Оливер Твист
Шрифт:
— Есть кто-нибудь? — спросилъ Сайксъ.
— Нтъ, — отвчалъ голосъ, показавшйся Оливеру знакомымъ.
— А старикъ здсь? — продолжалъ разбойникъ.
— Да, — отвчалъ голосъ;- но только и язычекъ же былъ у него сегодня! Думаете, обрадуется вамъ? Какъ-же!
Манера говорить и голосъ еще больше показались знакомыми Оливеру, но въ темнот онъ микакъ не могъ разсмотрть лица говорившаго.
— Да посвти намъ! — сказалъ Сайксъ;- того и гляди, разобьешь себ носъ или наступишь на собаку. Ну, тогда, братъ, плохо ногамъ будетъ.
— Подождите минутку, я принесу свчу, — отвчалъ
Юный джентльменъ не удостоилъ Оливера никакимъ привтствіемъ и только насмшливой улыбкой показалъ, что узнаетъ его, а затмъ, повернувшись обратно, пригласилъ постителей слдовать за нимъ внизъ по лстниц. Они прошли черезъ пустую кухню, открыли дверь и вошли въ низенькую комнату, гд пахло землей и гд ихъ встртили громкимъ хохотомъ.
— Ой, ой! — кричалъ мистеръ Чарли Бетсъ, хохоча во все горло. — Вотъ онъ! О, встрчайте его, вонъ онъ! О, Феджинъ, смотрите на него! Смотрите на него! Я не могу больше… Ловкая штука… Охъ, не могу! Охъ, держите меня кто нибудь, не то я умру отъ смха!
И съ этимъ неудержимымъ приступомъ веселости мистеръ Бетсъ покатился на полъ и минутъ пять катался въ судорожномъ припадк радости и экстаза. Затмъ, вскочивъ на ноги, онъ вырвалъ у Доджера расщепленную палку со свчей и, подойдя къ Оливеру, обошелъ его нсколько разъ кругомъ, внимательно присматриваясь къ нему. Тмъ временемъ еврей снялъ съ себя ночной колпакъ и принялся отвшивать поклонъ за поклономъ передъ совершенно растерявшимся мальчикомъ. Что касается Доджера, который былъ въ довольно мрачномъ настроеніи, ибо рдко поддавался приступамъ веселости, когда бывалъ занятъ дломъ, то онъ немедленно приступилъ къ тщательному осмотру кармановъ Оливера.
— Смотрите-ка на его платье, Феджинъ! — сказалъ Чарли, поднося свчу такъ близко къ новой куртк Оливера, что та едва не загорлась. Смотрите-ка на его платье! Самое тонкое сукно и какой покрой! Вотъ такъ штука! Да и книги еще вдобавокъ… Джентльменъ, да и только, Феджинъ!
— Радъ несказанно видть тебя, мой голубчикъ, — сказалъ еврей, отвшивая поклонъ съ притворной униженностью. — Плутишка нашъ дастъ теб другое платье, мой голубчикъ, твое вдь праздничное и ты можешь его испортить. Почему же ты не написалъ намъ, голубчикъ, что собираешься навстить насъ? Мы тогда приготовили бы горячій ужинъ.
При этихъ словахъ мистеръ Бетсъ такъ радостно и громко завизжалъ, что даже Феджинъ пришелъ въ веселое настроеніе, а Доджеръ улыбнулся. Но когда послдній вытащилъ у Оливера пятифунтовый билетъ, то трудно было понять, выходка ли Бетса или находка билета такъ развеселила еврея.
— Эге-ге!.. Это что еще такое? — спросилъ Сайксъ, выступая впередъ, когда еврей взялъ себ билетъ. — Это принадлежитъ мн, Феджинъ!
— Нтъ, нтъ, мой голубчикъ, — сказалъ еврей. — Мн, Билли, мн! На твою долю книги.
— Такъ по твоему не мн? — сказалъ Билль Сайксъ, надвая шляпу съ ршительнымъ видомъ. — Мн и Нанси, вотъ и все! Давай же, не то я отведу обратно мальчика.
