Оленин, машину! 2

Десса Дарья

Стреляли со всех сторон, и сразу стало понятно: мы угодили в окружение. Но кто это? Неужели японские диверсанты? Пронюхали каким-то образом о нашей находке и решили её отбить?

Слева, в той стороне, где лежал и отстреливался Добролюбов, за стеной амбара тоже слышалось короткое тявканье ППШ. В какой-то момент боец быстро выглянул, тут же спрятавшись — над головой пуля хлестнула щепками.

— Кто там? — спросил опер, не заметив бойца.

— Это я, товарищ командир! — отозвался Микита Сташкевич.

«Чёрт, как не вовремя!» — подумал я, и Добролюбов, если бы мог слышать мои мысли, наверняка бы согласился: нехорошо, когда радист

оказался в карауле. Видимо, сменился под утро. Ведь если с ним что случится, кто вызовет подкрепление? Я, например, со старой техникой обращаться не умею. Если покумекаю, посижу часок-другой, то, может, и смогу достучаться до какой-нибудь нашей части неподалёку. Но нет у нас этого времени!

Я вскинул автомат. Неподалёку, в полусотне метров, уже стеной стояла тайга. Там, из-за деревьев, мелькали порой фигуры. Перебегут, выглянут из-за толстого ствола, прикрываясь им, сделают выстрел и опять прячутся. «Это не японцы, — подумалось. — До сих пор ни одной гранаты не бросили. Миномётов у них тоже нет и пулемёта». Но кто такие слабо вооружённые? Один из нападавших высунулся из-за сосны, начал прицеливаться. Замешкался дольше, чем следовало. Я плавно нажал на спусковой крючок. Во лбу противника расцвёл алый цветок, его опрокинуло на спину. Тут же пришлось прижаться к земле: с другой стороны в меня начали палить, пытаясь отомстить за убитого.

Я прикинул расстояние: гранатой не дотянуться. Чёрт, а ведь если нас так долго будут здесь держать, то рано или поздно захотят поджечь. Или придётся запереться внутри, беречь патроны. Хорошо, в амбаре бойницы есть. Я прополз на угол здания, посмотрел на право. Трое из леса попытались броском добежать до стены. Три короткие очереди, и они распластались в траве. Но с той стороны, откуда они мчались, их место заняли другие.

«Да сколько же им там, ёлки зелёные?!» — возмутился я и в этот момент понял: придётся действовать самому. Добролюбов простой мент, оперативный работник, а я в прошлой жизни капитан ВДВ, мне и карты в руки.

— Держите оборону! — крикнул я Серёге и кинулся к ближайшим кустам, надеясь короткими рывками достичь леса. С другой стороны амбара, равно как и спереди, — поля до горизонта, открытое место. Там спрятаться негде, если наступать. Нападавшие же нашли укромное местечко, вот и прижали нас с трёх сторон. С четвёртой, тыльной, тоже тайга. Но чтобы до неё добраться, мне бы пришлось обежать всё здание, а под прицельным огнём это глупость.

— Куда ты?! — немного нервно крикнул мне вслед опер. Я не стал отвечать — некогда. Ощущая, как адреналин кипит в крови, падая и перекатываясь, где-то ползком, а где короткими перебежками, домчался до кустов. Полежал, переводя дыхание. Потом рванул дальше, решив укрыться в маленькой ложбинке — до кромки леса оставалась пара десятков шагов. Я сиганул туда и с размаху налетел на какого-то оборванца. Он сидел и, держа винтовку на коленях, пытался передёрнуть затвор — заклинило.

Пока я вскакивал на ноги, незнакомец с рыком бросился на меня. Его рука блеснула сталью, и я только успел заметить длинное лезвие ножа. Всё произошло почти автоматически: рефлексы, отточенные годами тренировок, взяли верх над хаосом момента. Отступив вбок, уклоняясь от удара, я одновременно нанёс резкий удар ладонью по запястью противника. Нож вылетел из его руки, словно подброшенный пружиной, и упал в траву. Незнакомец на мгновение замешкался, видимо, не ожидая такого сопротивления, но я не дал ему опомниться.

