Оливер Твист

Диккенс Чарльз

На звонокъ появился другой еврей, поменьше Феджина, но съ такой-же почти отталкивающей наружностью.

Биллъ Сайксъ указалъ на пустую посудину. Еврей понялъ, чего онъ желаетъ, и взялъ кружку, чтобы наполнить ее, переглянувшись предварительно съ Феджиномъ, который всего только на минуту поднялъ глаза, какъ бы ожидая этого знака, и въ отвтъ на него кивнулъ ему головой. Сайксъ, который въ эту минуту завязывалъ шнурокъ у башмака, сдернутаго собакой, не замтилъ этого. Замть онъ только этотъ обмнъ знаковъ, онъ наврное подумалъ бы, что они ничего хорошаго ему не

предвщаютъ.

— Есть кто-нибудь, Барней? — спросилъ Феджинъ. На этотъ разъ онъ говорилъ, не подымая глазъ, потому что Сайксъ смотрль на него.

— Ни единой души, — отвчалъ Барней, который, говорилъ ли онъ отъ сердца или нтъ, всегда все произносилъ въ носъ.

— Никого? — съ удивленіемъ переспросилъ Феджинъ, не вря тому, чтобы Барней говорилъ правду.

— Никого, кром миссъ Нанси, — отвчалъ Барней.

— Нанси! — воскликнулъ Сайксъ. — Гд? Пропади мои глаза, если я не уважаю этой двушки за ея врожденные таланты!

— Она просила дать ей варенаго мяса, — отвчалъ Барней.

— Пошли ее сюда, — сказалъ Сайксъ, выпивая залпомъ стаканъ водки. — Пошли ее сюда!

Барней робко взглянулъ на Феджина, какъ бы спрашивая разршенія; видя, что еврей молчитъ и не подымаетъ глазъ, Барней ушелъ. Спустя немного онъ вернулся и привелъ съ собою Нанси, одтую въ полный костюмъ, — чепчикъ, передникъ, корзинка и ключъ, все было при ней.

— Напала на слдъ, Нанси? — спросилъ Сайксъ, предлагая ей стаканъ.

— Да, Билль, — отвчала молодая леди, осушая содержимое стакана, — и страшно я устала отъ всего этого. Мальчишка былъ вс время боленъ и лежалъ въ кровати, и…

— Ахъ, Нанси, милая! — воскликнулъ еврей, подымая глаза.

Особенно ли сдвинутыя, рыжія брови еврея или его полузакрытые глаза, лежащіе глубоко въ орбитахъ, мы не можемъ сказать, но только Нанси подумала, что онъ хочетъ предупредить ее, чтобы она не была слишкомъ откровенна, а потому сразу остановилась и мило улыбнувшись мистеру Сайксу, заговорила совсмъ о другомъ. Когда спустя нсколько минутъ съ Феджиномъ случился приступъ кашля, она накинула на плечи свою шаль и объявила, что ей пора уходить. Мистеръ Сайксъ нашелъ, что ему придется пройти нкоторое разстояніе по одной дорог съ ней и просилъ разршенія сопровождать ее. Они вышли вмст и въ ту же минуту изъ-за угла выскочила мохнатая собака и издали послдовала за своимъ хозяиномъ.

Когда Сайксъ вышелъ, еврей высунулъ голову за двери и нсколько времени смотрлъ, какъ онъ шелъ по темному проходу, затмъ погрозилъ ему кулакомъ, послалъ ему вслдъ проклятіе, зловще улыбнулся и снова вернулся на прежнее мсто, гд и погрузился въ чтеніе какой-то газеты.

Тмъ временемъ Оливеръ, не подозрвавшій того, что недалеко отъ него находится веселый старый джентльменъ, шелъ къ книжному магазину. Дойдя до Клеркендэлля, онъ по ошибк свернулъ въ боковую улицу и замтилъ это только тогда, когда прошелъ половину ея. Зная, что она также приведетъ туда, куда ему надо, онъ не нашелъ нужнымъ вернуться обратно и продолжалъ идти дальше, держа книги подъ мышкой.

