От Рафаэля до Кавалера д’Арпино. Устройство римских живописных мастерских XVI века

Лубникова Мария Владимировна

Я сказал, что нет; он долго смеялся, почти как если бы это был розыгрыш, и покинул меня с хорошими словами. Впоследствии я узнал от [Баччо Бандинелли. — М. Л.] …, что кардинал показал ему Ваше письмо и показал его папе, что во дворце почти не было другой темы для разговоров, кроме Вашего письма, и оно всех рассмешило [293] .

Почему же это письмо было таким забавным — и почему Микеланджело вообще написал его? Сравнение самого себя и своего друга с горьким и едким луком кажется абсурдным. Пусть Микеланджело и проживал в Риме на продовольственном рынке, пусть он и называл себя бедняком — он был прославленным художником, автором росписей в Сикстинской капелле, величайшим скульптором и архитектором, желанным автором не только при папском, но и при флорентийском дворе. Но дальнейшая переписка показывает, что смешная самокритика была не так и далека от настоящего мнения папского двора о Микеланджело. 15 октября все того же 1520 года Себастьяно описывал

ему свой разговор с Папой Львом X:

293

Il Carteggio di Michelangelo. V. II. P. 156. V. 2. P. 233.

Я сказал ему, что с Вашей помощью могу творить чудеса. А он ответил: «Я не сомневаюсь в этом, из-за всего того, чему вы у него научились… Но он ужасен, как вы видите, с ним нельзя иметь дело» [294] .

Представляется, что именно искусство мастерской Рафаэля имел в виду Микеланджело, когда писал о «блюдах из каплунов». Но, повторим, мнение этого узкого кружка заговорщиков, включавшего также Вазари и ряд других близких друзей, было обусловлено исключительно ревностью к колоссальному чужому успеху. И именно это чувство соперничества толкнуло Себастьяно на попытку добиться для себя лучшего положения с помощью покровителя.

294

Ibid.

Еще в том же письме от 3 июля 1520 года Себастьяно сообщил, что ученики Рафаэля написали для пробы фигуру на стене ватиканского зала Константина так удачно, что никто больше не смотрит на фрески самого Рафаэля. Впрочем, он по секрету узнал от Баччо д’Аньоло, что Льву X не нравилась эта работа [295] .

Надежда отвоевать заказ разгорелась с новой силой. 15 октября Себастьяно получил заверения уже от самого понтифика, что, если Джулио и Пенни не улучшат свою живопись, папа не хочет, чтобы именно они продолжали работу [296] . Два месяца спустя Леонардо Селлайо известил Микеланджело, что живопись зала кажется ему «настолько грубой, что ее лучше выполнил бы его горбун» [297] . Однако, несмотря на усилия Микеланджело и Себастьяно, именно ученики Рафаэля продолжили работу над росписью и закончили ее в 1523 году уже при папе Клименте VII.

295

Shearman J. 2003. V. 1. P. 618.

296

Ibid. V. 1. P. 619–620.

297

Ibid. V. 1. P. 620.

В основу взаимодействия двух художников была заложена пороховая бочка зависти, а не отеческое внимание. Микеланджело старался как мог помогать Себастьяно отвоевать себе заказы, отдавал свои эскизы, но делал это на расстоянии. Сам же он никогда не появлялся там, где творил его союзник. Более того, Микеланджело в эти годы получил заказы во Флоренции и не стремился подолгу задерживаться в Риме.

Что же касается Себастьяно дель Пьомбо, у него и у самого был непростой нрав. Он с явным презрением относился к творчеству других учеников Микеланджело. Например, в письме 6 сентября 1521 года он с возмущением описывал ущерб, нанесенный статуе в Санта-Мария-сопра-Минерва некомпетентным ассистентом Буонарроти Пьетро Урбано [298] .

298

Il Carteggio di Michelangelo. V. II. P. 156. V. 2. P. 313–315.

^{Ил. 24. Микеланджело Буонарроти. Бичевание Христа. Эскиз. 1516. Сангина, черный мел. Британский музей, Лондон. Inv. 1895, 0915.500. © The Trustees of the British Museum.}

Пока Микеланджело периодически отсутствовал, Себастьяно получал от него рисунки и воплощал их в росписях. Так, например, была создана живопись алтаря церкви Сан-Мартино в Болонье, «Пьета» в церкви Сан-Франческо в Витербо, а также «Бичевание Христа» в капелле Боргерини церкви Сан-Пьетро-ин-Монторио (1516–1524) (ил. 24, 25). При создании живописи Себастьяно уже здесь проявил себя новатором, использовав смесь мастики и греческой смолы, позволившей краскам выдерживать влажность и сохранять цвет.