Поворот

корпуса, резкий боковой удар ребром ладони — и он пошатнулся. Я успел выхватить из-за пояса свой танто, короткий кинжал, который давно стал мне привычным инструментом. Спасибо лейтенанту Сигэру. Лезвие блеснуло в утреннем свете, пока я готовился к следующему движению. Не хотелось вот так сразу убивать незнакомца. Поговорить бы сначала. Но он сам не дал мне такой возможности — попытался броситься на меня с голыми руками, но я был быстрее. Резкий выпад, и острие кинжала вошло ему под рёбра. Враг замер, глаза расширились, тело обмякло.

Я вытащил танто, оттолкнул врага, и он рухнул на землю, больше не представляя угрозы. Ещё мгновение я стоял, тяжело дыша, сжимая рукоять кинжала в напряжённой руке. Потом опустил его, осторожно выглянул назад, глянув на амбар. Перестрелка продолжалась. Значит, мне надо торопиться и нанести противнику удар в тыл, которого он точно не ждёт. Но прежде я общупал убитого. Ни документов, ничего. Да и одежонка — сплошь рванина. Нож тоже не ахти — обычный, кухонный, ржавый и туповатый.

Что за невидаль? Хрень какая-то. Судя по лицу, китаец. Но уж точно не житель деревни. Те не стали бы на нас нападать, — они ведь считают врагами японцев, а мы для них армия освободителей. И тут мне на ум пришло слово — хунхузы. Да, верно! Так называли китайских бандитов, которые орудовали в этих краях ещё задолго до войны. Разбойники, грабители, иногда даже мятежники, умевшие мастерски использовать окружающую тайгу для нападений и укрытий.

Вот так дела! Мы готовились встретить японцев, а нарвались на хунхузов. Это объясняло, почему они появились так внезапно, словно выросли из-под земли, и действовали без явной координации. Если они нас разграбят, то трофейный ящик окажется у них — что угодно, но только не это. Но как они про него узнали? Догадка пришла практически сразу же — бывший директор «станции утешения»! Видать, этот мерзавец несчастных женщин не только сам пользовал и продавал японским солдатам, но ещё и местных бандюков привечал — задабривал на всякий случай. Или делишки с ними тёмные имел.

Я скрипнул зубами и, сжимая трофейный танто, быстро метнулся в сторону тайги. Решил действовать тихо, закинув автомат на спину. Адреналин заливал кровь, сердце гулко отбивало такт — действовать нужно было без промедления. Теперь это для меня был не бой, а охота.

Прячась за деревьями, я двигался бесшумно, словно сам стал частью леса. Впереди мелькнула фигура. Хунхуз, с карабином на плече, что-то бормотал, вероятно, пытаясь понять, что ему дальше делать — поблизости никого. Я метнулся к нему сбоку, резко выбив из рук оружие, затем быстрый выпад, и кинжал вошёл ему в глотку. Бандит захрипел, схватился руками за рану и, булькая кровью, повалился на землю.

Я не стал задерживаться. Прошёл ещё несколько десятков метров. Впереди слышались приглушённые голоса. Двое стояли, переговариваясь, что-то явно обсуждая. Один нервно поглаживал цевьё винтовки, другой смотрел в сторону амбара. О чём болтали, я не знаю. Говорила мне мама: «Учи, сынок, китайский, в жизни пригодится». Я выбрал японский.

Подкрался ближе, в тени подлеска. Затем сделал рывок, ударив ногой в спину ближнего. Его напарник не успел поднять оружие, и танто перерезал ему горло, прежде чем он смог издать звук. Рывок в сторону первого. Он попытался подняться, уперевшись руками в землю. Короткий удар под основание черепа… Готов.