Еврей замеръ на мст. Оливеръ замеръ также, но
— Ну! Давай что-ли? — сказалъ Сайксъ.
— Это очень худо съ твоей стороны, Билль, очень худо, не правда-ли, Нанси?
— Худо-ли, хорошо-ли, — сказалъ Сайксъ, — а деньги давай, говорю теб. Неужели ты думаешь, что мы съ Нанси даромъ будемъ тратить драгоцнное время и рыскать за всми мальчиками, которыхъ теб вздумается заграбастать? Давай сюда, старая падаль, скряга! Ну!
Кончивъ крайне любезную рчь свою, Сайксъ безъ церемоніи выхватилъ билетъ у еврея и, равнодушно взглянувъ ему въ глаза, сложилъ билетъ и спряталъ его внутрь своего шейнаго платка.
— Это по справедливости намъ за вс хлопоты наши, — сказалъ онъ;- за нихъ, собственно говоря, слдовало бы получить вдвое. Книги можешь оставить себ и читать ихъ, есть желаешь. А не хочешь, такъ продай.
— Очень интересно! Очень! — сказалъ Чарли Бетсъ, кривляяся на разные лады и длая видъ, что читаетъ одну изъ книгъ, — написано прекрасно, не правда-ли, Оливеръ?
Растерянный взглядъ, брошенный Оливеромъ на своихъ мучителей, вызвалъ новый припадокъ еще боле шумнаго экстаза у веселаго мистера Бетси, одареннаго талантомъ видть все въ забавномъ свт.
— Он принадлежатъ старому джентльмену, — сказалъ Оливеръ, ломая руки, — доброму, великодушному, старому джентльмену, который взялъ меня къ себ въ домъ и ухаживалъ за мной, когда я чуть не умеръ отъ горячки! О, пожалуйста, отошлите ихъ ему назадъ, отошлите книги и деньги! Держите меня здсь, пока я живъ, но, пожалуйста, отошлите ихъ ему назадъ. Онъ подумаетъ, что я укралъ ихъ… И старая леди… и вс, которые были такъ добры ко мн… подумаютъ, что я укралъ ихъ! О, сжальтесь надо мною и отошлите ихъ ему!
Съ этими словами, который сказаны были со всею силою глубочайшаго горя, Оливеръ упалъ на колни къ ногамъ еврея и съ отчаяніемъ ломалъ руки.
— Мальчикъ правъ, — сказалъ Феджинъ, сурово оглядываясь кругомъ и морща свои мохнатыя брови, — ты правъ, Оливеръ, правъ! Они подумаютъ, что ты укралъ ихъ. Ха, ха! — захохоталъ онъ, потирая себ руки. — Лучше этого ничего не придумать… Въ самое время угадали!
— Разумется, — отвчалъ Сайксъ. — Я сразу подумалъ объ этомъ, какъ только увидлъ его въ Клеркенуэлл съ книгами подъ рукой. Все вышло, какъ нельзя лучше. Это наврное нжносердечные пвцы псалмовъ; иначе они не взяли бы его къ себ. Они, конечно, не посмютъ розыскивать его, изъ боязни, что имъ придется обвинять его, а потому онъ здсь въ полной безопасности.
Оливеръ переводилъ взоръ съ одного на другого, прислушиваясь къ тому, что они говорили; видъ у него былъ совсмъ растерянный и онъ съ трудомъ понималъ, что происходитъ кругомъ. Услышавъ заключительныя слова Билля Сайкса, онъ вдругъ вскочилъ на ноги и, какъ безумный, бросился вонъ изъ комнаты, испуская громкіе крики о помощи, которые пронеслись громкимъ эхомъ по всему старому дому.
— Держи собаку, Билль! — крикнула Нанси, подбгая къ двери и запирая ее вслдъ за евреемъ и его питомцами, которые бросились преслдовать Оливера. — Держи собаку, она въ клочки разорветъ мальчишку!