Оленин, машину! 2

Десса Дарья

Вскоре впереди в воде мелькает тонкая металлическая труба — перископ. Он на мгновение режет поверхность, оставляя за собой пенный след, а затем из воды стремительно поднимается корпус подводной лодки. С облегчением направляем катер ближе. Открывается люк, на палубу выбегают наши моряки и помогают нам перебраться. Я задерживаюсь последним — открываю единственный в катере кингстон. Вода жадно хлынула внутрь, заливая трюм. Когда она поднимается до щиколоток, хватаюсь за протянутую руку матроса и перехожу на палубу подлодки.

Последний взгляд на катер: он накреняется, вода быстро затягивает его в пучину. Затем мы

скрываемся в чреве субмарины, люк с грохотом захлопывается, и вот уже наша лодка уходит в глубину, оставляя поверхность и все её опасности позади. Мы живы.

Глава 57

Пока длится переход обратно к Корейскому полуострову, я составляю подробный отчёт о том, какие разведывательные данные на острове Хонсю нам удалось собрать. Опираясь на них, делаю однозначный вывод: противник совершенно не готов к нашему десанту. Предпринятые им меры в виде обучения гражданских копать убежища и прятаться в них при объявлении воздушной тревоги — это всё полная ерунда. Конечно, японцы народ послушный. Если им сказать, куда бежать и что делать, станут безропотно выполнять. Но и только, да и что они ещё могут? По сути, предоставлены сами себе.

Береговая защита присутствует в виде редких катеров, патрулирующих западное побережье, и только. Ни средств ПВО, ни гарнизонов в населённых пунктах, ни передислокации воинских частей, ни даже элементарной раздачи гражданским оружия на случай вооружённого сопротивления оккупантам, — ничего этого даже близко нет. В рапорте на имя командира полка я написал о том, что военное командование Японской империи, похоже, не видит «советской угрозы» от слова совсем. Для них главный и единственный враг — только США, и мне, пока писал, даже обидно стало: то есть пиндосов они воспринимают серьёзным противником, а мы для них — мелкая помеха, с которой Квантунская армия справится?

Я даже Кейдзо спросил, благо времени на беседы во время возвращения было предостаточно:

— Почему верховное командование японскими вооружёнными силами не смотрит в нашу сторону, а только на юг, откуда ждёт американцев? Они что же, до сих пор, хоть больше сорока лет прошло после русско-японской войны, считают нас слабым противником?

Бывший шпион подумал и ответил:

— И да, и нет. Я не могу, конечно, говорить за весь Генеральный штаб императорской армии Японии и особенно за господина Ёсидзиро Умэдзу, который его теперь возглавляет. Но думаю, что ты прав. Американцы для нашей… то есть я хотел сказать для японской, — поправился он, показав, насколько дистанцировался от вооружённых сил своей Родины, — армии выглядят намного опаснее. В конце концов, не на Дальний Восток напали в 1941 году, а на Пёрл-Харбор.

— Уж не собираются ли они, если американцы первыми высадятся на Японские острова, сдаться им всем скопом, как об этом мечтали гитлеровцы в осаждённом Берлине? — спросил я.

— Всё может быть. Не забывай, что японцы активно перенимают именно западную культуру и ценности, а советские им…

— Поперёк горла, — подсказал я правильный ответ.

— Видимо, да, — согласился Кейдзо.

После этого мне ничего другого не оставалось, как добавить в рапорт рассуждение о том, как японцы спят и видят, чтобы отдаться в руки гуманных американцев, нежели оказаться в медвежьих лапах жестоких русских.

«Господи, вот что

за ушлёпки, а? — подумал я. — Всякий, кто с нами сражается, обязательно запустит эту байку про то, как русские питаются кровью младенцев, сажают всех подряд на кол под звуки балалайки и прочее. Да никогда мы такой хернёй не занимались! Вот у самих-то японцев рыло в пушку. И 'дома утешения», в которые сгонялись несчастные местные жительницы от детского возраста до старушек; и пресловутый «Отряд 731», где подопытных называли «брёвнами» и проводили над ними бесчеловечные эксперименты; и геноцид народов Юго-Восточной Азии…

Я вдруг подумал, что нам нужно успеть. Во что бы то ни стало опередить американцев и первыми захватить Японские острова. В первую очередь Токио с их императором Хирохито, поскольку монарх для тамошних жителей пока ещё олицетворение власти. Это британский король Георг VI давно уже «не торт», хотя тоже считается символом борьбы Великобритании и стран Британской империи против нацистской Германии во Второй мировой войне. Ну, мало ли, кто и кем считается. Главное быть, а не казаться.

В Японии пока иначе. Захватим Токио, заставим Хирохито сдаться нам, и пиндосам ничего другого не останется, как это признать. Не думаю, что товарищ Сталин согласиться делить японскую столицу на зоны оккупации, как это делается теперь с поверженным Берлином. Там всё-таки американцам, британцам и даже, прости, Господи, французам надо было дать кусок пирога, чтобы зубами не клацали. Иначе Вторая мировая переросла бы сразу в Третью, и японские милитаристы теперь бы потирали потные ручонки, глядя, как бывшие союзники по антигитлеровской коалиции глотки друг другу перегрызть готовы.

Если поспешим, то успеем. Обязательно!

Спустя несколько дней мы на катере добрались до места дислокации полка. Я спешу в штаб с подробным рапортом. В кабинете меня ожидают полковник Грушевой и начштаба Синицын. Докладываю о прибытии, и Андрей Максимович на мой вопрос «Разрешите доложить?» неожиданно отвечает, нахмурившись:

— Высадка советских войск в Японию отменена, товарищ капитан.

У меня нижняя челюсть отвисает. Я ошеломлённо хлопаю глазами:

— Как это?

— Решение принял личный Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин, — слышу в ответ.

— Да, но…

— Никаких «но», товарищ капитан, — прерывает полковник Грушевой. — Это приказ, обсуждению не подлежит. Наша задача изменена. Теперь мы будем помогать китайским товарищам в формировании органов контрразведки на местах, пока они не станут сами справляться с этой задачей.

— А как же Квантунская армия? — спрашиваю.

— Капитулирует. Повсеместно её войска без боя сдаются в плен, — сообщил Синицын. — Можно уверенно сказать, что с ней покончено. Есть отдельные очаги сопротивления, но с ними разберёмся в ближайшие несколько дней.

Я всё это слушаю, а ощущение такое, будто сплю. Как так-то? Переплыли Японское море, собрали информацию, рискуя жизнями, и теперь выясняется, что всё напрасно? Но почему наши не хотят десантироваться на территорию противника? Я же прекрасно знаю, что Япония и через 80 лет нашим другом не станет, так и будет периодически тявкать в сторону Сахалина и Курильских островов с требованиями вернуть их «законному владельцу». Да ещё мирного договора у нас с японцами так и не появится.

Какого чёрта происходит вообще?!