Он, Она и Париж

Силлов Дмитрий Олегович

И вдруг я слышу голос. Он говорит сначала тихо, еле слышно, постепенно усиливаясь. Отдельные плохо различимые слова обретают связь между собой, и я начинаю понимать, что этот голос, несущийся отовсюду, пытается говорить со мной, донести до меня что-то очень важное.

— Париж — это испытание для каждого, кто посещает его впервые. Это город внутренней свободы. Эдакая аномальная зона, в которой стираются рамки дозволенного. Здесь проще чем где-бы то ни было переступить черту условностей, ограничивающую тебя всю жизнь. Ветер, проносящийся между старинными зданиями, ласкает твое лицо, и словно шепчет: «Посмотри на людей вокруг! Одни приехали сюда за тем же, что и ты — освободиться от цепей, которыми они

сковали себя сами. А другие живут тут с рождения, и им повезло больше — они родились свободными любить того, кого хочется, а не тех, кого заставляет любить мораль, придуманная другими людьми. Делать то, к чему стремится душа, а не покорно плыть по реке, в которую тебя сбросили. Стремиться к небывалым высотам вместо того, чтобы принять свою участь и стать одним из многих таких же, идущих сквозь туман ежедневной рутины к закономерному финалу». Понимаешь, всё, что тебе нужно сделать здесь, в городе красоты и свободы, это просто вырваться из пут, которыми ты сама себя связала. Попробовать сдвинуться с места. Сделать первый шаг навстречу миру, от которого ты спряталась внутри себя, словно в спасительной скорлупе. Ты можешь сделать это, ты знаешь, что можешь! Так сделай! Это не так страшно, как кажется!

Голос кажется родным и очень близким. Уж не я ли сама пытаюсь беседовать с собой, пытаясь найти оправдание своим желаниям, а коварный белый туман лишь возвращает мне мои же слова, делая вид, что это говорит кто-то другой?

Словно почувствовав, что его раскусили, туман впереди разочарованно рассеивается, и я вижу силуэт мужчины. Рассмотреть его лицо невозможно, оно слишком расплывчато, но я чувствую, что он смотрит на меня. Так вот чей взгляд я чувствовала на себе всё это время! Не могу понять кто это, хотя фигурой он очень похож на Него. Моего мужа, который остался очень далеко, и сейчас ждет, когда же я наконец вернусь к нему, чтобы больше никогда не разлучаться.

Кажется, голос понял, что у него ничего не выйдет, и замолк, растворившись в тумане. А я… Я без тени сомнения рванулась навстречу неподвижному силуэту…

И проснулась.

Ох, как же это приятно вновь ощутить себя в своем теле, очнувшись от тяжелого сна, который хочется забыть как можно скорее. Поэтому, не вставая с кровати, я беру телефон — и вижу на нем восемь пропущенных звонков от Него. Ничего себе!

Набираю Его номер. И после второго гудка слышу его голос:

— Привет, Зая.

— Привет, — говорю. — Что-то случилось?

На том конце невидимого провода длиной в тысячи километров раздается облегченный вздох.

— Хотел у тебя спросить то же самое, но ты не подходила к телефону.

— Устала, — говорю честно. — И просто спала. Но зачем столько звонков?

— Беспокоился. И соскучился.

В его голосе столько теплоты и искренности, что моя ледяная броня, которая выросла после того, как он не подходил к телефону, начинает таять.

— Ну, приезжай ко мне, — говорю я, понимая, что тоже нереально соскучилась. Но сейчас я в статусе смертельно обиженной женщины, не валяющейся на кровати, а в своем воображении стоящей с гордо поднятой головой. При этом на мне кроваво-алое бальное платье в комплекте с высокой прической и агрессивным макияжем, поэтому я просто не имею морального права сказать ему в ответ то же самое.

