Оленин, машину! 2

Десса Дарья

«Предположим, — размышлял я, — это была поддержка в виде продовольствия, медикаментов или оружия с боеприпасами. Возможно, транспортный самолёт сбросил груз в этом районе. Это бы вполне укладывалось в картину происходящего. Но тогда бы Хуа Гофэн принёс не кусок парашюта, а что-то более существенное. Патроны, консервы, бинты… хоть что-то, что могло бы пригодиться в хозяйстве или выжить в условиях войны. Зачем ему просто тряпки и ремни с верёвками, если он стал хозяином сокровища? Нет, в этом была какая-то

странность».

Если этот парашют действительно был частью сброса, то где остальное? Может быть, груз захватили хунхузы, а крестьянам достались лишь обрывки? Или, быть может, сам сброс был неудачным, и большая часть ушла в реку или тайгу, где её уже никто не найдёт?

— Если это всё-таки помощь Чан Кайши, то она не должна была оказаться так далеко на севере, — пробормотал я, обращаясь скорее к самому себе. — Его войска большей частью сосредоточены на западе Китая, ближе к Бирме и Индии. Разве что самолёт сбился с курса…

Чем больше я размышлял, тем запутаннее становилась ситуация. Однако всё указывало на то, что американский парашют — это ключ к какой-то более крупной загадке.

Глава 16

Хуа Гофэн вернулся домой поздно, ближе к полуночи. Усталость читалась в каждом его движении: шаги были медленными, плечи, — на левой свисала влажная сеть, — опущены. В руках он держал корзину, полную рыбы, которую, судя по запаху, недавно добыл в озере. Видать, сидел до самого заката, чтобы наловить побольше. Подойдя к деревянному пеньку во дворе, он бережно поставил корзину на землю и, тяжело вздохнув, сел.

Мы наблюдали за ним из укрытия у соседнего забора, ждали подходящего момента. Но тот даже не вздрогнул, когда мы шагнули вперёд. Было ясно — он заметил нас давно. Возможно, его насторожил отблеск фонарика, который мы иногда зажигали, чтобы посмотреть на часы, может, мы выдали себя шорохом обуви или движением в тени. Для охотника всё это — знаки, притом важные.

Добролюбов вышел к нему первым, держа фонарик перед собой так, чтобы свет падал на туловище рыбака, не слепя его глаз. Этот манёвр выглядел внушительно: освещённая фигура с раскрытой кобурой выглядела угрожающе в ночной тишине.

— Я лейтенант СМЕРШ Добролюбов, Красная Армия, — спокойно, но жёстко произнёс командир, остановившись на шаг от сидящего.

Охотник медленно поднялся с пенька. На его лице не было испуга, скорее — лёгкая насторожённость. Он поклонился, как это принято у китайцев, сложив руки у груди и наклонив голову. Заметив подошедшего со стороны Кейдзо, чуть нахмурился, но тут же брови разгладились — не привык китаец показывать свои эмоции. К тому же давно понял: в общении с японцами это смертельно опасно.

— Как тебя зовут? — спросил опер, не отрывая от охотника взгляда. Надо было удостовериться,

что это он, хотя староста, шедший с нами, уже это подтвердил.

— Хуа Гофэн, — тихо, но уверенно ответил тот, посмотрев на нас. Увидел старосту, чуть заметно ему кивнул.

Тянуть время мы не собирались. Каждая минута могла быть на счету, учитывая недавнюю стычку с хунхузами и загадочный кусок американского парашюта, который странным образом оказался у этого человека.

— У нас к вам серьёзный разговор, — сказал Добролюбов.

Хуа Гофэн кивнул.

— Прошу в дом, — произнёс он, слегка махнув рукой в сторону входной двери.

Мы втроём — Добролюбов, Кейдзо и я — двинулись следом за ним. Хижина изнутри оказалась ещё меньше, чем выглядела снаружи: в две комнатки, с дощатым полом. Из второй комнатушки выглянула встревоженная жена охотника. Он сделал ей знак рукой. Мол, всё нормально, сиди там. Она послушно исчезла за бамбуковой занавеской.

Убранство комнаты было небогатым. Внутри стояли низкий столик, две табуретки, несколько полок с нехитрой утварью. У стены — вязанка дров и жестяная печка. Всё выглядело аккуратно, но бедно.

— Садитесь, — сказал хозяин, указав на табуретки, сам опустился прямо на пол у стены.

Капитан расположился первым, Кейдзо остался стоять, чуть позади. Я, следуя примеру Добролюбова, занял вторую табуретку, осторожно ставя автомат между ног. Решил с ним пока не расставаться. Чёрт его знает, этого охотника, на что он способен. То есть я при желании смогу с ним и голыми руками справиться. Но дать очередь из автомата порой быстрее. Как нас учил инструктор — бравый старший сержант, прошедший Афган, «в рукопашной схватке побеждает тот, у кого больше патронов».

— Расскажите, как к вам попала вот эта вещь? — начал Добролюбов, сразу перейдя к делу и бросив на пол перед охотником кусок ткани с пряжкой.

Хуа Гофэн молчал, словно обдумывая каждое слово. Его лицо оставалось спокойным, но взгляд блуждал от одного из нас к другому.

— Нашёл в тайге, — наконец произнёс он.

— Где именно? — уточнил лейтенант.

— Там, где большие деревья ломаются под ветром. Река рядом. Я рыбачил, увидел белую ткань. Подошёл — тряпка, верёвки, ремни.

— А груз? Тела? Что-то ещё там было? — Добролюбов смотрел на него испытующе, не упуская ни одного движения.

— Ничего не было, — покачал головой Хуа Гофэн.

— Ты уверен? — Кейдзо сделал шаг вперёд, и в его тоне зазвучала угроза.

— Уверен, — охотник вскинул руки, показывая, что не хочет конфликта. — Только вот это.

Добролюбов задумчиво потёр подбородок. История выглядела правдоподобной, но слишком простой.

— Ты был там один? Никто другой эту вещь не видел? — спросил я, следя за реакцией.