Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
Слушая эту мирную болтовню, Роджер понял, что голоса принадлежат трем мужчинам и двум женщинам, и что независимо от финансовых вопросов они найдут общий язык.
Взяв в руки башмаки, он потихоньку удалился, оставив невидимых часовых — если это были они — их желаниям и подсчетам. Очевидно, армия регуляторов была менее дисциплинирована, чем правительственные войска.
«Менее дисциплинирована — это слишком мягко сказано», — подумал он некоторое время спустя. Он шел вдоль берега почти четверть мили и не увидел, и не услышал никого, кроме этих двух шлюх и их клиентов.
— Кто, черт побери, так ведет войну? — бормотал он, пробираясь через кусты ежевики. Ситуация походила на описанную в одном из научно-фантастических рассказов, в котором все, кроме героя, внезапно исчезли с лица земли. Он уже начал беспокоиться, что не сможет найти проклятого квакера — или даже армию регуляторов — прежде чем начнется сражение.
Потом он обошел извилину реки и увидел, нечто близкое к военному лагерю — группу женщин, стирающих одежду в потоке между валунов.
Он нырнул назад в кусты, прежде чем его заметили, и, ободренный, пошел прочь от берега. Если здесь были женщины, значит, мужчины находились неподалеку.
Так и было. Через несколько ярдов он услышал лагерные звуки: смех, звяканье ложек и котелков, удары топора по бревну. Завернув за куст боярышника, он чуть не столкнулся с группой молодых людей, которые с криками неслись за парнем, размахивающим хвостом енота над своей головой.
Они промчались мимо Роджера, не удостоив его второго взгляда, и он двинулся дальше, уже менее осторожно. Его не окликнули; часовых не было. Новое лицо никого не удивило и не насторожило. Несколько мужчин взглянули на него и вернулись к своему разговору, не увидев ничего странного в его внешности.
— Я ищу Хасбанда Хермона, — обратился он к мужчине, жарящему на костре белку. Мужчина посмотрел на него с непонимающим видом.
— Квакера, — уточнил Роджер.
— А, его, — произнес человек с прояснившимся лицом. — Он, кажется, где-то там, — он указал направление палкой с обугленной белкой на конце.
«Где-то там» находилось довольно далеко. Роджер прошел через три разбросанных лагеря, прежде чем достиг места, которое с натяжкой можно было посчитать центром армии. Правда, атмосфера здесь казалась более серьезной, и было меньше беззаботных шалостей, которые он видел возле реки. И все же назвать его главной штаб-квартирой было нельзя.
Он начал испытывать небольшую надежду, что насилия можно будет избежать, даже если армии встанут лицом друг к другу. Когда он проходил через линии милиционеров, он ощущал атмосферу взволнованной готовности, но никакой ненависти и жажды крови.
Здесь атмосфера была другая, но даже менее склонная к военным действиям. Пока он пробирался далее, спрашивая дорогу возле костров, он начал ощущать в воздухе нечто иное — чувство какой-то нужды, почти отчаяния. Грубоватые развлечения, которые он видел на окраинах войска регуляторов, исчезли; мужчины, сбившись небольшими группами и склонив головы, вели негромкие разговоры или сидели с мрачным видом, заряжая мушкеты и затачивая
По мере его продвижения имя Хасбанда Хермона узнавалось уже всеми, а указующие персты становились все увереннее. Имя казалось каким-то магнитом, которое тянуло его все дальше и дальше к центру взволнованной и вооруженной группы мужчин. Шум усиливался, голоса стучали у него в ушах, как молотки по наковальне.
Он, наконец, обнаружил Хасбанда, который стоял на камне, как большой серый волк, обложенный толпой в тридцать или сорок сердито кричащих мужчин. Ясно, что они требовали какого-то ответа, но не были способны замолчать, чтобы услышать его.
Хасбанд в одной рубашке и с красным лицом кричал что-то близстоящим мужчинам, но за всеобщим гвалтом Роджер ничего не слышал. Он протолкался через внешнее кольцо толпы, но застрял, не дойдя до центра. По крайней мере, здесь он мог различить некоторые слова.
— Мы должны! Ты знаешь это, Хермон, у нас нет выбора! — кричал долговязый мужчина в потрепанной шапке.
— Выбор есть всегда! — проревел Хасбанд в ответ. — Настало время выбирать, и Бог даст, мы поступим мудро!
— Да, с пушками, нацеленными на нас?
— Нет, нет, вперед, мы должны двигаться вперед, или все потеряно!
— Потеряно? Мы уже потеряли все! Мы должны…
— Губернатор не оставил нам выбора, мы должны…
— Мы должны…
— Мы должны!
Все слова утонули в гневном реве. Видя, что ничего не выйдет из ожидания, Роджер отпихнул двух фермеров и схватил Хасбанда за рукав рубашки.
— Мистер Хасбанд, я должен поговорить с вами! — прокричал он в ухо квакеру.
Хасбанд взглянул на него остекленевшим взглядом и попытался вырвать руку, но потом остановился и мигнул, признав его. Квадратное лицо мужчины над отросшей бородой раскраснелось, серые растрепанные волосы торчали, как иглы дикобраза. Он покачал головой и закрыл глаза, потом снова открыл их, уставившись на Роджера, словно не мог поверить свои глазам.
Сделав сердитый жест в толпу, он схватил Роджера за руку и, спрыгнув с камня, потащил его в ветхую покосившуюся лачугу в тени кленовой рощи. Роджер следовал за ним, оглядываясь на толпу с предупреждающим видом.
Несмотря на это, несколько мужчин последовали за ними, размахивая руками и горячо протестуя, но Роджер захлопнул дверь перед их носом, задвинул щеколду и на всякий случай привалился к двери спиной. Внутри было более прохладно, хотя воздух был не свеж и пах пеплом и подгоревшей пищей.
Некоторое время Хасбанд стоял, тяжело дыша, потом схватил ковш и стал жадно пить воду, зачерпывая ее из ведра возле очага. Сюртук и шляпа Хасбанда аккуратно висели на крюке, вбитом в стену. Никакой мебели Роджер не увидел, только на глиняном полу валялся какой-то мусор. Кому бы ни принадлежала эта хижина, они покинули ее срочно и унесли все свое невеликое имущество.
Успокоившись, Хасбанд поправил рубашку и пригладил волосы.
— Что вы здесь делаете, друг МакКензи? — спросил он с характерной мягкостью в голосе. — Вы, разумеется, прибыли не для того, чтобы присоединиться к регуляторам.