^{Ил. 25. Себастьяно дель Пьомбо. Бичевание Христа. 1516–1524. Настенная живопись маслом. Церковь Сан-Пьетро-ин-Монторио, Рим. Фото: Peter1936F / Wikimedia Commons.}

Себастьяно творчески подходил к воплощению эскизов Микеланджело: полностью изменял пространство и изображенную архитектуру,

добавлял и убирал фигуры, зеркально отображал их, что говорит о достаточно большой свободе и самостоятельности мастера. Он только отталкивался от идей Микеланджело, а не напрямую следовал им.

Любопытно при этом, что современники видели в этом союзе подчиненное положение Себастьяно и хорошо отдавали себе отчет, что автор замысла в данном случае — Микеланджело. Это понятно, например, из письма к Буонарроти 19 июня 1529 года фра Джампьетрино да Караваджо, приора церкви Сан-Мартино в Болонье. Он писал:

если Вы закончите эту живопись, Вас будут хвалить, а если не можете заниматься цветом, то хотя бы призовите своего Себастьяно [299] .

299

Il Carteggio di Michelangelo. V. II. P. 272.

Пьетро Аретино прямолинейно назвал Себастьяно «копьем Микеланджело» [300] .

В случае с Себастьяно сами римские заказчики часто требовали, чтобы живопись выполнялась только по замыслу Микеланджело, и, хотя сохранились только эскизы Буонарроти, известно, что в некоторых случаях он же занимался и картонами [301] . 25 мая 1532 года, не справляясь с композицией, Себастьяно писал Микеланджело с просьбой прислать «немного света для сюжета», поскольку «без его света ничто не гармонично» [302] . Здесь прослеживается очень значимый контраст с художниками школы Рафаэля, которых приучили уметь работать и в команде, и самостоятельно. Заказывая работу Джованни да Удине или Перино дель Вага, курия хотела видеть в это время уже именно их произведения. Но за каждым из них стоял опыт полноценной работы в мастерской с целым рядом помощников.

300

Dolce L. Op. cit. P. 94–95.

301

Hirst M. Sebastiano del Piombo. Oxford: Clarendon Press, 1981. P. 42, 49.

302

Il Carteggio di Michelangelo. V. III. P. 405–406.

Многие заказы Себастьяно — например для Санта-Мария-делла-Паче, Санта-Мария-дель-Пополо — так и не были завершены. В отличие от Микеланджело, ему нужно было выполнить не один заказ на монументальную живопись. Судя по всему, и там, и в Сан-Пьетро-ин-Монторио он работал в одиночку, пользуясь, как и Микеланджело, только технической помощью подмастерьев.

Ряд станковых портретов папы Климента VII, выполненных Себастьяно, а также, возможно, и то, что он оставался при дворе понтифика на протяжении всех ужасов разграбления Рима 1527 года, позволили ему в 1531 году занять более привилегированное положение [303] . Он был назначен ответственным за папскую печать — piombatore (отсюда его прозвище il piombo, «свинец», используемый для печатей). Должность досталась Себастьяно с условием ежегодно выплачивать целых 300 скуди второму главному претенденту на этот пост, Джованни да Удине. Кроме того, ради этого положения женатому Себастьяно пришлось принять монашеский постриг [304] . Должность piombatore имела большой вес в римском обществе. Таким образом, в соревновании с Рафаэлем позиции выравнивались — ведь Рафаэль тоже занимал административные должности в Ватикане при Льве X. Но тот факт, что Себастьяно вырвал эту победу у одного из членов бывшей мастерской Рафаэля, все еще не означал, что творчество его было оценено выше или что он получил новые заказы.

303

Ibid. V. 2. P. 239–241.

304

Вазари, ревностно относившийся к другим художникам, которых приближал к себе Микеланджело, язвительно писал, что только Себастьяно «облачился в ризу брата — хранителя свинцовой печати, как уже можно было причислить его к людям пропащим» (Вазари Дж. Указ. соч. C. 768).

Себастьяно был художником-одиночкой, как и Микеланджело, и это сходство характеров тоже, вероятно, их сблизило. Он не создал своей большой мастерской. Если верить Вазари,

в разное время при Себастьяно для обучения искусству состояли многие юноши, но получили от этого немного пользы, ибо, следуя его примеру, они мало чему научились, кроме как умению пожить [305] .

Его единственный добившийся успеха ученик — сицилиец Томмазо Лаурети, о котором известно очень мало. Как представляется, Себастьяно перенял свое отношение к ученикам у Микеланджело и осознанно не занимался педагогикой.

305

Вазари Дж. Указ. соч. C. 768.