Огненный меч Империи
Шрифт:
— Я бы тоже, Ирина Григорьевна, я бы тоже…
— Ничего, может, когда-нибудь и докопаемся. Главное, у нас есть с чего начать.
— Что-то взгляд меня Ваш немного смущает.
— А что с ним? — Колдунья попыталась напустить на себя невинный вид.
— Да кажется мне, что Вы меня, как лягушку, резать будете. Читал я о таком.
— Глупости Вы читали, — отмахнулась она, не признаваясь в том, что он в какой-то мере прав. — Так, ладно, дайте-ка подумать. — Колдунья принялась ходить взад-вперёд по кабинету. — Значит, огонь проявил себя здесь, у меня?
— Да.
—
— Да, именно так.
— Хорошо… Значит, с ветром у Вас с детства не задалось… Это я помню, Вы говорили. И, как я понимаю, другие виды магии в Вас не уничтожили?
— Нет, не было необходимости. Их у меня нет.
— Угу… Хорошо… Это очень хорошо…
Она ещё какое-то время продолжала ходить туда-сюда, но при этом больше ничего не произносила. Михаил тоже молчал, стараясь осмыслить и то, что с ним происходило, и то, что сказала Ирина Григорьевна. В любом случае у неё и опыта, и знаний намного больше, чем у него. И всё равно вся эта история с магией огня до сих пор звучала для него как сказка. Но разве сказки так уж плохи?
Он и хотел бы выдать что-нибудь умное, показать, что и он что-то может. Но как, если всё, что он знал, ограничивалось тем, что удалось выяснить в Большом доме, да и то в основном самостоятельно?
— Так, Михаил Фёдорович, — колдунья наконец остановилась, — скажите, Вы знаете, как уничтожают магию, чтобы осталась только одна?
— В общих чертах, — пожал плечами он. — И только то, что делают у нас… У Вяземских, я хотел сказать. Не уверен, что так везде.
— А это любопытно! — подхватила Ирина Григорьевна. — Расскажете? Думаю, что всё одинаково, но я всё-таки хотела бы сравнить.
— Честно говоря, я мало об этом знаю, — признался он.
Но рассказал Ирине Григорьевне, разумеется, всё, что слышал и о чём только догадывался. У детей Вяземских уничтожали воду и землю, как только в них проявлялся воздух. Как именно это делали, Михаил не представлял. У Родиона способности обнаружились очень рано, его тут же и лишили других видов магии. Конечно же, никто не спрашивал, нужно ли это ему. Он же Вяземский — какие могут быть вопросы и желания?
— Так что, Ирина Григорьевна, по сути, я Вам ничего полезного и не рассказал.
Она села за стол и указала на стул напротив, куда и перебрался Михаил.
— Да нет, Михаил Фёдорович, Вы как раз подтвердили мои догадки. У Кропоткиных всё то же самое. Да и у Юсуповых. Иначе никак. Знаете ли Вы, почему в наших родах так много очень сильных колдунов? — Она сделала паузу и выжидающе уставилась на гостя, но не дала ему ответить. — А потому, дорогой Михаил Фёдорович, что слабые уничтожение магии не переживают. Думаете, как три наши рода стали сильнейшими? Да потому, что детей своих не щадили. Чем раньше уничтожишь магию, тем больше вероятность выжить. Взрослые же… О таком я даже не слыхала. Боюсь, что ничего хорошего. Другие роды так не рискуют, колдуны у них рождаются не настолько часто, чтобы ими жертвовать.
Михаил всегда принимал как данность, что три магических рода верховодят над остальными колдунами. Так было, есть и будет. И никогда не задавался вопросами,
Единственным исключением стала царская семья, где три вида магии распределились равномерно. Как удавалось поддерживать это равенство через поколения, для всех, кто не был вхож в семью, оставалось загадкой.
И нигде, и ни у кого не было магии огня. По крайней мере, известно о таком не было.
— Михаил Фёдорович?
— Что? — Он вынырнул из размышлений. Сколько прошло времени? Как долго она смотрела на него? И как же сиял янтарь её глаз…
— У меня к Вам интересное и… — Ирина Григорьевна улыбнулась, Михаил мог бы поклясться, что его пытаются соблазнить. Вот только на что? — … опасное предложение.
— Внимательно Вас слушаю, — кивнул он.
— А предлагаю я Вам, Михаил Фёдорович… — голос колдуньи журчал ручейком, — уничтожить в Вас магию воздуха.
Глава 13
Сразу дать ответ Михаил не сумел, да Ирина Григорьевна и не настаивала, хотя даже самый последний тугодум увидел бы, как ей не терпелось. Но разве вот так запросто можно определить, готов ты рисковать своей жизнью или нет? Никто не обещал, что удастся выжить, скорее, наоборот. И всё же… и всё же, чем дольше Михаил размышлял, тем сильнее склонялся к тому, чтобы хотя бы попытаться изменить свою судьбу.
Кто он? Ныне безродный сын крестьянки? Что он умел, что мог, к чему стремился? За что он держался?
Но в то же время он вовсе не желал покидать этот грешный мир. В конце концов, Арсений всегда был рядом, да и руки у Михаила росли вполне откуда надо. Не он ли втайне от князя помогал баню при охотничьем домике строить? Не он ли порой Марфе помогал, когда помощники её заняты были, а он слонялся без дела? Нет, что ни говори, а он не пропадёт. Особенно, когда с ним Арсений. Вот уж в ком сомневаться не приходилось! Только что готовить ничего, кроме яичницы, не умел. Зато какой яичницы! Самой вкусной во всей Империи!
И всё же… И всё же…
— Михаил Фёдорович, утречка доброго! А я уж думал, только вечером Вас и увижу!
Арсений как раз собирался на службу, когда хозяин вернулся.
— Доброе, Арсений.
Тот нахмурился:
— Что-то Вы замученным выглядите, Михаил Фёдорович, что ж такое с Вами Ирина Григорьевна делала?
— Ничего. — Михаил уселся на стул и вытянул ноги. — Мы разговаривали.
— Да?.. — Было видно, что слуга ему совсем не верит.
— Да, Арсений, да.
На то, чтобы вытянуть из хозяина хоть что-нибудь, у Арсения было не больше пятнадцати минут, иначе на службу опоздает. А судя по его виду, времени требовалось намного больше. Однако хозяин заговорил сам.