Охота за наследством Роузвудов
Шрифт:
– Ты права, – тихо говорит Лео.
– Я часто бываю права, так что тебе придется уточнить в чем.
– Я подпевала.
Я смотрю на него и успеваю заметить, как он с усилием сглатывает.
– Я не знаю, почему у меня не получается просто… постоять за себя или за кого-то другого. Мне кажется, я так боюсь высказаться против, боюсь, что люди почувствуют ко мне неприязнь и не захотят со мной общаться, что я просто делаю все, что они хотят. – Он делает короткий выдох. – Я не могу сказать «нет». Когда кто-то протягивает мне выпивку, или предлагает попробовать его перепить, или дает вейп, я просто иду у других на поводу.
Такое признание можно сделать только в темноте. И оно ошеломляет меня. Лео всегда был душой компании, стоящим в центре любой вечеринки, любого приятного времяпрепровождения. И мне никогда не приходило в голову, что, возможно, на самом деле ему вовсе не хочется играть эту роль.
– Опыт подсказывает мне, что если люди не желают принимать тебя таким, каким тебе, как ты чувствуешь, необходимо быть, то, значит, они общались с тобой не потому, что искренне тебя любят, – наконец говорю я, и это урок, который мне пришлось усвоить на собственном горьком опыте.
– Именно это мне и нравилось в бабушке, – говорит он. – Нас сближало то, что нам обоим приходилось ломать комедию. По субботам я опаздывал на работу, потому что накануне здорово надирался, и она могла уволить меня тридцать раз. Но она этого не сделала. Она всегда угощала меня пирожными с начинкой из взбитой рикотты из кулинарии, потому что знала, что я их люблю. Мы просто сидели, ели и разговаривали. Играли в шахматы и загадывали и разгадывали загадки. Она понимала меня. Куда лучше, чем меня когда-либо понимали родители.
– Она понимала всех, – говорю я, подумав о Куинн, чувствующей, что ей необходимо уехать, и о Калебе, ощущающем себя одиноким. Бабушка видела их насквозь, как она всегда видела и меня. В том числе и поэтому люди любили роузтаунские вечеринки – она создавала атмосферу, позволявшую забыть о тяготах.
Возможно, я сейчас понимаю Лео гораздо лучше, чем мне бы того хотелось. Мне все еще больно оттого, что он выбрал Дэйзи, а не меня, но сейчас я лежу рядом с ним.
– Мне жаль, что тебе приходится изображать того, кем ты не являешься. Иногда со мной тоже так бывает.
Он ошеломленно смотрит мне в глаза:
– Не может быть. Такое действительно бывает с тобой, бесстрашной Лили Роузвуд, у которой такой вид, будто она может испепелить мир одним свирепым взглядом? Ни за что не поверю.
– Ну, мне приходится держать марку, не так ли? Я же Роузвуд.
– Что-то подсказывает мне, что Роузвуды обычно не останавливаются в отелях сети «Холидэй-инн».
Я смеюсь, и он просит меня вести себя потише.
– Извини.
Я закрываю рот рукой, чувствуя, что мне стало намного легче. Мне ужасно хочется наорать на Дэйзи за всю ее ложь и старания отгородить от меня Лео, но это может подождать до тех пор, пока я не отыщу пропавшее состояние. По крайней мере, теперь мне кажется, что я вновь обрела старого друга.
Какое-то время мы молча ждем, но, похоже, к счастью, мой смех не достиг ушей его матери.
– И да, ты прав. Обычно мы не останавливаемся в отелях сети «Холидэй-инн». И не спим на полу.
– Тут имеется отличная кровать, – напоминает он.
– Да, отличная, – сонно повторяю я. – Ты можешь остаться со мной на полу при условии, что не будешь нарушать границу. – Я снова беру с пола сырный
У меня слипаются глаза. Меня окутывает тьма, и я не знаю, действительно ли Лео произносит эти слова или же это сон:
– Как скажешь, Лили Роуз.
Глава 14
Проснувшись, первым делом я ощущаю тепло. На меня падает полоса солнечного света, более яркая, чем в моей комнате в особняке или в доме дяди Арбора. И тут я вспоминаю, что нахожусь не в моей комнате, а в комнате Лео.
И лежу в его кровати, хотя уснула на полу. Какого че…
Я сажусь, одеяло сползает, и я вздыхаю с облегчением, увидев, что по-прежнему одета в лосины и футболку, а рубиновый кулон на месте. Должно быть, в какой-то момент я скинула кроссовки. Я оглядываю комнату. На полу по-прежнему навалены одеяла. Судя по яркому свету, сейчас позднее утро.
Возле кровати Лео стоит тумбочка, а на ней заряжается мой телефон. Наверное, Лео об этом позаботился. Я включаю телефон, но никаких уведомлений нет. Видимо, дядя Арбор еще не приехал, а Дэйзи все еще у Кева.
Я выбираюсь из постели, потягиваюсь, разминая затекшие мышцы, и привожу в порядок одежду. Только теперь, при свете дня, до меня доходит, что, убегая из дома, я не надела бюстгальтер.
Впрочем, едва ли кто-то подумает об этом, когда на тебя напали посреди ночи. Вот только сейчас из-за холодного воздуха, дующего из кондиционера, я начинаю это осознавать, и очень остро. Я беру со спинки стула худи и надеваю его, надеясь, что Лео не будет против.
Я заглядываю в туалет и смотрю на раскуроченный гигиенический тампон, примотанный к ладони, – свидетельство того, что минувшая ночь – это не сон. Все кажется таким нелепым, как будто это был просто кошмар. Но это реальность.
Я останавливаюсь, перед тем как выйти в коридор. Сейчас уже почти одиннадцать, значит, его родители на работе. Я медленно крадусь вниз по лестнице.
Его дом остался таким же, каким я его видела в детстве. Скромных размеров, с открытой планировкой, гостиная совмещена с кухней. Темно-синяя обивка дивана выцвела от времени и на подлокотниках кое-где протерлась. Телевизор имеет небольшую выпуклую заднюю часть, как будто пытается косить под современную модель, но терпит неудачу. Стены наполовину обшиты белыми панелями, наполовину оклеены обоями в цветочек, кое-где отклеившимися. Впечатление такое, будто когда-то хозяева этого дома пытались придать ему достойный вид, но затем у них родились четверо детей и за последующие годы они свели усилия на нет.
Что ж, возможно, не стоит винить миссис ДиВинченци за то, что минувшей ночью она была так разражена.
– Доброе утро! – бодро кричит Лео из кухни. Он сидит на высоком стуле у барной стойки, и его кусок карты лежит на гранитной поверхности рядом с чашкой кофе. Он одет в бриджи и черную рубашку «Найк», а темные волосы влажные после душа и вьются на лбу. – Ты проспала допоздна.
– Твоих родителей здесь нет?
– Не-а. Но скоро придут Куинн и Калеб. Они встречаются на остановке.