Такъ шелъ онъ, думая о томъ, какимъ счастливымъ и довольнымъ долженъ

онъ чувствовать себя, и какъ бы ему хотлось взглянуть хотя бы однимъ глазкомъ на бднаго Дика, который голодаетъ, терпитъ побои и въ эту минуту, быть можетъ, горько плачетъ. Вдругъ онъ остановился, пораженный громкимъ крикомъ молодой женщины, «О, мой милый братецъ!» Не усплъ онъ сообразить въ чемъ дло, какъ почувствовалъ вдругъ, что дв руки крпко обвились вокругъ его шеи.

— Не трогайте меня, — крикнулъ Оливеръ, стараясь высвободиться. — Пустите меня. Кто вы? Зачмъ вы задерживаете меня здсь?

Молодая женщина, обнимавшая его, вмсто отвта громко завопила на всякіе лады.

— О Боже мой! — произнесла молодая женщина съ корзинкой и ключемъ на пальц. — Я нашла его! О, Оливеръ, Оливеръ! О гадкій мальчикъ! Такъ заставить меня страдать изъ за тебя! Пойдемъ домой, милый, пойдемъ! О, я нашла его! Слава милосердному Богу, я нашла его!

Посл этихъ несвязныхъ причитаній молодая женщина разрыдалась вдругъ громкими рыданіями, дошедшими до истеричнаго припадка. Дв женщины, проходившія въ это время мимо, обратились къ мальчику мясной лавки, волоса котораго лоснились отъ жиру, и сказали ему, что слдовало бы послать за докторомъ, на что тотъ лниво протянулъ, что находитъ это совершенно лишнимъ.

— О, нтъ, не надо, — сказала молодая женщина, крпко схватывая Оливера за руку. — Мн теперь лучше. Пойдемъ домой, жестокій ты мальчишка! Пойдемъ!

— Въ чемъ дло, ма'амъ? — спросила одна изъ женщинъ.

— О, ма'амъ! — отвчала молодая женщина, — онъ убжалъ мсяцъ тому назадъ отъ своихъ родителей, честныхъ работниковъ и почтенныхъ людей и все время шлялся съ ворами и бродягами. Онъ разбилъ сердце своей матери.

— Ишь ты негодяй! — сказала одна женщина.

— Иди домой, маленькое животное ты этакое, — сказала другая.

— Я не знаю ея, — отвчалъ Оливеръ. — У меня нтъ ни сестры, ни отца, ни матери… Я сирота и живу въ Пентонвил.

— Послушайте его! Вотъ выдумываетъ! — вскрикнула молодая женщина.

— Ахъ, это Нанси! — съ удивленіемъ воскликнулъ Оливеръ, который только сейчасъ увидлъ ея лицо.

— Видите, онъ знаетъ меня, — сказала Наиси, обращаясь къ стоявшимъ вблизи людямъ. — Ему не выпутаться теперь. Заставьте его идти со мной, добрые люди… Онъ убьетъ мать и отца и разобьетъ мое сердце.

— Что тутъ такое, чортъ возьми! — сказалъ какой то человкъ вмст съ блой собакой выскочившій изъ пивной лавки. — Маленькій Оливеръ! Ступай домой къ бдной матери, щенокъ ты этакій! Ступай домой!

— Я не ихъ совсмъ. Я не знаю ихъ. Помогите! Помогите! — причалъ Оливеръ, стараясь вырваться изъ рукъ схватившаго его человка.

— Помогите! Да, я помогу теб, негодяй! Что это еще за книги? Укралъ гд нибудь, а? Давай ихъ сюда!

Съ этими словами онъ выхватилъ книги и ударилъ ими Оливера по голов.

— О, по дломъ! — крикнулъ какой то человкъ, выглядывавшій изъ окна на чердак. — Только этимъ и научишь ихъ уму-разуму!

— Врно! — сказалъ плотникъ съ заспаннымъ лицомъ, поглядывая на человка въ окн.