открыть это чужому взгляду.
— Замок Рагнара, — небрежно бросил Мидир, сдергивая магическое покрывало с того, над чем он трудился уже второй день. — Воспроизведен с точностью до последнего камня.
— Ого! — совершенно по-детски изумился Джаред и присел, разглядывая башни по краю, широкие стены, подвесной мост и фигурки охранников.
— Джаред, а у тебя были игрушки? — вырвалось у Мидира, но племянник, по счастью, слишком увлекся разглядыванием замка. Потом дотронулся до черной фигуры еловека, оснащенную ножами, мечом и крюками, стоящей поодаль о обозначающей самого Мидира.
— Мыслью, — предложил волчий король.
— Что? — оторвался
— Подтолкни его мыслью. Как можно проникнуть в эту крепость?
— Можно взобраться по стене! — азартно предложил мальчишка.
Фигурка быстро и ловко забралась по наружной стене — и тут же была застрелена проходящей мимо охраной.
— Ай! — ухватился за грудь Джаред.
— Осторожно. Не соединяй свое сознание с сознанием бойца, — сдержал усмешку Мидир. — Это не смертельно, но все же неприятно. Не вышло, ничего страшного.
— Я привык к боли. Можно еще? — напряженно произнес племянник.
— Пробуй, — сжал зубы Мидир.
Когда выяснилось, что ни переплыть через ров, ни зайти через главный вход, ни даже залететь нельзя — охраны и правда было в избытке — Джаред произнес:
— Это нерешаемо. К тому же, даже если пройти, вот тут, в центре, что-то очень непонятное.
«Очень непонятное» было магической защитой весьма неплохого уровня, прикрывавшей покои Рагнара и сам вход в замок. То, что ее почуял племянник, было уже шагом вперед.
— Ты не используешь всех возможностей, — произнес Мидир. — Но учишься ты быстро. Что у меня было еще?
— Магия?
— Время.
Мидир мог позвать и бесшумно, однако не удержался от свиста. Серый мышь протиснулся через лаз в дальнем углу комнаты, подбежал к мальчику, обнюхал замершего — и, подпрыгнув, очутился на ладони Мидира. Волчий король не стал удерживать собрата из серого царства дольше положенного, пожал протянутую лапку и отпустил зверька.
— Мыши? — ошарашенно спросил Джаред.
— Помочь готовы все, но я попросил кротов. Они очень хорошо делают подкопы…
— К отцу тоже… ластились все твари земные, — опустив голову, произнес Джаред.
— Джаред, — позвал Мидир, подавив желание провести ладонью по светлой шапочке волос, утешить словом или магией. — Разреши, я дотронусь до подвески Вейсиль. Клянусь, что выполню волю брата и не открою ее!
— Отец не говорил тебе обо мне, — привычно насупился Джаред.
— Зато он сказал иное, — Мидир вздохнул. — Я не разделял убеждения Мэрвина, как и он мои. Но мы оба уважали их. Брат сказал «бойтесь волка». Хоть он и не позвал меня, он меня знал. Он знал, что я приду. Думаю, он был уверен, что я… Что я найду тебя вовремя, и тогда тебе не сможет навредить никто из живущих.
Джаред долго смотрел черными фамильными глазами с пепельно-бледного лица, а затем снял с шеи подвеску и протянул выдохнувшему Мидиру.
Это был уже огромный шаг вперед!
Серебряный овал лег в ладонь, нагрелся — и волчий король закрыл глаза, прислушиваясь.
— Ты что-то можешь сказать по ней о матери? — неуверенно спросил Джаред.
— Очень многое может подсказать память вещей, — нараспев начал Мидир, не открывая глаз, уговаривая подвеску открыть свои тайны, — особенно такой личной вещи. Это поистине драгоценный оберег, подаренный с материнской любовью, самой сильной любовью на свете. Именно этот оберег позволил тебе уцелеть так долго, этот оберег отводил глаза охотникам и путал твои следы, он сберег тебе жизнь, Джаред. Береги ее — ради Вейсиль…