Одного поля ягоды
Шрифт:
— Гектор Дагворт-Грейнджер. Я проверил. Он основал «Сугубо Экстраординарное Общество Зельеварителей» в 1902 году. У тебя есть фамилия волшебников, — сказал Нотт, добавив, — хотя мало что можно сказать о качестве крови или размере состояния.
Гектор Грейнджер?
Она не была до конца уверена, но она помнила о дяде Гекторе где-то в их семейном древе. Папа не был особенно близок со своими дальними родственниками, и Гермиона не росла со своими кузенами, поэтому она не могла быть уверенной наверняка. Но её интерес выцепил главное: папа был маглом, а у неё (предположительно, если верить словам Нотта) была волшебная
Она решила изучить волшебную генеалогию в следующий раз, когда будет в библиотеке.
— Я не понимаю твою логику, — сказала Гермиона, решив относиться к Нотту как к ребёнку, что включало в себя такой же суровый и неодобрительный тон, который использовала её мама, когда Гермиона задерживалась допоздна с книгой. — И я не понимаю твоей цели. Ты хочешь доказать, что Том не маглорождённый?
— Может, ты слишком дурно воспитана, чтобы это понимать, Грейнджер, но существует естественный порядок вещей в нашем обществе, — сказал Нотт, и его тон ясно давал понять, какое место он занимает в этом устройстве. — Каждый должен знать своё место, будь то волшебники, гоблины, домашние эльфы или маглы. Или выскочки-старосты.
С первого дня, когда Риддл появился здесь, он был не намерен обращать внимание на порядок вещей, потому что он считал, что он слишком хорош, чтобы знать своё место, — или что правила его не касаются. Самонадеянный ублюдок, — Нотт нахмурился и продолжил. — Сначала я дал ему презумпцию невиновности, потому что Шляпа распределила его в Слизерин. Но мы пришли к тому, что нам надо подтвердить факты. Почему Риддл был распределён в Слизерин? Имеет ли он надлежащее волшебное происхождение, или он мошенник, который обманом заставил половину факультета лизать его ботинки?
— Если я соглашусь с твоим предположением, что что-то из этого имеет какое-либо значение, я не понимаю, как это хоть что-то меняет, — Гермиона шмыгнула. — Том может быть реинкарнацией Мерлина, или забытым дальним внучатым племянником Гриндевальда, или маглорождённым. Но всё останется прежним: он всё ещё староста, он всё ещё получает все «превосходно», и последние два года он побеждал в турнирной таблице дуэльного клуба.
— Это меняет всё, — сказал Нотт. — И то, что ты не можешь этого понять, — причина, почему я в Слизерине, а ты — нет, — Нотт остановился на секунду, сузив глаза в вычислениях. — Я видел твоё лицо, когда я использовал слово, чьего значения ты не знала. Информация за информацию, Грейнджер. Я одолжу тебе книгу своей семьи о легилименции, а взамен ты расскажешь мне всё, что ты знаешь о Риддле.
Это было соблазнительно для Гермионы.
Она не особенно много знала о семье Тома, поэтому она едва ли что-то даст со своей стороны договора — но Нотт этого не знал. А взамен ей дадут книги, к которым у неё никогда не было доступа. Легилименция — та толика информации по теме, с которой с ней поделился мистер Пацек, — была под большим запретом. Немногие книги, которые печатали на эту тему, никогда не допускались к открытой продаже. Наоборот, как многие книги о редкой магии, их покупали напрямую у авторов и годами прятали в семейных библиотеках и частных коллекциях.
(Гермиона исследовала алхимию, когда изучала нелогичные правила магии. Она узнала, что существовали рецепты для постоянной трансфигурации неблагородных металлов в драгоценные, и не только традиционная
— Что останавливает меня от того, чтобы уйти прямо сейчас и рассказать Тому, что ты делаешь у него за спиной? — поинтересовалась Гермиона, зная, что всё, что она сделает, будет иметь последствия, и даже если казалось выгодной сделкой, всегда было что-то, что называлось «слишком хорошо, чтобы быть правдой».
— Зачем тебе? — ухмыльнулся Нотт. — Ты лишишься возможности и ничего не получишь взамен. Это была хорошая попытка подумать в стиле Слизерина, Грейнджер, но в конечном итоге в тебе всё равно слишком много Рейвенкло. Что тебе нужно понять, у людей типа Риддла не бывает друзей.
Она не потрудилась спорить с последним утверждением:
— Ладно, — сдалась она. — Ты одолжишь мне книгу независимо от того, насколько тебе поможет моя информация? И ты не устроишь очередной припадок из-за ответов, которые получишь?
— Я не устраиваю припадков.
— А я не безнадёжно невежественна.
— Хорошо! — скрипнул зубами Нотт. — Я дам тебе книгу, а ты найдёшь место для совершения сделки, потому что ты у нас со значком старосты.
Гермиона залезла в портфель и вытащила свой ежедневник, открыв первую чистую страницу — 16 января, 1943, — и вырвала её из книги.
— Вот, — сказала она, протягивая страницу Нотту вместе с палочкой, которую забрала у него ранее. — Мы не можем посылать друг другу сов, потому что Том знает, как выглядит моя сова, поэтому, чтобы организовать встречу, используй эту бумагу. Всё, что ты на ней напишешь, появится на втором экземпляре у меня в спальне — но постарайся писать помельче, потому что я пока не придумала, как стирать чернила и заново использовать бумагу без дестабилизации рунических последовательностей.
Нотт взял бумагу, пытаясь скрыть интерес к колдовству, свернул её в четыре части и засунул в карман мантии.
Он вышел из кабинета, не оборачиваясь.
Три дня спустя Гермиона обнаружила себя топчущейся на снегу в Восточном дворе за статуей Гиппарха-Звездочёта. Гиппарх был неподвижен, потому что был день, и его незрячие глаза были подёрнуты бархатной изморозью. Лёд собрался в щелях его лица и складках его тоги. Его черты были искажены и размыты, а беспощадные зимние месяцы сделали его скорее глыбой, чем человеком.
Она назначала встречи за статуей в первом году, потому что знала, что она была в углу тихого внутреннего двора подле каменистого обрыва, который выходил на озеро. Он не был по пути ни к одному из уличных занятий, и лишь редкие люди проходили мимо этого места, лишь те, кто приходил из-за территории замка — а их число было ограничено родителями, посещающими сильно покалеченных детей в больничном крыле, членами Совета попечителей или некоторыми официальными гостями, которых приглашали директор и деканы.