Омут
Шрифт:
И ей неожиданно для себя вдруг становится завидно. Не из-за того, что одногруппник кого-то любит, а из-за того, что он знает какой эта любовь должна быть. Отрадная любила отца, но потеряла его. Любила Ромку, но теперь не имеет понятия где он и что с ним. Любит маму, но предаёт её день за днём. Любит брата, но продолжает поступать как последняя дрянь. Её любовь - это похоже и не любовь вовсе. Это какое-то оружие массового поражения, от которого нет спасения.
Как правильно любить, золотой мальчик?
Как
Как любить и знать, что это и есть любовь?
У мамы с папой был брак, а не любовь. Инна любила это повторять напрямую и вскользь. Брак, заключённый по желанию бабушек и дедушек, о которых Алёна знала лишь минимум информации. Мама на тот момент, опять по её же словам, была слишком молода и глупа, чтобы поверить в то, что сможет построить с папой счастливую семью, а он был слишком зациклен на себе, чтобы увидеть в ней подходящую для себя жену.
Отрадная до сих пор помнила их споры сквозь зубы и фразу “мне плевать, что ты хочешь\думаешь”, звучавшую в разных обстоятельствах пугающе одинаково. Пугающе равнодушно. Пугающе правдиво. Помнила их взгляды, обращённые друг к другу - пугающе пустые. Помнила себя маленькую, пугающе легко принимающую такое отношение родителей за норму. Понимание, что это не так пришло, когда мама познакомила её с Олегом. Как же она тогда на него смотрела… Как же сверкали её глаза и какой широкой была улыбка… Для неё он был ещё одним шансом на счастье. Для Алёны - предательством с первых минут знакомства. Сначала предательством папы, потом себя, мамы и Ромки, позже брата. Обманом. Королёв же в свою очередь на Инну смотрел совсем иначе. Без блеска в глазах и даже подобия улыбки, но мама упорно не желала это замечать, словно любовь к нему сделала её слепой, глухой и совсем-совсем безвольной.
Любовь бывает только такой, золотой мальчик?
Любовь лишает человека личности?
Любовь настолько жестока?
Ромка часто повторял, что любви не существует. Что она выдумка, иллюзия, наивная мечта, возведённая в абсолют. Он заплетал ей волосы в косу и просил никогда ни в кого не влюбляться.
Это тебе не надо, Лёнка.
Это не принесёт тебе ничего хорошего. Только слёзы на ветер.
Если хочешь, меня люби. Если хочешь, обо мне мечтай. Но лучше всё же не надо. Лучше себя люби, чем кого-то ещё.
А она и этого не умела. Она вопреки его просьбе его же и любила. Да и как могло быть иначе, когда он сложный и непонятный, рядом с ней всегда был простым и родным? Когда он, такой же сломанный, запутавшийся, совершивший кучу ошибок понимал её по одному лишь взгляду? Когда, несмотря ни на что, держал её за руку и твердил, что ещё настанет их время? Что они ещё
У любви бывает счастливый конец, Кир?
Алёна свой счастливый конец видит в избавлении мира от себя. Она загадывает это желание вот уже два года подряд на Новый год и день рождения. Надеется, что вселенная её услышит и поможет, потому что самой это желание выполнить не хватает смелости. В тот раз из неё вся высочилась. В тот раз, что почти стал последним. В тот почти счастливый раз.
– Алёна, о чём бы ты там с таким серьёзным лицом не думала, прекращай немедленно, - будто бы слышит её мысли Авдеев.
– И не думай об этом больше никогда.
Девушка опускает голову и неосознанно потирает запястья, где под браслетами скрывается её вторая постыдная тайна, вмещающая в себя шрамы от порезов. Через них она хотела выместить боль, перекрыть шрамы по другую сторону рёбер и почувствовать себя живой. Через них она надеялась найти выход, но только заблудилась ещё сильнее. Через них она обрела Олега и потеряла себя.
– Хорошо, Алёна? Обещаешь?
Отрадная нервно хрустит пальцами. Проглатывает комок из невысказанных слов в горле. И старается не думать как наверняка глупо сейчас выглядит в его глазах.
– Алёна?
– снова зовёт он.
– Я не могу тебе этого пообещать, так как знаю, что не смогу сдержать обещание.
Протараторив, юркает под его руку и забирается на сидение, смотря куда угодно, но не на него. Кир же в свою очередь только на неё и смотрит. Задумчиво, въедливо, остро. Под его взглядом девушке жарко, душно и отчаянно-абсолютно-начисто неспокойно.
– Я не прошу обещать мне, Алёна. Обещай себе.
С этими словами он закрывает дверь с её стороны и, обойдя машину, садится за руль.
65. Алёна
Шины мягко шелестят по асфальту и очень скоро университет остаётся позади. И Отрадной снова, как и утром, не страшно, будто бы для фобии сегодня внутри не было места. Будто бы золотой мальчик всё занял собой, вытеснив и плохое, и ужасное, и запредельно глупое. Парень молчит, увлечённый дорогой, а у неё его слова в голове на повторе крутятся.
Обещать себе? А зачем? Алёна ведь не ценит себя ни на каплю и не находит в своём существовании ни одного плюса. Разве перед таким человеком, как она, стоит держать обещание? Разве оно будет иметь хоть какое-нибудь значение?
– Алёна, - нарушает молчание Авдеев, продолжая смотреть лишь на дорогу.
– Когда мы приедем, ты… Ты не слушай Алека, ладно? Что бы он тебе не сказал, не слушай.
Девушка растерянно моргает.
– Почему я не должна слушать твоего брата?
– Потому что Алеку хочется причинить мне боль и он намерен это сделать любыми способами.
Тактично было бы промолчать, но неуёмное любопытство снова даёт о себе знать.
– А почему ты так в этом уверен?
– На его месте я бы сделал то же самое. Пытался бы сделать больно единственному человеку, которому на меня не наплевать, только бы в этом убедиться.