— Я очень этого хочу, правда, — горячо говорит Он. — Просто мечтаю прогуляться с тобой по Люксембургскому саду, покататься на катере по ночной Сене, подняться на Эйфелеву башню. Но этот новый бизнес-проект отнимает у меня всё, в том числе и тебя. Ненадолго, лишь на время, но я ничего не могу с этим поделать. Решаются перспективы на ближайшие пять лет, а это…

Он еще говорит что-то о делах — горячо, увлеченно, искренне, так, словно признается в любви. Но, к сожалению, не ко мне, а к своей

работе — жестокой, бессердечной бабе, которая покупает наше время за деньги. Невысказанные теплые слова, недополученные объятия, не случившиеся поцелуи — всё это достается ей. А взамен она прибавляет на банковских счетах сухие электронные цифры, которые наверно должны компенсировать жизнь, стремительно проносящуюся мимо. Да только компенсируют ли?

— Да, конечно, я все понимаю, — говорю я.

После этого мы оба произносим еще несколько фраз, обязательных в таких случаях, смысл которых сводится к тому, как мы любим друг друга. При этом оба отдаем себе отчет, что в данной ситуации он очень хочет, чтобы этот обязательный, но не очень приятный для него разговор закончился, а я…

Я хочу того же самого. Когда любимый человек не дает тебе то, что по твоему мнению должен дать, ты, конечно, продолжаешь любить его, но вот общаться с ним в данную минуту уже не хочется. Иначе можно наговорить лишнего, о чем потом будешь жалеть. Поэтому лучше распрощаться с неискренней теплотой в голосе, и нажать на кнопку прерывания разговора, после которого на душе остается неприятный осадок. И разбавить его можно только одним способом — отвлечься на что-то другое.

Поэтому захожу в ленту новостей и начинаю ее листать. Картиночки, шуточки, мемчики… И, конечно, друзья-знакомые, у которых всегда всё хорошо. В лентах не принято постить плохое — оно не соберет лайков. В ленты люди заходят, чтобы поднять себе настроение и повысить интернет-рейтинг тем, кто его поднимает. Здесь даже если тебе плохо, не нужно показывать этого. Не поймут. И понимать не захотят. Потому, что зашли не за этим, а за котиками, сердечками и фотками позитивных людей, идущих по жизни с улыбкой.

А вот и новое фото от Вик. Сидит на капоте автомобиля, довольная, словно сытая львица после удачной охоты. На руке, ненавязчиво подставленной под камеру, новые часики на сверкающем браслете. И подпись: «Время потрачено не зря!»

Понятно. Подруга не теряла времени даром, и ночь провела продуктивно. Впрочем, это ее стиль жизни — дорого и с удовольствием продавать своё время. Она не раз говорила: «надо брать от жизни всё. Без раздумий и сомнений охотиться на предоставляемые ею шансы. Иначе их расхватают другие, и тебе ничего не останется». Я так не умею. Вик и правда львица. Охотница, привыкшая выгрызать из жизни самые вкусные куски. А я… я просто не она. Может потому мы до сих пор и подруги. Как два магнита с разными полюсами, которых тянет друг к другу.

Но тут срабатывает будильник, и я вспоминаю — ну да, у меня же приглашение на вечер. Не свидание, а именно приглашение приятно провести время от малознакомого симпатичного мужчины. Ладно, рискну, так уж и быть. Надеюсь, что и в этот раз он поведет себя так же галантно, как и днем, будет предупредителен, и не позволит себе лишнего. Тогда я тоже постараюсь, чтобы наш вечер оказался приятным для нас обоих — само собой, в пристойном смысле этого слова.

Вырубаю будильник, ставлю в телефоне лайк под фотографией довольной Вик и улыбаюсь при том своим мыслям — теперь моя очередь развлекаться, подруга! Конечно, не так, как ты, но тем не менее.

Даже если девушка не планирует переступать черту при встрече с мужчиной один на один, она все равно собирается на нее так, будто планирует. То есть, гораздо более тщательно, чем на работу или на посиделки с подругами.

Проходит полчаса пока я, критически оценив себя в зеркале, киваю — да, так годится. Всё, что должно быть подкрашено, подведено и расчесано — аккуратно подкрашено, тонко подведено и расчесано волосок к волоску. И вовсе не потому, что на встрече случится «а вдруг…» Не случится. Просто любая девушка чувствует себя увереннее, когда знает, что с ней абсолютно всё в порядке. И я не исключение.